— Она совершенно ничего не говорила кухарке о причине
своего беспокойства?
— Нет. Во всяком случае Роза говорит, что нет, и я
склонен ей верить. Если бы Роза что-то знала, она бы все нам выложила да еще
добавила бы и от себя.
— Рехнуться можно, — сказал я, — полные
потемки.
— Но мы можем догадываться, мистер Бертон. Сначала это,
конечно, совершенно неопределенные догадки, но, чем больше вы все обдумываете и
пережевываете, тем больше оно вас беспокоит. Вы меня понимаете?
— Да.
— Так вот сдается мне, я знаю, что беспокоило Агнес.
Я с уважением поглядел на Нэша.
— Снимаю перед вами шляпу, инспектор.
— Знаете, мистер Бертон, я выяснил кое — что, чего вы
знать не можете. В тот вечер, когда миссис Симмингтон покончила с собой, обе
служанки были свободны. Однако Агнес снова вернулась домой.
— Вы это точно знаете?
— Да. За Агнес ухаживал молодой Рендел из рыбного
магазина. По средам он всегда закрывал пораньше, выходил навстречу Агнес, а
потом они шли на прогулку или в кино, если погода была дождливая. Но в ту среду
они повздорили, как только встретились. Автор анонимок был уверен в свободе
действий, считая, что Агнес может быть где угодно, только не дома. Ну, а Фреду
Ренделу что-то стукнуло в голову, он устроил Агнес сцену, и та убежала домой,
сказав, что и не подумает выходить, пока Фред не извинится.
— А дальше?
— В кухне, мистер Бертон, окна выходят на задний двор,
но в кладовой окно на улицу, так же, как и в этой комнате. Ворота здесь только
одни. Вы проходите их и идете либо к парадному, либо по тропинке к черному
ходу.
Он немного помолчал.
— А теперь я вот что скажу вам: письмо, которое тогда
получила миссис Симмингтон, не пришло по почте. На нем была наклеена уже
погашенная марка, хотя при искусственном освещении выглядела она вполне
нормально — так, словно письмо действительно принес почтальон. Только на самом
деле он не приносил его. Понимаете, что это означает?
— Это означает, — проговорил я медленно, —
что кто-то сам принес это письмо и бросил его в ящик Симмингтонов перед тем,
как пришла вечерняя почта — так, чтобы его вынули вместе с остальными письмами.
— Совершенно верно. Вечернюю почту разносят примерно
без четверти четыре. Мне кажется, дело было так: Агнес стояла в кладовой и
смотрела в окно, (оно прикрыто ветвями, но изнутри все хорошо видно), ожидая,
когда ее молодой человек придет извиняться.
— И видела, кто принес это письмо?
— Мне кажется, именно так, мистер Бертон. Я, конечно,
могу ошибаться.
— Не думаю… Это просто.., убедительно.., и означает,
что Агнес знала, кто автор анонимки.
Глава 5
— Да, — сказал Нэш, — Агнес знала, кто писал
эти письма.
— Но почему же она никому не сказала?.. — я угрюмо
замолчал.
— Как мне кажется, — заговорил снова Нэш, —
девушка не поняла, что, собственно, она видела. По крайней мере сначала. Кто-то
бросил письмо в ящик.., но этот кто-то был человеком, которого она и во сне не
связывала с анонимками. Кто-то, кого она никогда бы не заподозрила. Однако, чем
больше она думала, тем больше ее охватывало беспокойство. Посоветоваться с
кем-нибудь? Ей пришла в голову мисс Партридж, которая, насколько я могу судить,
была для Агнес в своем роде авторитетом и которой бы она без колебаний
поверила. Вот она и решила спросить у мисс Партридж, что делать.
— Да, — сказал я задумчиво, — тут все
сходится. А автор анонимок каким-то загадочным образом узнал об этом. Но как,
как он мог об этом узнать, инспектор?
— Вы плохо знаете деревню, мистер Бертон. Здесь все
новости расходятся с быстротой молнии. Прежде всего ее телефонный звонок. Кто у
вас в доме мог его слышать?
Я задумался.
— Трубку взял я сам, а потом позвал мисс Партридж.
— Вы упомянули имя Агнес.
— Да, было дело.
— Вас кто-нибудь слышал?
— Могла услышать сестра или мисс Гриффит.
— Гм, мисс Гриффит. Что она у вас делала?
Я объяснил ему.
— От вас она пошла домой?
— Сначала хотела зайти еще к мистеру Паю.
Инспектор вздохнул.
— Вот вам уже два пути, по которым мог разойтись слух.
Я ушам своим не верил.
— Но ведь не думаете же вы, что мисс Гриффит или мистер
Пай стали бы кому-то рассказывать о такой ерунде, как то, что Агнес звонила
мисс Партридж?
— Это в городке было бы не впервой. Вы бы поглядели!
Мозоль появится на ноге у мамаши здешнего портного, и об этом все узнают. А
разве на этом конец? Мисс Холланд, Роза — они ведь тоже могли слышать, как
Агнес разговаривает по телефону. А потом еще Фред Рендел. От него ведь тоже кто
угодно мог узнать, что в этот день Агнес вернулась домой.
Меня охватил легкий озноб. Я как раз смотрел в окно. Прямо
напротив лежал аккуратный газон и тянулась тропинка к невысоким красивым
воротам.
Кто-то открыл ворота, спокойно, не спеша прошел к дому и
бросил в ящик письмо. В душе я видел смутные очертания женской фигуры. Лица у
нее не было — но это должно было быть знакомое мне лицо…
Инспектор Нэш сказал:
— Так или иначе, круг подозреваемых сужается. Рано или
поздно мы дойдем до преступника. Методом непрерывного исключения. Теперь уж не
так много людей, которых надо принимать во внимание.
— Вы считаете…
— Это исключает всех служащих, которые в тот день были
на работе. Исключает заведующую школой — у нее были уроки. Медицинскую сестру —
я знаю, где она была вчера. Не то чтобы я всех их подозревал, но теперь у нас
есть уверенность. Видите, мистер Бертон, есть два интервала времени, на которых
мы и сосредоточим усилия. День смерти миссис Симмингтон, от, скажем, четверти
четвертого (раньше Агнес после ссоры со своим приятелем вернуться не могла) и
до четырех, когда пришла почта (но это я еще уточню, поговорив с почтальоном).
И вчера с двух часов пятидесяти минут, когда Миген Хантер вышла из дому, и до
половины четвертого.., даже, пожалуй, до четверти четвертого, потому что Агнес
еще не начала переодеваться.
— А что, по-вашему, произошло вчера?
Нэш сделал неопределенный жест.
— По-моему? По-моему, некая дама подошла к парадному и
позвонила, совершенно спокойно и с улыбкой, обычный визит… Может быть, спросила
мисс Холланд или мисс Миген, а может, принесла какой-нибудь сверток. Как бы то
ни было, Агнес повернулась, чтобы взять поднос для визитных карточек или
отнести сверток, и в этот момент наша гостья ударила сзади по ее ничего не
подозревающей головке.