|
Cтраница 20
Прохожий
Мне было двадцать лет в тот буйный год. Громами Трибунала я к смерти был приговорен – за то ли, что пудрил волосы, иль за приставку пред именем моим, – не знаю: мало ль за что тогда казнили… В тот же вечер на эшафот я должен был явиться, – при факелах… Палач был, кстати, ловкий, старательный: художник, – не палач. Он своему парижскому кузену все подражал – великому Самсону: такую же тележку он завел и головы отхваченные – так же раскачивал, за волосы подняв… Вот он меня повез. Уже стемнело, вдоль черных улиц зажигались окна и фонари. Спиною к ветру сидя в тележке тряской и держась за грядки застывшими руками, думал я, – о чем? – да все о пустяках каких-то, – о том, что вот – платка не взял с собою, о том, что спутник мой – палач – похож на лекаря почтенного… Недолго мы ехали. Последний поворот – и распахнулась площадь, посредине зловеще озаренная… И вот, когда палач с какой-то виноватой учтивостью помог мне слезть с тележки – и понял я, что кончен, кончен путь, тогда-то страх схватил меня под горло… И сумрачное уханье толпы, – глумящейся, быть может (я не слышал), – движенье конских крупов, копья, ветер, чад факелов пылающих – все это, как сон, прошло, и я одно лишь видел, одно: там, там, высоко в черном небе, стальным крылом косой тяжелый нож меж двух столбов висел, упасть готовый, и лезвие, летучий блеск ловя, уже как будто вспыхивало кровью! И на помост, под гул толпы далекой, я стал всходить – и каждая ступень по-разному скрипела. Молча сняли с меня камзол, и ворот до лопаток разрезали… Доска была – что мост взведенный: к ней – я знал – меня привяжут, опустят мост, со стуком вниз качнусь, между столбов ошейник деревянный меня захлопнет, – и тогда, тогда-то смерть, с грохотом мгновенным, ухнет сверху! И вот не мог я проглотить слюну, предчувствием ломило мне затылок, в висках гремело, разрывалась грудь от трепета и топота тугого, – но, кажется, я с виду был спокоен… Жена
О, я кричала бы, рвалась бы, – криком пощады я добилась бы… Но как же, но как же вы спаслись?.. Прохожий
Случилось чудо… Стоял я, значит, на помосте. Рук еще мне не закручивали. Ветер мне плечи леденил… Палач веревку какую-то распутывал. Вдруг – крик: «Пожар!» – и в тот же миг всплеснуло пламя из-за перил, и в тот же миг шатались мы с палачом, боролись на краю площадки… Треск, – в лицо пахнуло жаром, рука, меня хватавшая, разжалась, – куда-то падал я, кого-то сшиб, нырнул, скользнул в потоки дыма, в бурю дыбящихся коней, людей бегущих… «Пожар! пожар!» – все тот же бился крик, захлебывающийся и блаженный! А я уже был далеко! Лишь раз я оглянулся на бегу и видел – как в черный свод клубился дым багровый, как запылали самые столбы и рухнул нож, огнем освобожденный! Жена
Муж
Да! Тот, кто смерть увидел, уж не забудет… Помню, как-то воры в сад забрались. Ночь, темень, жутко… Снял я ружье с крюка… Прохожий
(задумчиво перебивает)
Так спасся я – и сразу как бы прозрел: я прежде был рассеян, и угловат, и равнодушен… Жизни, цветных пылинок жизни нашей милой я не ценил – но, увидав так близко те два столба, те узкие ворота в небытие, те отблески, тот сумрак… И Францию под свист морского ветра покинул я, и Франции чуждался, пока над ней холодный Робеспьер зеленоватым призраком маячил, – пока в огонь шли пыльные полки за серый взгляд и челку Корсиканца… Но нелегко жилось мне на чужбине: я в Лондоне угрюмом и сыром преподавал науку поединка. В России жил, играл на скрипке в доме у варвара роскошного… Затем по Турции, по Греции скитался. В Италии прекрасной голодал. Видов видал немало. Был матросом, был поваром, цирюльником, портным – и попросту – бродягой… Все же ныне благодарю я Бога ежечасно за трудности, изведанные мной, – за шорохи колосьев придорожных, за шорохи и теплое дыханье всех душ людских, прошедших близ меня… Муж
Всех, сударь, всех? Но вы забыли душу того лихого мастера, с которым вы встретились, тогда – на эшафоте… Прохожий
Нет, не забыл. Через него-то мир открылся мне. Он был ключом – невольно… Муж
(Встает.)
До ужина работу мне кончить надо… Ужин наш – нехитрый… Но, может быть… Прохожий
Муж
(Уходит.)
Прохожий
Простите болтуна… Боюсь – докучен был мой рассказ… Жена
Да что вы, сударь, что вы… Прохожий
Никак вы детский чепчик шьете?.. Жена
(смеется)
Да. Он к Рождеству, пожалуй, пригодится… Прохожий
Жена
А вот другой младенец… вон там, в саду… Прохожий
Вернуться к просмотру книги
Перейти к Оглавлению
Перейти к Примечанию
|
ВХОД
ПОИСК ПО САЙТУ
КАЛЕНДАРЬ
|