После того кошмарного сна и смерти Корлисса преподобный
вынужден был обратить внимание и на кое-что другое – на то, что до сих пор
игнорировал, – на грязную и порванную одежду, на царапины и ссадины, о
происхождении которых Лоу ничего не знал. В отличие от обычных синяков и ссадин
они не болели, о них было легко забыть, если просто не думать о них. Точно так
же он не обращал внимания на следы крови, которые обнаруживал на своих руках..,
и губах.
Потом, пятого июля, все изменилось: Лоу проснулся слепым на
один глаз. Как и синяки со ссадинами, рана не болела, но вместо левого глаза он
обнаружил выжженную глазницу, всю в запекшейся крови. И внезапно преподобный
понял: это он оборотень, это он Зверь.
В последние три дня Лоу испытывал знакомые ощущения: сильное
беспокойство, почти приятное возбуждение, ощущение напряжения во всем теле. Это
наступает снова – вот-вот он превратится в чудовище. Сегодня полнолуние, и
охотники со своими собаками будут рыскать повсюду. Ну что же, это ничего не
меняет. Он умнее, чем они думают. Они говорят о человеке-волке, но считают его
скорее волком, чем человеком. Они могут разъезжать на своих пикапах, и он тоже
может сесть за руль своего маленького седана марки «воларе». Он поедет по
Портлендскому шоссе и остановится в каком-нибудь пригородном мотеле. И если
произойдет превращение, то поблизости не будет ни собак, ни охотников. Их он не
боится.
Почему бы тебе не покончить жизнь самоубийством?
Первое письмо пришло в начале месяца. В нем просто
говорилось:
Я знаю, кто ты.
Второе гласило:
Если ты. Божий человек, уезжай из города. Отправляйся
куда-нибудь в такое место, где сможешь убивать животных, а не людей.
Третье было совсем лаконичным:
Кончай с этим.
Вот как просто: кончай с этим – и все.
А теперь новое послание:
Почему бы тебе не покончить жизнь самоубийством?
Потому что я не хочу, раздраженно думает преподобный Лоу. Я
об этом не просил – что бы это ни было. Меня не покусал волк и не проклял
цыган. Просто так.., получилось. Однажды в ноябре прошлого года я нарвал цветов
для церковной ризницы – на том симпатичном маленьком кладбище на Холме Радости.
Я никогда раньше не видел таких цветов.., и когда я вернулся в город, они уже
завяли. Они почернели – все до одного. Наверное, тогда это и случилось.
Конечно, для того, чтобы так думать, нет никаких оснований.., но я все равно
так считаю. И я не стану кончать жизнь самоубийством. Это они животные, а не я.
Кто же пишет эти письма?
Преподобный не знает. В выходящем в Таркерз-Миллз
еженедельнике о нападении на Марти Кослоу не сообщалось, а Лоу гордится тем,
что никогда не прислушивается к сплетням. К тому же они с Марти придерживаются
разных вероисповеданий, так что как Марти до Дня всех святых не знал о Лоу, так
и тот до сих пор не знает о Марти. И преподобный совершенно не помнит о том,
что происходит с ним, когда он превращается в Зверя; он только испытывает по
завершении цикла блаженство, сходное с алкогольным опьянением, и беспокойство
вначале.
Я Божий человек, встав, думает Лоу. Он принимается шагать
взад-вперед, и с каждой минутой движется все быстрее и быстрее. В гостиной
торжественно тикают старые часы.
Я Божий человек и не стану кончать жизнь самоубийством. Я
творю здесь добро, а если иногда и творю зло – что ж, люди творили зло задолго
до меня. Зло также служит воле Господа, как учит нас Библия. Если я проклят.
Господь в свое время уничтожит меня. Все служит воле Господней… Да кто же он
такой? Может, попробовать поискать? На кого напали Четвертого июля? Каким
образом я (оно) потерял (потеряло) свой глаз? Возможно, надо заставить его
замолчать.., но не в этом месяце. Пусть сначала собаки уйдут из леса. Да…
Лоу ходит все быстрее и быстрее, низко наклонив голову, не
замечая, что растительность на его лице, обычно судная – он бреется всего один
раз в три дня.., в другое время месяца, разумеется, – становится все более
густой и жесткой, а единственный карий глаз приобретает желто-коричневый
оттенок – перед тем, как ночью стать изумрудно-зеленым. Священник горбится и
начинает говорить сам с собой… Его голос становится все более низким, а речь
все больше напоминает рычание.
Наконец, когда на город опускаются серые ноябрьские сумерки,
Лоу бросается на кухню, срывает с крючка ключи от машины и почти бегом
направляется к «воларе». Улыбаясь, он мчится к Портленду и не замедляет
движения, когда в лучах фар начинают плясать первые снежинки. Он чувствует, что
луна где-то за облаками; это она придает ему силу; его грудь расширяется, разрывая
по швам белую сорочку.
Лоу включает радио, звучит рок-н-ролл, и он чувствует
себя.., просто великолепно!
Возможно, то, что происходит с ним в ночи полнолуния, –
наказание Господне, а может, шутка тех старых богов, которым люди поклонялись
лунными ночами, находясь в безопасности, за каменными кольцами. О, это забавно,
просто забавно! Незаметно добравшись до самого Портленда и вновь став Зверем,
Лоу в эту снежную ноябрьскую ночь разорвет там на куски Милта Штурмфуплера, всю
жизнь прожившего в Таркерз-Миллз. Возможно, это действительно перст Божий,
потому что если в Таркерз-Миллз и есть первоклассное дерьмо, так это Милт
Штурмфуллер. Как обычно, ночью он уехал из дома, сказав своей забитой жене
Донне Ли, что уехал по делам. Однако все, что он намерен сделать, – это
потискать второсортную девицу по имени Рита Тоннисон, наградившую Милга очень
миленьким лишаем. А тот не замедлил передать его Донне Ли, с момента замужества
даже не взглянувшей на другого мужчину.
Преподобный Лоу останавливается в мотеле под названием
«Плавник» около дороги Портленд – Вестбрук, в том самом мотеле, который в эту
ноябрьскую ночь выбрали для свидания Милт Штурмфуллери Рита Тоннисон.
Милт выходит из номера в четверть одиннадцатого, поздравляя
себя с тем, что даже полнолуние не помешало ему уехать так далеко от
Таркерз-Миллз. В этот момент одноглазый Зверь прыгает на него с заснеженной
крыши пятиосного фургона и одним мощным движением отрывает голову. Последнее,
что слышит Милт Штурмфуллер, – это победный рык оборотня; оторванная голова
Штурмфуллера с широко раскрытыми глазами закатывается под колеса грузовика, из
мгновенно ослабевших рук выпадает бутылка бурбона. Зверь утыкается рылом в его
шею, из которой хлещет кровь, и начинает насыщаться.
На следующий день, возвратившись в свой дом в Таркерз-Миллз
и чувствуя себя.., просто великолепно, преподобный Лоу прочтет в газете
сообщение об убийстве и благочестиво вздохнет. Он был плохим человеком. Все в
деснице Божией.
Вслед за этим Лоу подумает:
Что за мальчик шлет мне письма? Пора это выяснить. Настало
время прислушаться к сплетням.