Хоган судорожно вздохнул и вдруг услышал звук, похожий на
свист закипающего чайника.
Это от меня такой звук? Господи, что это со мной?
Он еще раз перевел дыхание. В воздухе было полно пыли, он
закашлялся, но все равно это было божественно. Он взглянул на свой кулак и
увидел, что внутри мешка четко вырисовываются контуры Кусачих Зубов.
И вдруг ощутил, что они движутся.
В этом движении было нечто настолько человеческое, что Хоган
вздрогнул и выронил мешок; это было все равно, что коснуться человеческой
челюсти, которая вдруг затевает беседу с вашей рукой.
Мешок ударил парнишку по спине и свалился на покрытый ковром
пол машины, пока «Брайан Адамс» с трудом поднимался на колени. Хоган слышал,
как щелкнула резиновая лента… и раздались звуки, в которых безошибочно
угадывалось клацанье сходящихся и расходящихся зубцов.
«Видимо, зубчик немного съехал, – говорил Скутер. – Рукастый
мужик может сделать так, чтобы они снова топали и хлопали».
«А может, это сделалось от сильного удара, – подумал Хоган.
– Если я останусь жив и еще раз проеду здесь, я обязательно расскажу Скутеру,
что все, что нужно для того, чтобы завести пару поломанных Кусачих Зубов, -это
перевернуть машину, а потом двинуть ими чокнутого пассажира, который хочет
задушить тебя; так просто, что и ребенок поймет».
Зубы клацали и щелкали внутри порванного бумажного мешка,
бока которого вздувались, будто трепещущее ампутированное легкое. Мальчишка
отползал от мешка, даже не глядя на него, – полз в конец фургона, качая головой
из стороны в сторону. Кровь мелким дождем стекала с его слипшихся волос.
Хоган сообразил, что зажат ремнем, и попытался расстегнуть
его. Ничего не вышло. Квадрат в середине пряжки не сдвинулся ни на миллиметр, а
лямки будто судорогой свело, и они по-прежнему врезались в слой жирка выше его
талии и больно давили на грудь. Он стал ерзать в кресле, надеясь таким образом
ослабить ремень. Кровь отлила у него от лица, щеки начали хлопать, как
отклеившиеся обои, – и только. В ужасе он принялся брыкаться, но при этом
повернул голову, чтобы проследить за парнишкой.
Ничего хорошего. В дальнем углу фургона он отыскал свой нож,
заваленный кучей реклам и инструкций. Он схватил его, отбросил волосы с лиц а и
взглянул на Хогана. Он ухмылялся, и в этой ухмылке было что-то такое, отчего
мошонка у Хогана съежилась до размеров двух персиковых косточек.
«Ага, вот ты где! – говорила эта ухмылка. – На пару минут я
вышел из строя – это было всерьез, но вот со мной все в порядке. Было небольшое
отклонение от текста, но теперь мы будем опять строго следовать ему».
– Ты застрял, Этикеточный Чувак? – спросил юнец, стараясь
перекричать рев ветра. – Ну да. У тебя заело ремень да? Класс.
Парнишка попробовал встать, но у него подкосились колени.
Лицо его приняло удивленное выражение, которое в других обстоятельствах можно
было бы счесть комичным. Он снова откинул с лица окровавленные волосы и пополз
к Хогану, сжимая сделанную под кость рукоятку ножа левой рукой. С каждым
сокращением его хилого бицепса показывалась татуировка «Деф Лаппард», напоминая
Хогану, как менялись на ходу слова «НЕВАДА – СТРАНА ГОСПОДНЯ» на майке Майры.
Хоган, схватившись обеими руками за пряжку ремня, вцепился в
захваты большими пальцами с не меньшей силой, чем мальчишка в его дыхательное
горло. Никакой реакции. Ремень заморозило. Он снова обернулся к мальчишке. Тот
дополз до складной постели и остановился, его лицо снова приняло комичное
выражение крайней растерянности. Он смотрел прямо перед собой -видимо, на что-то
на полу, и Хоган вдруг вспомнил о Китовых Кусачих Зубах. Они все еще клацали.
