По палубе кругами ходят собаки на поводках. За ними – те, кто их выгуливает, первоклассные специалисты. Она притворяется, что увлечена чтением.
Кто-то пишет в библиотеке письма. А ей нет смысла. Даже если отправить, он слишком часто переезжает, письмо к нему может и не попасть. Зато может попасть к кому-нибудь другому.
В спокойные дни море ведет себя как положено. Убаюкивает. Все говорят: ах, морской воздух, он так полезен. Дыши глубже. Расслабься. Забудь обо всем.
Почему ты рассказываешь печальные истории, спросила она несколько месяцев назад.
Они лежат, укрывшись её шубкой, – мехом наружу, он так попросил. В разбитое окно дует; мимо грохочут трамваи. Подожди, говорит она, мне пуговица в спину давит.
Я только такие истории знаю. Печальные. Но по логике, любая история печальна: в конце все умирают. Рождение, совокупление и смерть. Никаких исключений – разве только совокупления. Некоторым бедолагам даже этого не достается.
Но посередке же бывает счастье? Между рождением и смертью? Нет? А если верить в загробную жизнь, тогда тоже выходит счастливая история – которая про смерть. Засыпаешь под пение ангелов и все такое.
Ага. Перед концом – журавль в небе. Нет уж, спасибо.
И все-таки счастье бывает. Больше, чем в твоих рассказах. У тебя его почти нет.
Счастье – это как мы с тобой женимся, селимся в домике и заводим двух малышей? Ты об этом?
Ты злой.
Ладно, говорит он. Хочешь счастливую историю? Вижу, ты не успокоишься, пока её не получишь. Тогда слушай.
Шел девяносто девятый год войны, которую впоследствии назвали Столетней, или Ксенорской. На планете Ксенор, находящейся в другом измерении, жила высокоинтеллектуальная, но чрезвычайно жестокая раса, известная как люди-ящеры, хотя сами они величали себя иначе. Семи футов росту, серые и чешуйчатые. С вертикальными зрачками, как у змей или кошек. И такой толстой шкурой, что никакой одежды не надо – за исключением шортов из каршинила – гибкого красного металла, неизвестного на Земле. Он защищал их важные органы, тоже чешуйчатые и, надо сказать, громадные, но все же уязвимые.
Ну хоть что-то уязвимое нашлось, смеется она.
Я знал, что тебе понравится. У них имелся план: похитить множество земных женщин и вывести новую сверхрасу полулюдей, полуксенорцев, которые будут лучше приспособлены для жизни на других обитаемых планетах Вселенной – смогут дышать в необычных атмосферах, есть самую разную пищу, сопротивляться неизвестным болезням и так далее – но при этом будут обладать силой и внеземным интеллектом ксенорцев. Эта сверхраса распространится в космосе и покорит его, по пути сожрав обитателей всех остальных планет, потому что людям-ящерам требуется пространство для экспансии и новый источник протеина.
Ксенорское космическое войско впервые атаковало Землю в 1967 году и нанесло удар по крупнейшим городам, где погибли миллионы. Посреди всеобщей паники люди-ящеры превратили некоторые районы Евразии и Южной Америки в рабовладельческие колонии; над молодыми женщинами проводили дьявольские селекционные эксперименты, а мужчин убивали и бросали в глубокие шахты, только сначала съедали особо лакомые органы. Больше всего ксенорцам нравились мозги и сердца, а ещё слегка обжаренные почки.
Но выпущенные из секретных установок ракеты землян уничтожили каналы, по которым к людям-ящерам поступали необходимые составные части их смертоносного лучевого оружия зорч; земляне собрались с силами и нанесли ответный удар; при этом использовались не только войска, но и газ, изготовленный из яда редкой лягушки хорц, обитающей в Иридисе. В прежние времена племя накродов из Улинта обмакивало в этот яд наконечники стрел, а земные ученые выяснили, что ксенорцы к нему особо чувствительны. Таким образом, шансы уравнялись.
Шорты из каршинила легко воспламенялись, если в них прямой наводкой попадал раскаленный снаряд. В те дни героями стали снайперы, стрелявшие точно в цель фосфоресцирующими пулями из дальнобойных ружей, но в плену их обрекали на мучительные и прежде неизвестные пытки электрическим током. Люди-ящеры переживали, когда огонь лишал их половых органов – их можно понять.
И вот к 2066 году людей-ящеров отбросили в ещё одно измерение, где их преследовали земные пилоты на небольших и быстроходных двухместных летательных аппаратах. Земляне задумали в итоге уничтожить всех ксенорцев, сохранить лишь несколько десятков и показывать их в специальных укрепленных зоопарках за непробиваемым стеклом. Но ксенорцы отчаянно защищались. У них оставался жизнеспособный флот да ещё несколько козырей в рукавах.
В рукавах? Мне казалось, они по пояс голые.
Боже милостивый, ну и придира. Ты понимаешь, о чем я.
Уилл и Бойд – старые добрые друзья, два покрытых шрамами бывалых ветерана воздушного флота, – воевали уже три года. Большой срок: потери среди пилотов огромны. По словам командиров, отвага этих двоих превосходила все разумные пределы, но пока безрассудство сходило им с рук рейд за рейдом, один другого отважнее.
Однако в начале нашей истории ксенорский корабль с оружием зорч на борту настиг их и расстрелял, и теперь они еле тащились. В топливном баке дыра, связь с Землей утрачена, рулевой механизм расплавился, Бойд тяжело ранен в голову, а Уилл истекает кровью в своем скафандре, раненный непонятно куда.
Похоже, нам крышка, сказал Бойд. Выкрашены и выброшены. Эта штука вот-вот взлетит на воздух. Жаль, не успеем отправить на тот свет ещё пару сотен чешуйчатых сукиных сынов.
Согласен. А ты по уши в грязи, старина, сказал Уилл. Похоже, совсем прохудился. Красная слякоть какая-то. По ногам стекает. Ха-ха!
Ха-ха! отозвался Бойд, корчась от боли. Ну и шуточки. Хреново у тебя с юмором.
Уилл не успел ответить – корабль потерял управление и бешено завертелся в головокружительной спирали. Они попали в гравитационное поле – но какой планеты? Они понятия не имели, куда их занесло. Искусственной гравитации настал капут, и пилоты вырубились.
Очнувшись, они не поверили своим глазам. Корабль исчез, и тонкие металлические скафандры тоже. Одетые в свободные зеленые одежды из сверкающей материи, друзья возлежали на мягких позолоченных диванах в беседке, увитой диким виноградом. Их раны излечились, а на левой руке Уилла снова вырос средний палец, потерянный ещё в предыдущей битве. Их затопляло здоровье и удовлетворение.
Затопляло, бормочет она. Боже, боже.
Да, мы такие… Порою любим хитрые словечки, говорит он, нарочно цедя слова, будто гангстер в кино. Шикарнее звучит.
Я так и подумала.
Дальше. Я чего-то в толк не возьму, сказал Бойд. Мы что, умерли?
Если это умерли, то я согласен умереть, отозвался Уилл. Здесь неплохо, весьма и весьма.
Точно.
Тут Уилл тихонько присвистнул. К ним шли две девушки – персики да и только. Волосы – точно обструганная ива. Длинные сине-лиловые платья в крошечную складку, шуршащие при ходьбе. Глядя на девушек, Уилл вспомнил бумажные гофрированные юбочки на фруктах в выпендрежных магазинах. Голые руки, ноги босы. На головах – странные уборы из красной сетки. Золотисто-розовая сочная кожа. Двигались девушки, плавно покачиваясь, словно плыли в сиропе.