– Нету тут никакой ошибки! – Борис со злостью бросает сигарету на пол. – Задержал я его на месте преступления. Так что придёшь и напишешь.
– Не пойду.
– Дура ты, – Борис никак не может понять, зачем она защищает эту мразь. – Дело твоё. Можешь не приходить, если дочку совсем не жалко. А мне и так оснований хватит, чтобы посадить его.
По лестнице поднимаются два молодых человека в полицейской форме. Оба с сержантскими погонами. Они подходят и интересуются, что здесь происходит. Борис показывает удостоверение, но полицейские и так его узнают, и опер вкратце рассказывает о событиях. Патрульные надевают наручники на педофила. Он приходит в себя, начинает что-то бубнить и вырываться, но его крепко держат. Борису предлагают подвезти его до отдела, но он отказывается, и все расходятся.
Капитан остаётся один. В подъезде тихо, словно бы только что ничего криминального здесь и не происходило.
Вспоминает сон про мальчика. И Хромов – человек, который, сколько себя помнит, был убеждённым атеистом и никогда не верил в приметы или вещие сны – начинает задумываться о связи между сном и событиями, случившимися с ним только что.
Он смотрит на часы. Уже девять, пора на службу, но ещё нужно зайти к торговцу. Борис спешно спускается, толкает железную дверь и выходит из подъезда.
Глава 2
На улице оказалось не так тепло, как предполагал Борис. Выходя из подъезда, он надевает куртку. Теперь пистолет не виден каждому взору, и из-за этого опер чувствует некую досаду. Направляется через детскую площадку к пятиэтажному дому, в котором живёт продавец. Борис думает о том, что надо позвонить жене. Поговорить с ней. Поговорить нормально. Не пытаться доказать ей свою правоту или ставить под сомнение её решение «пожить отдельно», хоть он считает, что супруга не права. Возможно, после интеллигентного разговора они всё-таки смогут решить свои проблемы. Капитан понимает, что основной причиной разлада стало его пристрастие к наркотику. Ещё давным-давно он где-то вычитал, что из-за частого употребления психика очень сильно расшатывается, врачи даже придумали специальный термин – «амфетаминовый психоз». Борис твёрдо решает завязать с наркотиками, прямо сегодня. Сейчас он употребит последний раз только для того, чтобы снять похмельный синдром. Он и так стал слишком унылым и раздражённым. За последний год потерял десять килограмм, вечно недоволен, а безэмоциональное лицо словно вылеплено из серого пластилина. Полицейский уверен, что, когда он бросит амфетамин, всё непременно наладится.
Он не замечает, как доходит до дома продавца и уже звонит в домофон. Из динамика два раза вырывается пиликающий звук, а затем раздаётся сигнал, разрешающий войти. Борис тянет железную дверь.
В подъезде слишком жарко и влажно. Из подвала вырываются клубы пара, поднимая уровень влаги до максимума. Борис ступает по узкой лестнице. Под окном висит вереница почтовых ящиков, а рой мух, кружащих рядом, издаёт громкое жужжание, которое через секунду впивается в мозг, и его становится невозможно вырвать из головы. Хромов ускоряет шаг, прорывается сквозь полчище летающих насекомых. Они ударяются о его лицо, заползают в волосы, которые давно потеряли здоровый блеск и скоро начнут выпадать целыми пучками. Мужчина размахивает руками, пытаясь разогнать мух. И ему это удаётся.
Поднявшись на четвёртый этаж, Борис тянет руку к звонку, но внезапно открывается дверь, и на лестничную площадку выходит молодой человек. Выглядит юноша так, будто только переболел желтухой: весь бледно-жёлтый, с мешками под глазами, тощий, щёки впалые. Полицейский смотрит на него с нескрываемым отвращением. Он не любит и не уважает торговцев наркотиками, хочется удавить каждого, размазать пальцем по стене, как серую мясную муху. Помнится, этот щенок ещё четыре года назад скулил как собака, стоя на коленях в кабинете Хромова и умоляя отпустить его. А сейчас он будто всем своим видом показывает, что он херов наркобарон, словно он один контролирует оборот всей наркоты в Санкт-Петербурге. Он посадит этого торгаша, точно посадит, но… не сегодня.
– Держите, – сальный торгаш протягивает пакетик с грязно-белым порошком. – Больше дать не могу. Свои проблемы.
Хромов берёт гриппер, смотрит на него, затем переводит взгляд на юношу.
– Тут и грамма нет, – Борис представляет, как достаёт табельный пистолет и стреляет в лоб сосунку, в упор. – Ты это будешь своим малолетним клиентам впаривать. Неси ещё.
Лицо продавца излучает страх перед представителем власти, и Борису это нравится. Но он видит на восковом лице парня что-то ещё. Похоже на ненависть.
«Пускай он меня ненавидит, – думает Хромов. – Но здесь я – власть. Я – закон!»
Торгаш скрывается за дверью и через полминуты протягивает ещё один пакетик. В нём уже значительно больше, и Борис чувствует прилив положительного настроения. Он убирает грипперы в карман, молча разворачивается и спускается на этаж ниже. Останавливается у окна и прислушивается. Слышит, как закрылась дверь.
В окно упираются ветки дикой яблони, и только лёгкий скрежет веток о стекло нарушает тишину подъезда. Воровато озираясь, Хромов достаёт из кармана пакетик меньшего размера и высыпает всё содержимое на ладонь. Моментально разносится запах палёной покрышки, смешанный с ароматами фиалки и тряпок, вымоченных в моче. Стараясь не вдыхать смрад, источаемый амфетамином, Борис заталкивает наркотик в нос и шмыгает, словно хочет проглотить сопли. Горький порошок проваливается в глотку, капитан скручивается и упирается руками в колени. Кашляет так, будто хлебная корка встала поперёк горла. Из глаз льются слёзы. И всё это удовольствие сопровождается рвотными позывами. Но через несколько минут он чувствует, как отступает похмельный синдром. Мысли проясняются, а переутомление и недосып, которыми Борис страдает постоянно, исчезают без следа. Он глубоко вдыхает воздух носом и спускается вниз.
Навстречу поднимаются два мужика. Хромов смотрит на их лица, и ему кажется, что он их где-то видел. Точно! Эти дурики из центрального РУВД. Но какого хрена они забыли на окраине Петербурга? Завидев Бориса, они настораживаются. Один достаёт удостоверение и раскрывает его.
– Полиция, – он смотрит прямо в глаза опера, не узнаёт. Но оно и к лучшему. – Вы в этой парадной проживаете? Предъявите ваши документы.
– Всё нормально, ребята, свои, – Хромов вынимает из куртки своё удостоверение. Амфетамин действует так сильно, что Борис ощущает озноб по всему телу, лоб покрывается испариной, а из носа текут сопли, вперемешку с порошком.
Некоторое время полицейские с интересом разглядывают удостоверение Хромова. Выглядят, как два полоумных, впервые увидавших телевизор. Чего они там хотят увидеть? Новый выпуск «Ну, погоди!»?
– Ладно, извини, – наконец произносит один из полицейских.
Они обходят Хромова и поднимаются по лестнице. Он убирает удостоверение в карман и спрашивает:
– А вы-то тут какими судьбами? – Борис смотрит на них снизу вверх и улыбается.