Вдруг Зубы вышли из раскрытого конца порванного бумажного
мешка на своих смешных оранжевых ножках. Клыки, резцы и коренные зубы быстро
сходились и расходились, производя звуки, подобные биению кусочка льда в
шейкере. оранжевые, в крохотных белых пятнышках туфельки, казалось, шлепали по
серому ковру. Хогану вспомнила Фред Астер с тросточкой под мышкой и с
соломенной шляпой в вытянутой руке.
– О, дерьмо! – насмешливо произнес подросток. – Этим ты меня
бил? Я убью тебя, Этикеточный Чувак, и тем принесу пользу миру.
«Ключ, – подумал Хоган. – Ключик сбоку, которым они
заводятся… не вращается».
И вдруг его опять осенило: он точно понял, что сейчас
произойдет. Мальчишка хотел их достать.
Зубы вдруг перестали идти и клацать. Они просто остановились
на наклонном полу фургона, чуть-чуть разведя челюсти. Хотя у них не было глаз,
они, казалось, с любопытством рассматривали молокососа.
– Кусачие Зубы, – удивленно произнес мистер Брайан Адамс из
Ниоткуда, США. Он потянулся и обхватил их правой рукой точно так, как предвидел
Хоган.
– Кусайте его! – закричал Хоган. – Откусите ему чертовы
пальцы немедленно!
Голова сосунка отдернулась, в серовато-зеленых глазах
застыло изумление. Он взглянул на Хогана с идиотским видом, а потом принялся
хохотать. Смех его звучал на высоких тонах визгливо, в унисон с ветром, который
завывал о всем фургоне и развевал шторы, словно призрак.
– Кусайте меня! Кусайте меня! Ку-у-у-сайте меня! – причитал
юнец, будто это был самый страшный анекдот, который он слышал в жизни. – Эй,
Этикеточный Чувак! А я-то думал, что это я ударился головой!
Он зажал рукоятку ножа в зубах и сунул указательный палец
левой руки между Кусачими Зубами.
– …сайте-е-е! – кричал он с ножом во рту. Он хихикал и
вертел пальцем между гигантскими челюстями. – Сайте-е-е!…вайте… сайте-е-е! Зубы
не двигались. Оранжевые ножки тоже. Предчувствие Хогана улетучилось, как сон.
Парнишка еще раз повертел пальцем между Кусачими Зубами, начал вытягивать его…
и вдруг завопил во всю глотку:
– О, дерьмо! ДЕРЬМО! СВОЛОЧЬ!
У Хогана сердце чуть не выскочило из груди, а потом он
понял, что, хотя юнец еще вопит, на самом деле он смеется. Смеется над ним,
Зубы все это время оставались совершенно неподвижными.
Сопляк взял Зубы в руки, чтобы присмотреться к ним, а нож
вынул изо рта. Он поводил длинным лезвием перед Зубами, словно учитель перед
нерадивым учеником.
– Кусаться нельзя, – сказал он. – Это очень плохое повед…
Одна оранжевая ножка вдруг сделала шаг вперед на грязной
ладони подростка. Тут же раскрылись челюсти. И прежде чем Хоган сообразил, что
происходит, Кусачие Зубы сомкнулись на носу сопляка.
Тут уж Брайан Адамс завопил по-настоящему – от боли и
неизбывного изумления. Он вцепился в Зубы правой рукой, пытаясь стащить их, но
они вцепились в его нос так же крепко, как ремень вокруг Хогана. Кровь с
обломками хрящей потекла красными струйками между клыками. Парень подался
назад, и какое-то время Хоган видел только его дергающееся тело, мельтешащие
локти и брыкающиеся ноги. Потом сверкнул нож.