Лич из Пограничья - читать онлайн книгу. Автор: Жанна Лебедева cтр.№ 36

… и тут же вернулись окна и дверь.

— На улицу!

Моа схватил Иму за руку, потащил на выход. Браслет побежал за ними. Когда все трое оказались снаружи, утренняя заря уже разрезала восточный край небес. Рвалось из-за горизонта неукротимое утреннее солнце, и пораженный сильной боевой магией проклятый терем слабел в его лучах. Медведь на крыше победоносно взревел, подпрыгнул, ударил под себя всеми четырьмя костяными лапами и темным кулем скатился вниз, на противоположную сторону, сразу потерявшись из зоны видимости.

Терем пошатнулся раз, другой, и осел вниз. Стали раскатываться по сторонам выбитые из сруба бревна. Они летели по склону холма, круша деревья и обкрашивая края скал.

Девушка и лич едва успели перебраться за мост — здоровенное бревно покатилось в их направлении и ухнуло с грохотом в расселину.

Моа смотрел на остатки собственной магии — она уходила искрящимися струйками в воздух, оставляя под собой полуразрушенный фундамент с возвысившимся над ним пнем. Теперь его найдут. Пусть не сразу — след сперва приведет преследователей сюда, на развалины проклятого терема — пока они доберутся до холма, шанс оторваться еще будет. Но все же. Если прежде для своих он был практически невидимкой, то теперь его быстро заметят и опознают.

Ну, что же? Настала пора сыграть в открытую.

И это хорошо. Он уже устал убегать и прятаться.

* * *

Мортелунд. Крепостная стена цитадели

А где-то далеко от холма и от древней поруганной керемети Люсьена, проверявшая свои ночные дозоры, схватилась за сердце и медленно осела на камни.

Встревожившись, что кто-нибудь может увидеть ее в столь неприглядном положении, она быстро встала и потерла ладонью грудь. Странное чувство щемило внутри — будто рухнули внутренние цепи, что сковывали сердце много лет.

Тогда, Люсьена, наивная и уверенная в себе, по велению отца отправилась в заброшенный терем на краю леса, что делили между собой четыре влиятельные семьи. Она знала, что там, впереди, ждет ее нечто недоброе, но думала, что справится. Пыталась бросить вызов судьбе, но судьба оказалась зубастее. Да, их принесли в жертву, как скот. Четырех нелюбимых детей, от которых по сути отказались их семьи. Которых сочли обузой, ненужным балластом и выкинули за ненадобностью на обочину жизни.

Бывает и так.

Мертвая хорошо запомнила тот момент, когда оставила за спиной троих своих собратьев по несчастью и бросилась на врага…

… как ей показалось. Вот только враг был не тот. Сам терем был врагом, а огромный медведь, что бродил вокруг, лесной дух, оказался такой же жертвой обстоятельств.

Люсьена и сейчас ощущала теплое прикосновение его лапы, подарившей ей путь в немертвое существование и некое подобие свободы. Бесценной свободы, которой лишились другие участники ритуала. Они тоже проснулись, но так и остались пленниками в стенах терема. Люсьена же, посмевшая вырваться наружу, после общения с духом смогла пробудить в себе магическую силу. Тогда ей казалось, что уж с помощью магии-то она сумеет освободить страдающие души остальных и разрушить заклятье терема до конца…

Не вышло.

Вскоре пришло полузабытье, погасившее острые эмоции и азарт борьбы. И Мортелундский отряд, проезжающий мимо, призвал ее с собой. Мощь некромантов владыки была слишком сокрушительной, чтобы ей сопротивляться. Пришлось идти, оставив остальных…

До этого момента, буквально вечером, мертвая испытала привычную тревогу. Она знала — так бывает, когда проклятое место, ставшее последним пристанищем для нее живой, загубившее все ее былые надежды и изменившее все, уничтожает еще чью-то жизнь. Это странно и обидно. Проклятье оставило четыре семьи, но вовсе не исчезло — оно осталось, сокрытое внутри страшного терема, и теперь терзало его неупокоенных обитателей, а заодно и тех редких путников, кому не посчастливилось оказаться в ночи у дверей роковой постройки.

Вчерашний закат обещал очередную далекую расправу, а теперь…

Теперь все ощущалось иначе.

И рассвет на востоке брезжил яркий и живой. Удивительный…

Как же давно Люсьена не обращала внимания на красоту утренней зари! Теперь же внутри все сжималось под льющимися через горизонт лучами.

Розовые и лиловые блики плясали в зорких, как у птицы, немигающих глазах мертвой. Подойдя к краю стены, она протянула руку в сторону далекого, невидимого из Мортелунда холма. Произнесла тихо слова благодарности:

— Я не знаю, кто ты, но если тебе удалось одолеть наше родовое проклятье, я тебе благодарна. А если однажды я выясню твое имя — буду должна. И выплачу долг!

— И что ж теперь? Тебя поймают? — переживала Има. Она каждую секунду оглядывалась назад, ожидая погоню, но той все не было. — И что будем делать, когда они возьмут след? Кстати, а кто они? Тоже мертвецы?

— Да. Особые. Ищейки, — коротко ответил Моа.

Как ни странно, его ощущения тревогу пока не били. Ищейки еще не взяли след. Скорее всего, огибая мрачный холм, они ушли далеко на юг, к самому Кутанаю.

Ищейки быстрые — у них лучшие кони.

Южная сторона холма разительно отличалась от северной. Она была более пологой и светлой — хвойники остались у вершины, и чем ниже спускались путники, тем приветливее и ярче расцветал окружающий лес. Степные клены стояли в россыпи алых сережек, тянулись к небу высокие ясени и белоствольные платаны раскидывались просторными шатрами.

Долина Кутты — на юге билось сердце ее, благословенный Кутанай, город чародеев и авантюристов — простиралась впереди. Но до главного города этих мест идти еще было прилично. Впереди путников ждали долгие дороги и немноголюдные деревеньки, ютящиеся под остриями окаймляющих долину скал.

Долгое время им никто не попадался на пути, но потом, ближе к вечеру, когда со склонов скатился в низины густой, как молочные сливки, туман, ветер принес звуки и запахи стада. Вскоре оно оказалось совсем рядом — начали выплывать из белесой мглы отдыхающие овцы и козы. Пастух, отыскавшийся рядом с животными, сказал, что ушел далеко от своего поселка, поэтому заночевал прямо в поле…

Из рассказов его выяснилось, что ближайший кров находится за поворотом каменной гряды, там, где ширится ползущая по дну долины река.

Пришлось ночевать под открытым небом, поднявшись на неширокую естественную террасу, аккурат над изгибом скального хребта. С ее плоского природного балкона были видны огни поселения, отраженные в речной воде. Они постепенно гасли — люди укладывались спать.

Поднялась над деревьями тяжелая желтая луна, высыпали звезды. Туман позади, в низине, сгустился сильнее, погребая под собой стадо и пастуха. Ночные звуки пришли из тишины — трели цикад, подвывы ветра, тоскливый и жуткий зов козодоя в ночи…

И далекий, едва различимый лай собак.