Знамение пути - читать онлайн книгу. Автор: Мария Семенова cтр.№ 68

И умел пёс только одно: бесновато лаять на всех, появлявшихся около двора или входивших во двор. В том числе – на хозяина, которого, правду сказать, сторожевой пёс ненавидел больше всякого чужака…

И мысли его, внятные Волкодаву, вполне соответствовали неизбывному сидению на цепи. Ничего общего с ясным разумом Мордаша или степного воина Тхваргхела, сопровождавшего кочевого вождя. Старый пёс не умствовал, не тянулся к чему-либо помимо насущного. Он даже не подозревал, есть ли что-то, к чему можно тянуться. Пустая миска – где же Тот-кто-кормит – сожрать бы этого, дразнящего, – цепь коротка, не пускает – а это ещё кто во дворе появился?..

Кобель не знал, что ему делать с сильным и неизведанным чувством, которое внушал странный чужак. И, вместо того, чтобы заходиться бешеным лаем, на всякий случай просто стоял и смотрел, напрягая, как мог, оплошавшие к старости, гноящиеся глаза.

– Панкела дома нету, – по-прежнему неприветливо проговорил Шамарган. – Нужен если, жди. Скоро придёт.

Волкодав кивнул и уселся на длинное бревно, лежавшее под стеной. Он не стал спрашивать, кем доводился беглый лицедей хозяину дома и почему считал возможным распоряжаться. Ему не было дела. Захотят, сами расскажут. А не захотят – ну и не надо.

Вот и положил я начало своему путешествию… Дай-то Боги, чтобы продолжение получилось не хуже!

На самом деле итигулы уверенно обещали, что после посещения гостеприимного Панкелова дома ему станет вовсе не о чем беспокоиться и всё пойдёт как по маслу, однако Волкодав предпочитал не обольщаться. Приучен был, что слишком часто всё в жизни сворачивало не туда и не так, как он себе представлял. Да и на щедрого гостеприимца этот Панкел покамест что-то был не очень похож…

Насколько венн мог понять, Синий Лёд жил бобылём. Присутствия хозяйки не ощущалось нигде и ни в чём. Не думалось, что она ушла на озеро полоскать или засиделась у подруги, к которой заглянула по делу. Нет, женщины здесь попросту не было. Не было и детей. Грязноватый двор стоял неухоженным и угрюмым; там, где обитает хорошая семья, никогда не увидишь такого. Случилось ли что у Панкела с тех пор, когда его последний раз видели горцы? Или это я начал слишком поспешно о людях судить?..

Хозяин появился во дворе на закате – невысокий, кряжистый мужик с пронзительными, вечно прищуренными голубыми глазами и густой сединой в бороде и волосах. Волкодав так и не сумел определить, какого цвета была у него кожа – золотистая, присущая жителям Озёрного края, тёмно-медная, как у горцев и кочевников южных степей, или какая-то ещё. Выговор Панкела также не вносил особой определённости, а впрочем, какая разница, к какому народу он принадлежал?

Вместе с ним в калитку прошмыгнула ещё одна собачка. Пегий пёсик отнюдь не составлял гордости ни одного из собачьих племён. Низкорослый и криволапый, с телом норного охотника и несообразно большой, длинномордой головой, доставшейся от предка – овечьего пастуха, он был сущим уродцем. И далеко не храбрецом. Он боялся и хозяину под ноги угодить, и попасть под удар захлопывавшейся калитки. То и другое не вполне удалось ему. Створку калитки притягивал и ставил на место увесистый камень, оплетённый верёвочной сеткой. Предусмотрительно поджатый хвост кобелишка благополучно сберёг, но, судя по взвизгу, одной задней лапке всё же досталось. Коротко вскрикнув, пегий сразу умолк и метнулся в самый дальний угол двора. Знать, боялся дождаться себе на загривок ещё худших неприятностей вроде пинка или метко пущенной палки. Ну и Панкел, в который раз подумалось Волкодаву. Может, я всё-таки ошибся двором? Или вообще не в ту деревню забрёл?..

