Мертвый сезон - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 39

Полковник Скрябин сидел за столом, заполняя своей объемистой фигурой все внутреннее пространство просторного кожаного кресла, и, сдвинув на кончик носа очки в золоченой оправе, с мрачным видом читал какую-то бумагу.

– Разрешите, товарищ полковник? – спросил Синица, решив на всякий случай быть вежливым до конца.

– Ты, Синица? – не отрывая взгляда от бумаг, которые держал перед собой, хмуро произнес Скрябин. – Заходи. Дверь закрой поплотнее и присаживайся.

Синица сделал, как ему было велено, и присел на краешек стула у дальнего от полковника конца длинного стола для совещаний.

– Ближе, – по-прежнему глядя в бумаги, сказал Скрябин. – Что ты корчишь из себя бедного родственника? Я не собираюсь орать во всю глотку.

Синица послушно пересел ближе, пристроил на коленях папку и сложил поверх нее руки. Вид у него был, по обыкновению, скорбный и в то же время сонный, как у обиженного ребенка, который, устав плакать, засыпает прямо за столом.

– Докладывай, – сказал Скрябин, – что накопал по делу Гаспаряна.

Синица подавил вздох. Именно этого вопроса он ждал от полковника.

– Собственно, докладывать нечего, – с неохотой признался он. – Вы все знаете. Аварию на стоянке Гаспаряну подстроили, это можно считать доказанным. Кто-то пробрался в ливневую канализацию со стороны моря, проник в колодец на стоянке и, улучив момент, поработал над тормозной системой "Мерседеса". На дне колодца обнаружены следы ног и остатки вещества, по составу идентичного тормозной жидкости, которая используется в машине Гаспаряна. Все остальное – только предположения. Предположительно, в тот момент, когда машина тронулась, преступник прицепился к днищу, а потом, когда водителю удалось остановиться, сделал вид, что его только что сбили. Гаспарян входил с ним в физический контакт, после чего практически сразу потерял сознание и умер. Можно предположить, что ему сделали какую-то инъекцию – такая возможность у преступника была. Однако введенное вещество, если ему действительно что-то ввели, к моменту вскрытия полностью распалось, не оставив следов. Диагноз – острая сердечная недостаточность – ни у кого не вызывает сомнений. Доказать факт совершения убийства, таким образом, не представляется возможным.

– Конечно, – язвительно вставил Скрябин. – Кто-то раздобыл акваланг, вышел в море, проплыл почти километр в полной темноте по канализационной трубе, потом еще черт знает сколько километров полз под землей, и все для того, чтобы слегка подпортить тормоза? Типа шутка? Розыгрыш? Так, что ли, у тебя получается?

– Не у меня, – уныло возразил Синица. – У прокуратуры. Прокурор не хочет дело возбуждать. Я, говорит, на основании фактов могу возбудить только дело о мелком хулиганстве...

– Мне не дело нужно, – с обманчивым спокойствием произнес Скрябин, глядя на Синицу поверх очков. Синица сидел понурившись и смотрел в стол. – Незакрытых дел у меня и без этого – вагон и маленькая тележка. Мне преступник нужен! Заказчик!

Синица помолчал.

– Заказчик, – сказал он наконец таким тоном, словно повторил не к месту произнесенное полковником грязное ругательство. – О том, кому это было выгодно, можно только гадать. Настоящего заказчика, если он существует, может назвать только исполнитель.

– Я об этом тебе и толкую! Исполнителя надо искать!

– Мы пытались, – вздохнул Синица. – Была проведена работа с аквалангистами. Я вам уже докладывал...

– Докладывал, что ни хрена не нашел. Да и что ты мог найти? Город приморский, здесь этих аквалангов тысячи, наверное. Лежат по кладовкам, по сараям, никем не учтенные... Да в конце концов, зачем исполнителю засвечиваться, беря акваланг напрокат? Проще приехать со своим.

– Так точно. Но отработать эту линию необходимо, и мы ее отработали. Кстати, получен результат – правда, отрицательный.

