Ты мой яд, я твоё проклятие - читать онлайн книгу. Автор: Анна Мичи cтр.№ 8

Когда отец обучал меня, он, наверное, как раз и предполагал что-то вроде похищения. Но в детстве боги миловали, отец тщательно прятал нас с матерью.

Кто бы мог сказать, что это знание пригодится мне через одиннадцать лет.

Я опёрлась спиной о спинку кровати. Закрыла глаза, сосредоточившись. Пальцами другой, не раненой руки, коснулась кровавых капелек.

Отец… высокий, с ранней сединой, со спокойным взглядом голубых глаз. Сильный и надёжный, очень умный и талантливый. Если окружающим он внушал ужас и благоговение — то мне лишь искреннюю любовь. И он всегда был добр ко мне, баловал, ласкал, защищал. Воспитывал, всегда обращаясь как с равной.

Я до сих пор не знала, почему они с матерью расстались, почему он дал ей развод. И почему так ни разу и не нашёл меня, не прислал ни одного письма. Даже если пытался обезопасить меня этим — маг такого уровня, как Хранитель Хрустального жезла Диомеи, вполне мог бы найти способ связаться без того, чтобы это стало кому-либо известно.

Я изо всех сил воскрешала перед внутренним взором его образ, но через полчаса тщетных попыток была вынуждена признать поражение. Ответом на мой зов была лишь глухая тьма, невидимая стена, в которую я билась, как пойманная птица.

Я открыла глаза. Посмотрела на подсохшую царапину.

Что ж, стоит признать, возможно, дин Ланнверт не обманул меня. Поместье и впрямь полностью экранировано.

Но это не означает, что я сдамся.

Как ни странно, спала я этой ночью совершенно безмятежно. Проснувшись от солнечных лучей, потянулась в постели и поначалу не поняла, где нахожусь. Потом уже нахлынули воспоминания: похищение, попытка бежать, ужин вместе с дин Ланнвертом, его жёсткие руки на моей талии…

Привычно послав ему проклятие, я поднялась. Отведённая мне гостевая комната была совмещена с небольшой ванной без окон, так что я с удовольствием отдалась утренним процедурам.

А вернувшись в комнату, застала мявшуюся на пороге горничную.

— Доброе утро, нейди, — поклонилась та. — Позвольте проводить вас на завтрак.

Завтрак? Опять наедине с дин Ланнвертом? Опять выслушивать оскорбления? У меня и вчера-то кусок в горло не лез.

— В покоях мессира? — уточнила я.

Сомневаюсь, что у меня есть право отказаться, но я была полна решимости хотя бы попробовать.

— В малой столовой, нейди.

Хм. Если в столовой, то можно и пойти. Я была ужасно голодна.

И тут я вспомнила, что моё единственное платье порвано так, что в нём никак нельзя появиться.

— Скажи… — обратилась я к девушке и замялась, понимая, что не знаю её имени. — Как тебя зовут?

— Нея Гирамс, нейди, — она снова поклонилась.

— Скажи, Нея, ты можешь принести мне иглу и нитки? Я вчера… очень неудачно зацепилась.

Горничная ничем не показала, что удивлена:

— Конечно, нейди.

Когда дверь за ней закрылась, я вздохнула с облегчением. Сейчас она принесёт швейные принадлежности, я приведу в платье в порядок… хотя рано или поздно мне всё равно придётся задуматься над гардеробом, нельзя несколько дней подряд не менять его. И особенно нижнее бельё.

Но вряд ли дин Ланнверт позволит мне съездить домой за одеждой. И вряд ли здесь есть женские вещи — разве что он предложит мне платье служанки. Я представила себя в тусклом тёмно-сером наряде и приуныла.

Ждать пришлось недолго. Я вертелась перед зеркалом, прикидывая, как удачнее всего зашить разрыв, когда в коридоре послышались шаги. Вот только они были тяжёлыми, размеренными, мужскими.

Я напряглась, прикрыла грудь. Встала вполоборота к двери. Она растворилась, и я с замиранием сердца увидела, что предчувствие сбылось. На пороге стоял дин Ланнверт — в нежно-бирюзовой рубашке, хорошо оттенявшей его светлые волосы, бежевых брюках и высоких сапогах.

Я некстати подумала, что уж он сам недостатка в гардеробе явно не испытывает. Вон, и переоделся, и шейный платок навязал. И вообще выглядит отвратительно свежо.

Дин Ланнверт опёрся плечом о косяк и с пару минут молча меня разглядывал. Лицо его было непроницаемо, но на губах плясала кривая усмешка.

Наконец он сказал, насмешливо вздёрнув бровь:

— Уже раздаёшь слугам указания? Быстро же ты освоилась.

Я вспыхнула. Всего-то попросила иглу с ниткой, а этот!.. И горничная хороша, нет чтобы молча принести требуемое — так полетела к хозяину докладываться.

— После того как вы, нейд, посмели порвать мне одежду, — я с вызовом уставилась в высокомерное лицо, — мне кажется, вы могли бы и сами озаботиться моим гардеробом. Или вы желаете, чтобы я разгуливала по вашему поместью голой?

Он сверкнул глазами, стиснул зубы. Шагнул ко мне и схватил за плечи.

— Ты моя пленница, — яростно выдохнул мне в лицо. — Если я захочу, чтобы ты ходила голой, ты будешь ходить голой. Я вообще могу сделать с тобой что захочу. Помни об этом, — он тряхнул меня.

Я сжала кулаки, кипя ненавистью:

— О да, можете, насколько это позволяет вам ваша подлая натура!

Он снова тряхнул меня, потом вдруг ощерился:

— А мышка попалась ершистая. Как будет славно укротить твой острый язычок, — он приподнял меня за плечи так, что я замерла, едва касаясь пола самыми носочками.

Хотела было крикнуть, чтобы отпустил меня, но его лицо оказалось так близко, дыхание опалило кожу, и у меня внутри всё судорожно замерло, сердце забилось бешеным набатом. Глаза дин Ланнверта потемнели, опустились на мои губы.

Я представила, как он целует меня — он это имел в виду под «укротить язычок»? — и где-то в животе, словно отвечая воображению, сладко заныло. Я отвернулась, зажмурилась:

— Пустите!

Дин Ланнверт вздрогнул. Отпустил меня так резко, как будто вдруг осознал, что сжимает в объятиях ядовитую кобру.

— Что ты себе вообразила, жалкая дешёвка?!

Он был разъярён, глаза метали молнии. Я выпрямилась, чувствуя, что зла не меньше.

— Извольте не прикасаться ко мне, — отчеканила с совершенно отцовскими интонациями.

Дин Ланнверт чуть не зарычал. Он был похож на тигра в клетке. Сжимал кулаки и разжимал, сверля меня пронзительным взглядом. Он как будто сам не понимал, что с ним творится.

Наконец, не произнеся больше ни слова, повернулся на каблуках и вышел. Послышался чеканный ритм его удаляющихся шагов.