Делай, что можешь - читать онлайн книгу. Автор: Марик Лернер cтр.№ 22

В какой-то момент полностью отключился, размышляя о внезапной идее. Даже перестал замечать, как Ульяна Степановна сжимает мои пальцы в особо ответственный момент очередной трагедии. Она даже всю обратную дорогу молчала, переполненная чужими страстями.

Дома я первым делом полез в сарай, разыскивая нужные материалы. Сюда складывали все подряд, оставшееся после любых починок и работ. Банки с засохшей краской, куски труб, поломанный шкаф, какое-то тряпье. Ничего зря не выкидывалось, и хлама хватало. Сначала обнаружил практически целый стул без одной ножки, зато с мягким сиденьем. Затем парочку велосипедных колес. Камеры спущены, и требовалось проверить, в рабочем ли состоянии, но даже насос и рама обнаружились. Неплохо для начала.

– Ты что-то ищешь? – спросил голос сзади.

Обнаружился Ермолай в компании Кати, наблюдающие за моим ковырянием в древнем мусоре.

– Смотри, – сказал я, доставая из кармана огрызок карандаша, вечно таскаемый с собой для записи непонятных слов, и принялся черкать прямо на дверце шкафа. Конечно, в мое время коляска двигалась на аккумуляторе, но могут и руками повертеть. А принципиальная схема достаточно проста. – Колес либо три, либо два маленьких спереди. Подлокотник должен убираться, чтоб пересаживаться сбоку, делаем на штыре. Подставки под ноги – та же история. Рама для начала цельная, хотя можно сделать гораздо дешевле, если две половины, скрепленные подшипником, а на сиденье и спинку использовать брезент. И обойдется это рублей в двадцать, если достанем нужные алюминиевые трубки. Или стальные. Можно использовать от велосипеда. Достаточно прочные. Только напрямую брать у поставщиков вроде как на запчасти. Целиком за тридцать пять – сорок в газете предлагают, неужели колеса с рамой и краской не дешевле? Чем платить двести двадцать шесть, за тридцатку возьмут? Да хоть за сорок!

– А крутить руками колеса по грязи?

– Хм… Да, – соглашаюсь, осознав промах, – пачкаться нехорошо. Тут нужно что-то вот такое, – подрисовываю второй обод.

– Здорово! – сказала восторженно Катя.

У Ермолая было гораздо более скептическое лицо.

– Это заработок, папа. Постоянный.

– Да сколько этих безногих, – сказал он, внимательно изучая рисунок.

– Сколько ни есть, все наши, кроме самых богатых. А для них возможность выйти из дома.

«А для тебя работа». – Но этого уже вслух не сказал.

На создание первого кресла ушло три дня. Я помогал по мере возможности, но утром занят по хозяйству, вечером непременно парочка клиентов появится. К счастью, особо сложного ничего, все больше привычная мелочовка. Тем не менее здесь рублик, там трешница, и неплохо набегает. Эдак прикинуть, в месяц, пожалуй, за сотню дохода выколачиваю. Совсем недурственно выходит.

В общем, Ермолай трудился почти сам, благо реально золотые руки имеет и способен что угодно сотворить. У него и инструмент на любой случай в сарае есть. Лишь иногда я присутствовал на подхвате. Ничего серьезного мне не доверял и правильно делал. Николке поручать нечто сложнее закручивания гайки было нельзя, и навыков у меня ноль. Даже собственных. Разве в молодости что-то делал своими руками, но здесь и инструменты другие, и вкручивать без электричества нужно. Папаша сам все делал, заодно приволок и недостающие детали. Как я понял, кто-то из знакомых ему помог. В смысле спереть. На удивление, в таком небольшом городе имелась куча разных предприятий.

Как понастроили до войны и во время, так и пыхтят. Даже патронный завод сохранился. Где-то сверху, по объяснениям отца, сильно напугались снарядного и ружейного голода, стремились сохранить и усилить военный потенциал державы на случай конфликтов. Целая программа существовала для развития промышленности с прицелом на техническую направленность. Конечно, сейчас наши цеха все больше охотничьи патроны выпускают, но при необходимости развернуть вновь немалые мощности легко и просто. Еще была американская компания «Зингер», продающая швейные машинки по всей стране. До строительства завода в Подольске вся продукция ввозилась из-за рубежа, что значительно увеличивало стоимость механизма. Сейчас на его территории располагалось тридцать семь производственных корпусов, и работали свыше пяти тысяч человек. Ну и куча мелких и кустарных предприятий. В целом найти работу человеку работящему не составляло труда, а богатым удачно вкладывать денежку. Все дешевле московского.

Было еще несколько текстильных предприятий, цементная фабрика, кирпичный, пивоваренный, паровозоремонтный, меднопрокатный и кабельный заводы, каменоломни, и выпускались двухколесные смердящие уроды под красноречивым названием ПМЗ (Подольский мотоциклетный завод). Он, кстати, велосипеды тоже клепает. Соответственно нужных трубок и шарикоподшипников сколько угодно. Часто такие вещи проворачивать не выйдет, но мы решили для начала попробовать образец. Будут клиенты, кое-что заработаем. А там и на второй экземпляр нужное имеется. Получится – будем думать. В смысле всем семейством. Мамаша была готова отвалить нужную сумму на покупку необходимого. Правда, пришлось с глазу на глаз объяснить, что это не только заработок, но и возможность Ермолая занять, чтоб не пил. Это ее проняло, и больше не возражала.

– Вот, – сказал с гордостью, подогнав кресло к будке. – Тебе сделали с отцом. – Ермолая с собой не взял, а то обязательно напьется.

Похоже, он потерял дар речи, увидев. Только глаза на лоб полезли.

– Смотри, – и приступил к демонстрации. – Ручки снимаются, подножка поворачивается. Крутить вот так, и прочая важная ерунда. Сидеть удобно?

– И сколько стоит? – спросил сапожник с глубоким подозрением.

– Тебе бесплатно при одном условии…

– Да?

– Всем будешь говорить, что сорок просили, за тридцать пять выторговал. Ты ж других безногих знаешь.

У них даже общество есть увечных ветеранов. Кое-кто там работает вроде слепых или с одной ногой, но особо не зажиреешь на тамошних заработках. Ну что они могут. Конвертики клеят да игрушки вырезают.

– Кому интересно станет – адрес дашь. Идет?

– То есть с меня ничего не просишь? – настаивает.

– Я не на русском говорю? Тебе бесплатно. Хм… А если кто от тебя придет с заказом, лично тебе рубль.

Он закатил глаза.

– Я б больше дал, – говорю с досадой, – но и так всей прибыли пятерка.

А вот это чистое вранье. Мы старательно считали. Даже покупая детали, а не таская через забор (ну его, не хватает попасться), почти девять с полтиной дохода выходит с кресла.

– Да я и так всем скажу! – воскликнул он. – Сдался мне твой рубль. Это ж теперь сам могу закатиться, куда хочу!

Конечно, теперь не его возить станут, а он сам будет ездить. Насколько удобнее и приятнее не зависеть от кого-то. Пусть и жена. Между прочим, у них трое сыновей и совсем маленькая дочка, просветил Ермолай. На мое удивление хмыкнул и сказал, что для этого не ноги нужны. Ага, голова в первую очередь. Строгать детей несложно. Кормить-то на его пенсию и что он там получает, прибивая подметки, как?