Двойная осторожность - читать онлайн книгу. Автор: Дик Фрэнсис cтр.№ 71

— Так все же — почему? — повторил я. Он, по крайней мере, хотел, чтобы я понял. Он говорил серьезно, извинялся, объяснял мне убийственную правду:

— Я не знаю. Это был какой-то порыв. Я сел делать копии и вдруг понял, что не могу расстаться с этой системой. Я не хотел, чтобы она была у кого-то еще. Она принадлежит мне. Ни Джонатану, ни кому-то еще, а только мне. Ведь ему она была не нужна. Все эти годы я владел ею один. Я вносил в нее изменения и дополнения и сделал ее своей. Она принадлежит мне. Она моя!

А тут явились вы и попросили ее так, словно она принадлежит вам по праву. И я вдруг подумал: а с чего это вдруг? И я быстро взял и переделал некоторые оценки. Проверять их мне было некогда. Я сделал это наугад. Изменений было немного, но, похоже, я перестарался. Иначе вы бы не стали проверять... Я хотел сделать так, чтобы вы, когда начнете играть, выигрывали слишком мало и решили, что дело того не стоит. — Он помолчал. — На самом деле, если хотите знать, мне было просто жалко ею делиться.

— Лучше бы вы мне сказали...

— Если бы я сказал, что не хочу вам ее отдавать, Джейн бы меня заставила. Она говорит, что теперь я должен это сделать. Она очень сердита.

— Если бы вы мне ее отдали, — сказал я, — вы избавили бы меня от многих неприятностей.

— Скажите лучше, сделал бы вам состояние!

Очевидно, извинялся он не от чистого сердца: Теда по-прежнему раздражало, что ему придется выдать мне свои секреты. Я снова подумал, не рассказать ли ему про Анджело, но мне по-прежнему казалось, что Тед сочтет это лучшим предлогом не давать мне систему, поэтому я просто сказал:

— Но ведь она может работать и на двоих, не правда ли? Если она будет у кого-то еще, это не помешает вам выигрывать столько же, сколько и раньше, не правда ли?

— Ну да, видимо, вы правы, — нехотя ответил он.

— Так когда вы вернетесь домой?

— Через две недели.

Я молчал. Я был раздавлен. Бог весть, что успеет натворить Анджело за эти две недели!

Тед Питтс сказал с плохо скрываемым неудовольствием:

— Я так понимаю, что вы ставили не на тех лошадей, проигрались, и теперь вам нужно отыграться значительно раньше, чем через две недели?

Я не стал возражать.

— Джейн в ярости. Она боится, что мой поступок обошелся вам дороже, чем вы можете себе позволить. Мне очень жаль.

Однако по его тону этого было не заметно.

— Она может найти кассеты и передать их мне? — смиренно спросил я.

— Когда они вам понадобятся?

— По возможности немедленно. Сегодня вечером, если это возможно.

— Гм. — Он несколько секунд поразмыслил. — Ладно. Ладно. Но можете и не ездить к нам, если хотите.

— Э-э... как это?

— У вас магнитофон есть?

— Да.

— Джейн может прокрутить их вам по телефону. Это звучит как скрип и скрежет. Но если у вас магнитофон более или менее приличный, программы запишутся и будут нормально работать.

— О господи...

— В наше время множество компьютерных программ передается по телефону, — сказал Тед. — Или по спутниковой связи. В этом нет ничего удивительного.

Мне это казалось удивительным, но ведь я не был Тедом Питтсом. Я поблагодарил его за звонок, куда искреннее, чем он мог подумать.

— Джейн спасибо скажите, — ответил он. И я сказал ей спасибо от всего сердца пять минут спустя.

— У вас голос был такой взволнованный! — объяснила она. — Я сказала Теду, что отправила вас к Рут, потому что вы хотели проверить программы, и он застонал, а я спросила почему, и когда он объяснил, что он наделал...

Я буквально пришла в ярость. Только подумать, что вы зря истратили ваши деньги, когда всем, что мы имеем, мы обязаны Джонатану...

Ее доброта заставила меня почувствовать себя виноватым. Я сказал:

— Тед говорил, что вы можете проиграть мне настоящие кассеты по телефону... если вы, конечно, не против...

— Что вы, что вы! Нет, конечно! Я много раз видела, как Тед это делает. Они с Рут часто обмениваются друг с другом программами таким образом.

Кассеты у меня под рукой. Я заставила Теда сказать, где они лежат. Сейчас схожу, принесу магнитофон. Вы пока не вешайте трубку. Я вам их проиграю.

Я позвонил ей из кабинета, потому что к тому телефону уже был подсоединен магнитофон, и, когда она вернулась, я записал драгоценные программы на предоставленных мне Люком чистых кассетах. Может, они и не соответствовали высшим компьютерным стандартам, но я решил, что это все же лучше, чем пытаться записать новые программы поверх старых.

Касси зашла в кабинет и некоторое время слушала скрежет и вой, записываемый на пленку.

— Мерзость какая! — сказала она. Но для меня это была сладчайшая музыка. Билет в будущее, в мирную, спокойную жизнь. Во внезапном приступе оптимизма, столь противоположном мрачному настроению, в котором я возвращался домой из Лестера, я убеждал себя, что на этот раз, теперь, когда у нас есть настоящие программы, всем нашим тревогам придет конец. Выход в том, чтобы дать Анджело возможность разбогатеть, и вот наконец я смогу это сделать.

— Я отдам эти кассеты Анджело, — сказал я, — а потом мы на время отсюда переедем, всего на несколько недель, пока он не выиграет достаточно, чтобы его жажда мести угасла. И тогда мы, слава богу, наконец-то избавимся от него.

— А куда мы поедем?

— Куда-нибудь недалеко. Завтра решим.

Когда три кассеты кончились и вой в трубке утих, я выключил запись и снова обратился к Джейн.

— Я вам очень благодарен, — сказал я. — Просто выразить не могу, насколько...

— Дорогой мой Вильям, я так извиняюсь...

— Не надо, — сказал я. — Вы спасли мне жизнь.

«Причем, вполне возможно, в прямом смысле слова», — подумал я.

— Все будет хорошо! — сказал я. Ох, не следует говорить таких вещей! Ни в коем случае!

Рано утром мы с Касси поехали посмотреть, как на Поле тренируют лошадей. Ей было немного холодно, несмотря на сапоги, теплые брюки и куртку-пуховку, но она говорила, что ей нравится быть на свежем воздухе, на просторе. Ее дыхание, как и мое, как и дыхание лошадей, поднималось клубами пара.

Облачка пара растворялись в воздухе и тут же появлялись снова. Чудо живого тела преображало холод в тепло.

Мы уже почти выехали из домика: упаковали одежду и все необходимое и сложили чемоданы в мою машину. Я еще захватил с собой «дипломат», в котором были драгоценные кассеты и мои деловые бумаги, и переключил телефон на автоответчик. Нам оставалось только ненадолго завернуть домой, чтобы забрать дневную почту и договориться, чтобы впредь все, что приходит на мое имя, оставляли в пивной.