Я не ответил, мне и самому все это совсем не нравилось.
Такой спокойный, улыбающийся, счастливый деревенский уголок
— а где-то в глубине таится зло…
Я как будто предчувствовал в этот момент то, что должно было
случиться…
Глава 2
Шли дни. Нас пригласили к Симмингтонам. Мы играли в бридж, и
миссис Симмингтон изрядно надоедала мне своими разговорами о Миген.
— Она так неловка, но, знаете, это еще ребенок, школу
она окончила, а по-настоящему взрослой еще не стала…
— Однако Миген уже двадцать, — сладким голосом
возразила Джоан, — или, может, я ошибаюсь?
— Конечно, вы правы. Но для своего возраста она совсем
еще ребенок. По-моему, даже неплохо, когда девочки взрослеют не слишком
быстро. — Она улыбнулась. — Я бы сказала, что любой матери хочется,
чтобы ее дети вечно оставались детьми.
— Хотела бы я знать почему, — заметила
Джоан. — Все же было бы несколько глупо иметь детей шести лет по уму, а
физически взрослых.
Миссис Симмингтон бросила на нее обиженный взгляд и
ответила, что мисс Джоан не следует понимать все так дословно.
Ответ Джоан позабавил меня, и мне пришло в голову, что
миссис Симмингтон не очень мне симпатична. Мне показалось, что у этой анемичной
красотки средних лет характер эгоистичный и алчный.
Джоан тем временем ехидно спросила, не собирается ли миссис
Симмингтон устроить для Миген как-нибудь вечеринку с танцами.
— Вечеринку? — Этот вопрос явно и удивил и
позабавил миссис Симмингтон. — О нет, у нас здесь таких вещей не делают.
— Ах, так. Стало быть, партия в теннис и тому подобное.
— Наш теннисный корт уже много лет пустует. Ни Ричард,
ни я не играем в теннис. Может быть, позже, когда подрастут мальчики. А Миген —
знаете, она уж найдет себе развлечение. Она вполне счастлива, когда может вволю
болтаться по окрестностям. Постойте, я уже сделала ход?
Когда мы уже ехали домой, Джоан вдруг резко прибавила газу,
так что машина рванулась вперед, и сказала:
— Страшно жаль мне эту девчонку.
— Миген?
— Да. Мать не любит ее.
— Успокойся, Джоан, это ты уж слишком.
— Ничуть не слишком. Множество матерей не любит своих
детей. Миген, я легко могу это себе представить, — существо, с которым
немало хлопот. Она нарушает образцовую картину семьи Симмингтонов. Без нее там
полный комплект, она лишняя — это для чувствительного человека наихудшее
ощущение. А Миген — именно такой человек.
— Да, — сказал я, — думаю, что да. Несколько
мгновений я молчал. Внезапно Джоан ехидно засмеялась:
— А с гувернанткой тебе, действительно, не повезло.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — ответил я с
достоинством.
— Чепуха. На твоем лице каждый раз, когда ты смотрел на
нее, отражалось мужественно подавляемое огорчение. Впрочем, я согласна с тобой
— это была бы потеря времени. Вот только не знаю, за кем бы ты тут мог
поухаживать. Разве что успокоишься на Эме Гриффит.
— Сохрани бог, — вздрогнул я. — А
кстати, — добавил я, — откуда вдруг такая забота о моих чувствах? Что
это ты, дорогая моя? Насколько я знаю, тебе требуется немного рассеяться. А
поблизости ни одного непризнанного гения! Придется удовлетвориться Оуэном
Гриффитом. В Лимстоке это единственный еще не занятый представитель мужского
пола.
Джоан замотала головой.
— Доктор Гриффит меня терпеть не может.
— Да ведь он тебя почти не знает.
— Знает, наверное, раз только увидит издали — сразу
переходит на другую сторону Хай-стрит.
— Довольно необычная реакция, — сказал я с
сочувствием. — К этому ты не привыкла.
Джоан молча въехала в ворота «Розмарина» и, лишь свернув к
гаражу, ответила:
— В том, что ты сказал, что-то есть. Чего это ради
какой-то мужчина должен нарочно переходить на другую сторону улицы, лишь бы не
встретиться со мной? Это неслыханно и взывает об отмщении!
— Ага, — сообразил я, — хочешь хладнокровно
изловить беднягу в свои сети.
— Знаешь, не люблю, когда кто-то избегает меня.
Я осторожно, балансируя на костылях, вылез из машины и тогда
только поучительно произнес:
— Разреши, дорогая, кое — что напомнить тебе. Оуэн
Гриффит не очень-то похож на твоих кротких и плаксивых гениев. Если не хочешь
основательно получить по пальцам, не суй руку в это осиное гнездо. Этот парень
может оказаться опасным.
— Ты думаешь? — спросила Джоан, явно обрадованная
перспективой опасности.
— Оставь этого молодого человека в покое, — сказал
я серьезно.
— А как он смеет переходить на другую сторону, заметив
меня?
— Все вы, женщины, одинаковы. Все мелешь свое. А если я
не ошибаюсь, его сестра Эме тоже не рассыпалась перед тобой в любезностях.
— Той я понравилась, как собаке палка, — сказала
Джоан. Говорила она задумчиво, но с явным удовлетворением.
— Мы сюда приехали, — проговорил я уже без
шуток, — чтобы пожить в мире и покое. Надеюсь, что они
— у нас здесь будут.
Однако мир и покой нас здесь и не ожидали.
Примерно через неделю, возвращаясь домой, я встретил на
ступеньках веранды Миген. Она сидела, опершись подбородком о колени.
Поздоровалась она, как обычно, без всяких церемоний.
— Хелло, как вы думаете, можно мне будет остаться у вас
на обед?
— Само собою, — кивнул я.
— Если у вас котлеты или что-нибудь в этом духе, и на
меня не будет хватать — спокойно скажите! — крикнула она мне вслед, когда
я пошел сообщить мисс Партридж, что за обедом нас будет трое.
Нашу Партридж все это явно взбесило. Не произнеся ни единого
слова, она сумела дать понять, что с ее точки зрения мисс Миген могла бы хоть и
сквозь землю провалиться.
Я вернулся на веранду.
— В порядке? — испуганно спросила Миген.
— Вполне, — ответил я. — У нас сегодня
ирландский гуляш.
— Ага, это тот, который немного напоминает собачий
корм, правда? В основном картошка и коренья.
— Именно так, — согласился я.
Мы молчали, я курил трубку. Это было дружелюбное молчание.