Полковник изобразил легкое недоумение.

– В день смерти Гаспаряна Мочалов, этот московский лесопромышленник, наведывался в дайв-клуб "Волна", брал акваланг и изъявлял желание сразу погрузиться в море. Его отправили в бассейн для начинающих, и он в этом бассейне чуть не утонул. Что-то у него такое со средним ухом, что ли, я в этих тонкостях несилен... Словом, персонал "Волны" с уверенностью утверждает, что под водой Мочалов не проплывет и десяти метров – хоть с аквалангом, хоть без него. Полностью сухопутный человек.

– Не понимаю, – проворчал Скрябин, – чего ты прицепился к этому Мочалову. Не спорю, повесить на него мокруху было бы приятно, но мне не козел отпущения нужен, а реальный исполнитель!

– Приметы совпадают, – сообщил Синица. – Свидетели дорожно-транспортного происшествия утверждают, что потерпевший, он же подозреваемый, был как две капли воды похож на Мочалова. Лет сорока, сухопарый, темноволосый...

– Чепуха, – отмахнулся Скрябин. – Тоже мне, приметы! Фоторобот сделали?

– Так точно. Похож.

– Значит, фоторобот хреновый или внешность типичная, распространенная... Да видел я этого Мочалова! Тоже мне, киллер... И потом, ты же сам говоришь, он под водой плавать не может!

– Он мог симулировать, – негромко возразил Синица. – Знал, что мы станем проверять все места, где можно достать акваланг, и постарался, чтобы его там запомнили. Я проверял: в момент смерти Гаспаряна Мочалов в своем гостиничном номере отсутствовал. Я подозреваю, товарищ полковник, что он просто водит нас за нос. Если от вас поступит приказ форсировать это дело, я предложил бы установить за Мочаловым наблюдение.

– Забудь про него, – хмуро сказал полковник.

– То есть как это "забудь"?

Синица был настолько удивлен, что на время с него даже слетел сонный вид.

– У тебя новостей по этому делу нет, – сказал Скрябин. – Я тебя специально позвал, чтобы убедиться. Зато у меня они имеются. Плохо работаем, Синица! Исполнитель все это время был прямо у нас под носом, а мы его проморгали. На, почитай!

Он швырнул на стол перед Синицей стопку листков, которые перед этим читал. Проделано это было с такой силой, что, если бы Синица не поймал листки, в последний момент накрыв их ладонью, те непременно рассыпались бы по полу. Скрябин раздраженным движением сунул в зубы сигарету и прикурил от дорогой газовой зажигалки. Стоявшая на столе у его левого локтя пепельница была полна окурков. На Синицу он не смотрел, уставившись в окно, как будто там, за окном, было что-то интересное.

Майор попытался подравнять рассыпавшиеся странички, сразу же смял верхнюю и решил больше не испытывать судьбу. Он стал брать листки по одному и бегло прочитывать. По мере того как он читал, брови его поднимались все выше, как будто твердо вознамерились спрятаться в шевелюре и больше оттуда не возвращаться.

Бумага, которую ему предложил прочесть полковник Скрябин, была протоколом осмотра места происшествия. Происшествие было знатное: в каких-нибудь пяти километрах от города, на дороге, обнаружили разбившийся вдребезги джип, явно сорвавшийся с верхнего витка серпантина. Из джипа извлекли три трупа, и тут выяснилась любопытная вещь: в пропасть они сорвались уже мертвыми. Все трое были застрелены из какого-то довольно мощного оружия. Оружие, армейский кольт сорок пятого калибра с глушителем, обнаружилось здесь же, в машине. Убийца не потрудился даже стереть с пистолета свои отпечатки – очевидно, он рассчитывал, что, упав в пропасть, машина загорится, как это постоянно случается в кино. Однако машина не загорелась, благо дело происходило не на экране, из чего следовало, что убийца – настоящий баран, место которому разве что на шампуре.