Слепой убийца - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Этвуд cтр.№ 39

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Слепой убийца | Автор книги - Маргарет Этвуд

Cтраница 39
читать онлайн книги бесплатно

Лора глянула презрительно и вернулась к раскрашиванию. Я перевернула страницу: я успела проглядеть все стихотворение и знала, что в нём больше ничего не случится.


Бей, бей, бей

В берега, многошумный прибой!

Я хочу говорить о печали своей,

Непокойное море, с тобой [47] .

– Прелестно, милочка, – сказала мисс Вивисекция. Она восторгалась безграничной любовью, но также и безнадежной печалью.

В библиотеке была ещё бабушкина тоненькая книжка в кожаном переплете табачного цвета: Эдвард Фицджеральд. «Рубайят Омара Хайяма» [48] . (Эдвард Фицджеральд её не писал, и однако же значился автором. Как же так? Я не пыталась понять.) Мисс Вивисекция иногда мне её читала – показывала, как должны звучать стихи:


О, если б, захватив с собой стихов диван

Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман,

Мне провести с тобой денек среди развалин,

– Мне позавидовать бы мог любой султан! [49]

Она выдыхала первое «О!» – будто её стукнули в грудь, «тобой» тоже выдыхала. Что волноваться из-за обычного пикника, думала я. Интересно, с чем у них бутерброды.

– Здесь речь идет не просто о вине, милочка, – сказала мисс Вивисекция. – Это таинство причастия.


Когда б скрижаль судьбы мне вдруг подвластна стала,

Я все бы стёр с неё и все писал сначала.

Из мира я печаль изгнал бы навсегда,

Чтоб радость головой до неба доставала [50] .


О, не растите дерева печали…

Ищите мудрость в солнечном начале:

Ласкайте милых и вино любите!

Ведь не навек нас с жизнью обвенчали [51] .

– Как это верно, – вздыхала мисс Вивисекция. Она обо всём вздыхала. Она хорошо вписалась в Авалон с его старомодной викторианской роскошью, атмосферой эстетического упадка, утраченного изящества, изнурительной печали. Её манеры и даже блеклый кашемир подходили к нашим обоям.

Лора читала мало. Зато срисовывала картинки или раскрашивала цветными карандашами черно-белые рисунки в толстых умных книгах о путешествиях или по истории. (Мисс Вивисекция ей разрешала, полагая, что все равно никто не заметит.) У Лоры были странные, но очень четкие представления о цветах: дерево могло быть синим или красным, а небо – розовым или зеленым. Если на картинке был человек, который ей не нравился, она закрашивала ему лицо фиолетовым или темно-серым, стирая черты.

Ей нравилось срисовывать пирамиды из книги о Египте и раскрашивать египетских богов. А ещё ассирийских крылатых львов с человеческими или орлиными головами. Эти нашлись в книге сэра Генри Лейарда [52] – он раскопал их среди руин Ниневии и доставил в Англию; говорили, что это изображения ангелов, описанных в Книге пророка Иезекииля. Мисс Вивисекции эти рисунки не очень нравились: статуи казались языческими и к тому же кровожадными, но Лору это не отпугивало. Слыша критику, она только ниже склонялась над рисунком и красила так, будто от этого зависела её жизнь.

– Выпрями спину, милочка, – говорила мисс Вивисекция. – Представь, что ты дерево и тянешься к солнцу. – Но Лору такие фантазии не интересовали.

– Не хочу быть деревом, – отвечала она.

– Лучше деревом, чем горбуньей, милочка, – вздыхала мисс Вивисекция, – а ты непременно станешь горбуньей, если не будешь следить за осанкой.


По большей части мисс Вивисекция сидела у окна, читая романы из нашей библиотеки. Еще ей нравилось листать тисненые кожаные альбомы бабушки Аделии, куда та вклеивала разукрашенные приглашения, напечатанные в типографии меню и газетные вырезки о благотворительных чаепитиях и познавательных лекциях со слайдами, что переносили вас в Париж, Грецию или даже в Индию, к последователям Сведенборга [53] , фабианцам [54] , вегетарианцам – словом, как могли способствовали вашему развитию; а порою нечто экстравагантное, вроде рассказа миссионера, побывавшего в Африке, в Сахаре или в Новой Гвинее, о колдовстве местных жителей, о женских резных деревянных масках, о черепах предков, покрытых красной краской и убранных раковинами каури. Мисс Вивисекция разглядывала все эти пожелтевшие свидетельства роскошной, изысканной и неумолимо сгинувшей жизни и словно что-то припоминала, нежно улыбаясь чужой радости.

У неё был пакетик с золотыми и серебряными звездочками – она приклеивала их к нашим поделкам. Иногда она уводила нас собирать цветы, мы сушили их между промокашками, положив сверху толстую книгу. Мы полюбили мисс Вивисекцию, хотя не плакали, когда пришло время расставаться. А вот она плакала – навзрыд, неизящно, как вообще все, что делала.


Мне исполнилось тринадцать. Я росла, и это была не моя вина, однако отец раздражался, точно я виновата. Он стал интересоваться моей осанкой, речью – вообще поведением. Мне следовало носить простую скромную одежду – белую блузку и темную плиссированную юбку, а в церковь – темное бархатное платье. Точно униформа, точно матроска, хотя и не матроска. Плечи прямые, не сутулиться. Нельзя сидеть развалясь, жевать резинку, ерзать и болтать. Отец проповедовал армейские ценности: опрятность, послушание, молчание и никаких проявлений сексуальности. Сексуальность, о которой никогда не говорили, следовало убивать в зародыше. Отец слишком долго давал мне волю. Пришло время прибрать меня к рукам.

Лора была ещё не в том возрасте, но её эта муштра тоже коснулась. (А что за возраст? Половое созревание, как я теперь понимаю. Тогда же я совсем растерялась. Что за преступление я совершила? Почему со мной обращаются, будто с воспитанницей какой-то странной исправительной школы?)

– Ты слишком жесток с детками, – говорила Каллиста. – Они ведь не мальчики.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию