До суда остается два дня. Обещаю тебе, что бы они ни решили, мы все равно будем вместе и я никогда не оставлю тебя. Просто знай: я люблю тебя. Меган».
Глава девятая
Сон не шел, и я старалась не ворочаться, чтобы не сбивать его еще больше, лежала, закрыв глаза, и думала.
Я услышала очень многое, но вот узнала ли? Можно ли назвать данными то, что говорят люди, или верить стоит одним фактам, а фактов немного. Их почти нет.
Замок Ланарт. Старинное здание, не единожды горевшее, но это не удивляет, редко какой замок за столько веков не горел и мало какой город миновала эта участь. Под замком есть разлом, и даже если бы Кристиан не сказал мне об этом, я легко бы сама догадалась уже по тому, что остаточные расколы разбросаны по всей скале. Я видела один, но где один, там другие. Я не лгала Кристиану — не ксеноявление, а геология.
Что мне дает разлом? Под замком место выхода сущностей. Умения священнослужителей обычно хватало, чтобы поддерживать разломы закрытыми, в этом не приходилось сомневаться, церковь нарабатывала эти практики веками, иначе мир давно бы погряз в хаосе и канул в небытие. Но вытащить призрак, как и любую другую сущность, можно исключительно через разлом. Сложно и необходимо обладать определенными навыками, но не невыполнимо. И нужно преодолеть печати экзорциста. Вот это уже близко к невыполнимому, сам экзорцист не всегда справится.
Вопрос: зачем кому-то тащить на свет сущность? Они существуют сами по себе, им нельзя приказать, их невозможно заставить. Они не чувствуют ненависти, злости, обиды, не горят жаждой мести. Князь объяснил появление призрака сыну некой закономерностью, последствием каких-то его скверных дел, но даже если Кристиан не соврал, это было ошибкой.
Я улыбнулась, не открывая глаз. Всегда забавляло, как люди пытаются разобраться и заблуждаются еще больше, а всего-то надо открыть хороший учебник. Ни одна сущность не построит такие сложные причинно-следственные связи, как ни один кот не будет по-настоящему мстить. И сущности, и коту просто что-то не нравится, или что-то пугает, или мучает. Может быть, и я отметила для себя: отец Питер. Мне нужно с ним непременно поговорить. Он расскажет и о разломе, и о династии Ланарт. Велика вероятность, что отец Питер не будет хотя бы врать.
Еще вопрос — кто мог вытащить сущность. Я этого не умела, но представляла, как это делается. В любом случае это не ритуалы, а куча взрывных работ и методичное снятие печатей священников.
В замке не так много людей, вдруг подумала я, а что если это связано не только с финансами?
Я утомилась лежать на спине и перевернулась. Были Джастин и Кристиан, два человека, которые сыграли прекрасно, и я хотела понять, что это за пьеса. Для кого ее разыграли, было бы тоже выяснить неплохо, да и кто актер — в том числе.
Первым напал, если можно так выразиться, Кристиан. Напал, когда Джастин спокойно ждал, и задал тему игры. «Тебя не должны были сюда пропускать» — «Я такая же пресса». Это мне ничего не дает, если не перевести: «Ты не вовремя» — «Я все понял». И тогда эта игра — для меня, абсолютно неуместного зрителя.
Затем Кристиан сразу настроил меня против нашего гостя. А потом он спросил — зачем тот явился, и было это вопросом или подсказкой, что говорить? «Все то же, — сказал Джастин, — смерть ее светлости».
Стоп. Я снова перевернулась, захныкав и признав, что, кажется, я не усну.
Смерть ее светлости. Джастин принял подачу, но отбил ее не туда? Это Кристиан перевел разговор на свою мать, но «ее светлостью» мог быть кто угодно. В том числе и его умершая сестра.
Джастин был интересен, но довольно опасен. Блогер не может меня не узнать, это значит — пойдут слухи и сплетни, не то чтобы они помешают, но затруднят мое присутствие в Керриге. И все-таки я отметила, что он у меня — свидетель номер два после священника, отца Питера.
Что дальше? Джастин откинул версию прапрабабушки, но прямо дал понять, что уже был в больнице. Или у него там кто-то работает. Мать, отец, друг, сестра, девушка, наконец. Я сомневалась, что он так быстро пронюхал о моем приезде, если информацию ему кто-то не слил, но все же — все же он был слишком мелок, чтобы кто-то из управления мог иметь с ним постоянную связь. Толку от него никакого, прибыли тоже, и несмотря на отменную реакцию Кристиана — он выдержал этот удар. Но что хотел сказать этим Джастин? Загадка.
Потом мы ушли, и Кристиан рассказал мне о человеке, которого мы повстречали. Если верить его словам, любитель пофантазировать, впрочем, можно ли осуждать того, кто делает деньги на том, что хотят слышать люди? Как будто книги и фильмы — не сплошь ожидания зрителей и читателей. А Кристиан сравнил это все с компьютерной игрой. Неспроста?
Мне было о чем подумать. Как и о том, зачем Джастин явился так кстати — или некстати — на место, на котором его быть не должно.
Меня разбудил будильник, и я привычно, почти не открывая глаза, переставила время на десять минут вперед. Я выспалась, пусть и уснула достаточно поздно и спала не в своей постели, в комнате было немного прохладно, вылезать из-под теплого одеяла мне не хотелось, но когда смартфон запищал во второй раз, я со вздохом села и спустила ноги с кровати.
За окном висел непроглядный туман. Я проверила сообщения — связь появилась, и я улыбнулась короткому сообщению: «Я не боюсь. Я тоже тебя люблю. Майкл». Прогноз погоды не радовал — в первой половине дня туман, мелкий дождь, но хотя бы не ливень.
Радуясь собственной прозорливости и предусмотрительности, я вытащила из чемодана высокие резиновые сапоги и теплый свитер. Зеркало было в ванной, и перед тем, как выйти из комнаты, я заглянула туда уже полностью одетая. Если надеть солнцезащитные очки, самый нужный и совершенно не привлекающий внимания аксессуар в пасмурный день, то во мне очень сложно узнать единственную дочь короля Стеденде. Я поиронизировала: зато легко предположить, что я всю ночь просидела в обнимку с бутылкой виски.
В коридоре замка было тихо. Так тихо, что у меня мелькнула мысль — не померещились ли мне вчера все эти люди. Какой был бы шикарный сюжет — столичный следователь попадает в старинный замок, где все, кто встречается на пути, плод его воображения. Я запихнула телефон подальше в карман и быстро сбежала по лестнице. Как я ни храбрилась, но на секунду мне стало жутко и объяло мало чем объяснимое, нерациональное желание тотчас сделать отсюда ноги.