Облака из кетчупа - читать онлайн книгу. Автор: Аннабель Питчер cтр.№ 12

Я выдернула руку.

– И каким же образом?

Взгляд Макса потеплел. Он хотел что-то сказать, но тут трое его друзей в прилипших к спинам рубашках подбежали к велосипедному навесу.

– Договариваешься о новой фотке? – завопил Джек, отстегивая свой велосипед.

Макс вскинул руки, будто его застукали на месте преступления.

– Признаюсь, виноват!

– Я не виню тебя, дружище. Выглядела она прелестно.

Макс пожал плечами, вся его самоуверенность в мгновение ока вернулась назад.

– Да, неплохо.

Он снова подмигнул и убежал. И на этом, мистер Харрис, я сегодня заканчиваю: как я стою под дождем и смотрю на Макса, а он запрыгивает к Джеку на багажник, и оба с хохотом вылетают за школьные ворота. В следующий раз я расскажу вам про то, что было в Ночь костров, и, уж поверьте, вы будете потрясены. И не бойтесь, вам не придется долго ждать продолжения. Вот я поговорила с вами, и на душе полегчало; может, и вы что почувствовали. Честное слово, у меня все сердце за вас изболелось – сидите там взаперти, и никаких вам развлечений. Одна надежда, что я ошибаюсь насчет вашей тюрьмы, и в соседней с вами камере сидит дружелюбный заключенный. Дай бог, чтобы это был разговорчивый насильник с кучей веселых историй в запасе.

Зои

Сказочная ул., 1

Бат

3 ноября

И снова здравствуйте, мистер Харрис!

Время перевели на зимнее, темнеет теперь на час раньше. Нам-то с вами это без разницы – когда мы с вами беседуем, вокруг всегда тьма-тьмущая. Я тут подумала: может, теперь, когда стражники перевели часы, вы ужинаете при ярких звездах, и луна встает раньше. Хотя, держу пари, им это и в голову не пришло. Да и заключенным наверняка до лампочки – что 3, что 5, что 7 часов вечера, все едино. Когда один час как две капли воды похож на другой и так с утра до ночи, время растворяется, исчезает.

А вот когда меня наказали после прошлогодней вечеринки у Макса, время и не думало исчезать. Сентябрь полз черепашьим шагом, а октябрь и вовсе застыл на месте. После переполоха с той фоткой все улеглось, и школа вернулась к обычной жизни. И, если вам интересно, к мусорному баку я и близко не подходила. С Кареглазым мы тоже ни разу не пересеклись. Несколько недель все шло тихо-мирно. Разве что мама с папой постоянно цапались из-за того, что папа поздно возвращался из больницы от дедушки. Поначалу мама оставляла папе ужин на тарелке в микроволновке, но однажды взяла и выкинула все в мусорное ведро, и, мистер Харрис, наверное, я с этого и начну.

Папа удивленно взирал на пустую микроволновку. – В шкафу банка фасоли, – обронила мама.

Папа потянул носом воздух. Может, почуял запах мяса под соусом, которое мы ели на ужин. Или той котлетины, которую Соф пыталась стащить для Черепушки и уронила на пол.

Папа достал из ящика консервный нож, вздохнул: – Дедушке не лучше.

Мама словно не слышит, сидит, не отрывая глаз от экрана ноутбука. Папа вывалил фасоль на тарелку, и на одну секундочку мне показалось – вот сейчас выскочит из банки мой Биззл, синий, мокрый, весь в соусе. Улыбнувшись про себя, я принялась за домашнее задание – хотелось закончить поскорее и засесть за очередную главу рассказа.

– Как вообще прошел день, народ? – попытался завязать разговор папа.

– Средне, – пробормотала мама.

– Надо думать, все лучше, чем мой.

– Мы не соревнуемся, Саймон.

– А я ничего и не говорю. Просто у меня выдался не денек, а черт знает что. Я, кстати, хотел тебе рассказать. – Папа потыкал кнопки на микроволновке и смотрел на медленно вращающуюся тарелку.

– Я слегка занята, – отозвалась мама.

– Это важно.

– Как и у меня.

– А что там у тебя?

– Тебе будет неинтересно, – хмыкнула мама.

– Это то, о чем я думаю? И ты тратишь на это время?

– А что в этом плохого? – Мама кликнула на странице про кохлеарные имплантаты.

Звякнула микроволновка. Папа вытащил тарелку, потрогал фасоль пальцем.

– Сколько это надо там держать? Все холодное, как не знаю что.

– Господи, боже мой! – Мама вскочила, в сердцах схватилась за папину тарелку, которую тот не выпускал из рук. – Ты можешь сделать что-нибудь сам, без посторонней помощи?

– Я тебя ни о чем не просил!

Мама выдернула у папы тарелку, швырнула ее назад в микроволновку.

– Выйди-ка на минутку, Зо, – тихо проговорил папа. – Нам с мамой надо потолковать.

– Я делаю уроки, – буркнула я, не поднимая головы, и закусила ручку – дескать, я думаю, не отвлекайте.

– Всего пять минут, детка. Пожалуйста.

– Отстань от нее, Саймон. Она занимается.

– Она может заниматься у себя в комнате, – возразил папа. – Иди, Зо.

Я сгребла книжки в охапку и, возмущенно топая, удалилась. Само собой, как любой нормальный человек, я взяла стакан и приложила его к стене в гостиной. Но услышала только, как кровь шумит в ушах, больше ничего. И, слава богу, а то уж я начала опасаться, что холестериновые бляшки – это наследственное. Родители просидели на кухне целый час. И еще три вечера подряд. Понятия не имею, о чем они там говорили. Соф подсовывала соломинку под дверь, чтобы подглядеть, да тоже без толку – увидела клок ковра и все.

Неделю спустя дела пошли еще чуднее. Прихожу я из школы и вижу: папа, распустив галстук, расхаживает взад-вперед по холлу, а мама с головой залезла в обувной шкаф.

– Куда вы? – спрашиваю, а у самой все внутри сжалось. Папа никогда так рано домой не возвращался.

– Уходим. – Мама сунула ноги в туфли на высоких каблуках.

– Это понятно. А куда? К дедушке?

– Вряд ли, – ответила мама, бросая сумку на столик рядом с листовкой про Ночь костров. Она красила губы, а папа все качался с пятки на носок, с пятки на носок.

– А чего вы так разоделись? – приставала я.

– Да не волнуйся ты так, – сказал папа.

Я сняла пальто, перекинула через лестничные перила:

– А я вот волнуюсь!

Мама закончила с губами и возилась с воротничком блузки.

– Мы тебе потом все объясним… Соф за компьютером, Дот играет с куклами. Я сварила макарон. Поешьте, если проголодаетесь, – она помолчала, с тревогой глядя на меня. – Дай слово, что присмотришь за сестрами и сразу же мне позвонишь, если что-нибудь…

– А ты тогда отпустишь меня завтра на праздник? – перебила я, протягивая маме листовку. Мама дотошно ее изучила. – Два месяца прошло, – напомнила я. – Вся школа идет…