Но нет. Панкел назвался и безо всякого удивления принял письмо, сплетённое итигулами. Пока Волкодав пытался вообразить, что за беда могла до такой степени изломать человека, что его начало бояться и ненавидеть собственное зверьё, Панкел не спеша, придирчиво осмотрел говорящие узлы и сказал:

– Хорошо. Всё сделаю, как они просят.

И ушёл в дом, скупо пообещав приготовить гостю ночлег. Некоторое время спустя Шамарган вынес кувшинчик кислого молока, ложку и хлеб:

– На вот. Подкрепись пока.

Волкодав не стал просить у него дополнительное блюдечко для Мыша. Он и так был не рад, что воспользовался письмом итигулов и явился сюда. Мог бы сам нанять лодку и проводника из местных, знакомого с лабиринтами Ковша…

Простокваша имела странноватый, но довольно приятный привкус: такой, словно в неё подмешали лесных орехов, растёртых в мелкую пыль. Волкодав оставил немного на дне горшочка для Мыша, улетевшего на озеро гонять вечернюю мошкару, и лениво задумался, понравится ли такая простокваша зверьку.

Последние лучи неистово горели на вершинах деревьев, но вверх по стволам постепенно и неотвратимо распространялась лиловая темнота. Среди баснословных книг, в разное время попадавшихся Волкодаву, было несколько удивительно сходных, хотя написали их очень разные сочинители. Во всех этих книгах земной мир захватывали некие злые силы, причём захватывали удивительно внезапно и быстро, как будто все Светлые Боги и хорошие люди не то впали в спячку, не то полностью отупели. И вот последние носители Добра пробирались тайными тропами, попадая из одной передряги в другую: реки старались их утопить, звери – сожрать, а горы – сбросить в бездонные пропасти. Не говоря уж о том, что каждый незнакомец, встреченный на пути, непременно оказывался предателем…

Сам Волкодав на своём веку видел от людей всякое. И не очень-то жаловал двуногое племя. Но чтобы все вот так поголовно готовы были предаться Злу?.. Словно всю жизнь только подходящего случая ждали?..

Сторожевой кобель лязгнул цепью и неприязненно заворчал: из дому появился Панкел. Хозяин двора сел на пороге и стал молча смотреть на Волкодава, словно ожидая чего-то.

– Я хотел бы отблагодарить тебя, господин мой, – сказал ему венн. – Если позволишь, я бы подновил конуру твоего пса.

Он боялся, что Панкел усмотрит в его предложении намёк на скверное хозяйствование и затаит обиду, но этого не случилось. Синий Лёд, казалось, сперва просто не понял, о чём говорил его гость. Но потом понял и фыркнул:

– Конуру?.. У тебя что, железные штаны с собой приготовлены?.. Прошлой осенью купцы ехали, один возчик на спор с кнутом к нему сунулся, так еле отбили!

– Значит, тем более незачем такому славному псу в рассохшейся конуре жить, – сказал Волкодав. – Может, дашь мне несколько досочек, если я смогу с ним поладить?

Шамарган, помнивший, как ластился к венну свирепый Мордаш, криво усмехнулся, но ничего не сказал, а Панкел досадливо отмахнулся:

– Если вправду поладишь, так хоть совсем его забирай. Я такого сторожа, который чужим готов руки лизать, всё равно не стану кормить.

Волкодав подумал о том, как отправится путешествовать дальше вдвоём со старой, ничему не обученной, но зато чудовищно злобной и всё ещё очень сильной собакой. Эта мысль позабавила и порадовала его. Он повернулся к Панкелу, желая поймать того на слове и пообещать, что завтра с утра непременно «попробует» мирно договориться с несчастным, озверевшим от цепной жизни собратом…