Умоляй, ведьма. Часть 2 - читать онлайн книгу. Автор: Сильвия Лайм cтр.№ 20

Впрочем, он знал, на что идет, когда забирал на себя чужое отравление. Если яд, попавший в тело, не лечить и не пытаться вывести, а просто магией переносить его действие на другого человека, то сила отравления увеличивается в несколько десятков раз. Фактически сакрара осталась в теле Мартеллы, но она более не могла причинить вреда, потому что весь вред на себя забрал Дрейгон.

И если из-за ядовитого порошка Мартелла просто едва не потеряла голос, то горло Дрейгона буквально разрывало на части. Его голосовые связки кровоточили, готовые в любой момент окончательно прийти в негодность. С легкими тоже что-то произошло, но колдун не знал, что именно.

– Может, стоило просто убить ведьму? – спросила тем временем горгулья своим глухим, низким голосом, в котором слышался скрежет камня.

Дрейгон, нахмурившись, взглянул на нее, но ничего не ответил.

Глаза горгульи горели все тем же спокойным желтым светом, и никто бы не заподозрил прислужницу дракона Рока в обмане.

Дрейгон тоже не заподозрил. И Хельвиграна невозмутимо вела свою игру дальше.

– Ты бы освободился, ведь мощь вашего договора уже не так сильна, как в самом начале. Договор не убьет тебя, ты и сам это знаешь. Уничтожь ведьму – и всего делов. Рыжее недоразумение наконец-то оставит тебя в покое. Снова будешь один, как всегда и мечтал. И ничей звонкий смех уже не нарушит бесконечность твоей тишины, Антрацитовый принц.

Дрейгон вздрогнул.

Через силу он толкнул балконную дверь и шагнул в узкое пространство, окруженное высокими перилами.

Прохладный ночной воздух ударил в легкие, но это принесло слабое облегчение. Грудная клетка все равно горела в агонии.

Дрейгон сжал зубы и молчал, глядя вдаль.

Когда-то в этом замке его собственные покои выходили как раз на эту сторону дворцового сада. Он любил ночами смотреть, как белая луна восходит над пушистыми кронами аметистовых яблонь и серебрит васильково-синее небо. Любил наблюдать, как гуляют внизу редкие влюбленные парочки, и представлять, что он умеет летать и может расправить крылья, под которыми будет свистеть ветер.

Тогда это была лишь мечта. Теперь он вновь смотрел на знакомый пейзаж, его мечта стала реальностью. Вот только окружающие красоты больше не вдохновляли, а сбывшиеся фантазии казались насмешкой судьбы.

И только Мартелла Довилье, неожиданно появившаяся в его бесцельном существовании, полном яда и накопившегося раздражения, дарила странную освежающую волну смысла.

Опустив руки на гладкие каменные перила, колдун зажмурился. В черноте опущенных век мелькнуло светлое лицо его недоведьмы.

Ее большие грустные глаза – зеленые, с желтой сердцевиной…

Мартелла была зеленоглазой, как и он. Однако только дурак мог сказать, что они похожи. Радужки девушки напоминали зеленую лужайку в яркий день. Внутри них, прямо вокруг зрачка, словно горело солнце цвета золотого авантюрина.

Глаза же самого Дрегона напоминали темные колдовские изумруды, с помощью которых проводили свои ритуалы самые черные волшебники всех королевств.

Они с Мартеллой были очень разными, и все же что-то влекло Дрейгона к этой ведьме. Он и сам до сих пор не знал, почему помог ей сегодня. В конце концов, они и впрямь могли подождать пару месяцев, может даже пару лет, до того момента, как появился бы наиболее удачный способ получения Искры Солнца. Мартелле действительно незачем было так торопиться. Он сам уже не испытывал настолько сильного раздражения в ее присутствии, чтобы мечтать избавиться от нее поскорее.

В конце концов, Дрейгон собирался сбросить оковы их кровавого договора уже в ближайшие месяцы. Ему ни к чему было помогать недоведьме получать инициацию. Как только их связь разорвется, Мартелла окажется предоставлена самой себе.

И все же он продолжал выручать ее и доставать для нее Искры всеми возможными способами. Словно… и впрямь хотел помочь ей до того момента, как повод для этого окончательно испарится.

Ведь едва их договор будет разрушен…

Дрейгон не думал об этом. Просто знал, что он исчезнет из ее жизни так быстро, что она не успеет сказать и слова. Даже если ему самому будет хотеться обратного…

Что бы там ни говорила Хельвиграна, любовь все еще способна его убить. А собственную жизнь Дрейгон Ранвидаль ценил превыше всего. Тем более превыше какой-то глупой влюбленности или интереса.

Колдун моргнул, но улыбающееся лицо Мартеллы, глядящей на него в эту ночь с каким-то наивным, нерациональным доверием, никак не выходило из головы. А ведь он столько раз издевался над ней, пытаясь хоть немного отыграться за печать кровавого договора, что логичнее было бы увидеть в ее глазах хотя бы раздражение.

Но его не было. Несмотря на все, что он говорил и делал, несмотря на сарказм и черные шутки, эта девушка продолжала тянуться к нему, как и прежде. Может быть, даже еще более доверчиво, чем когда-либо.

Понимание этого факта сломало что-то в Дрегойне. И теперь он никак не мог построить это заново. В груди странно тянуло, словно тонкая царапина на коже от листа острой травы. Царапина столь незначительная, что ее и заметить-то сложно. Вот только о ней не забыть, потому что ноет.

– Ты уже принял решение, принц, – проговорила горгулья, о которой Дрейгон уже успел забыть. – Вот только сам еще этого не понял.

Но колдун не обратил внимания. Он снова закрыл глаза, подавив очередной приступ кашля, а в следующий миг его фигура подернулась дымкой тумана и ворохом перьев. Короткая вспышка, и на перилах балкона оказался черный ворон с медными отблесками на крыльях. Он распахнул их и спрыгнул вниз, чувствуя, как ветер подхватывает его и несет вперед.

Дрейгон не смотрел по сторонам. Лишь один раз, пролетая мимо Малахитового зала, он заметил через высокое стрельчатое окно Мартеллу Довилье, сходящую с помоста и принимающую поздравления от принца Альфиана. Дофин целовал ей руку, а девушка улыбалась. Ее щеки были румяными от легкого смущения, а полные красивые губы влажно блестели.

Антрацитовый принц отвернулся, стараясь не обращать внимания на ноющую царапину где-то под сердцем. И улетел прочь.

С медного клюва тонкой струйкой капала кровь.

Все еще 8 число месяца Костлявых ручьев.

Сад возле Лебединого дворца.

– Вы прекрасно пели, любезная ронна Довилье, – сделал мне комплимент принц, пока мы прогуливались по узким тенистым тропинкам дворцового парка. – Смею заметить, ваш голос покорил меня с первого куплета!

Когда он сказал это уже в третий раз, я даже не покраснела. Хорошо, что на улице уже давно зашло солнце и повсюду разливалась кромешная тьма. Только свет магических фонарей, которые встречались тем реже, чем глубже мы проходили в парк, немного приподнимал тяжелые и непроглядные крылья ночи.

Впрочем, несмотря на то, что слова принца не могли заставить меня засмущаться, я все равно чувствовала себя изрядно неловко. А именно – оттого, что он находился ко мне слишком близко и даже в какой-то момент предложил мне руку для прогулки. И теперь мы шли с ним рядом, как парочка влюбленных.