Найденыш 4. Восхождение - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Гуминский cтр.№ 63

Темный ежик коротких волос, широкое рязанское лицо, крупный нос и тонкие губы никак не соотносились с ледяным взглядом в глазах. Воронцов нес в себе Дар двух стихий: водной и воздушной. Даже перстни на руках соответствовали им. На левой руке печатка с топазом, из которой исходили прирученные волны воздушных плетений; на правой — перстень с опалом, излучавший холод морских пучин. Серьезный дядька. Ясно, почему он всегда сторонился клановых. Сам по себе мужик, с головой. В разборки не лезет, со всеми одинаково корректен и вежлив.

Увидев Назаровых, Петр Алексеевич, заложив руки за спину, степенно проследовал мимо стола, что-то сказал по пути одному из слуг и, наконец, оказался рядом с ними.

— Поздравляю вас с событием, — вежливо произнес Никита и кивнул. Он не стал первым протягивать руку, ожидая, какую позицию выберет Воронцов.

— Благодарю, Никита Анатольевич, — у боярина в оттаявших глазах промелькнула усмешка. Он-то, старый прожженный циник, все прекрасно понял, и первым дал свою ладонь для рукопожатия. — Очень рад, что вы решили откликнуться на наше приглашение. Тамара Константиновна, вы, как всегда, неподражаемы! Как дела у матушки, отца?

Ресницы Тамары дрогнули.

— Спасибо, у них все нормально. Передают привет…

После вежливой пятиминутки Тамара умело покинула мужское общество и ушла обратно к своим подругам. А Воронцов, легонько подхватив Никиту за локоть сильными пальцами, вывел его из большого зала через коридор куда-то в другое крыло дворца.

— Хотел с тобой поговорить в спокойной обстановке, Никита, — доверительно сказал Воронцов. — Ты же не против, если я в силу своего возраста буду так к тебе обращаться?

— Да никаких проблем, Петр Алексеевич, — пожал плечами волхв. — В самом деле, зачем нам условности? Как считаете…. Только почему ваше решение о встрече завуалировано? Могли бы и раньше дать мне знать, что хотите поговорить. А теперь открыто ведете меня в кулуары на виду многих гостей. Слухи поползут.

— Вот ты точно определил характер встречи: завуалировано, — Воронцов дошел по освещенному коридору до стеклянных дверей с матовыми стеклами и распахнул их. Оказывается, здесь была небольшая оранжерея с чудными тропическими цветами. Никита знал, что Анна Дмитриевна очень увлекается разведением цветов, но не предполагал, как у нее все здорово получается. Единственный недостаток в этом великолепии — душноватая атмосфера. — Я и рассчитываю на этот эффект. Вариантов для домыслов очень много появляется. А если бы мы встретились официально — сразу же припишут статус договоренности. Ну их, интриганов… Может такое быть, что мы просто решили обсудить вопрос поставки воронцовских вин и назаровских тканей в Европу?

— Совместный проект? — Никита усмехнулся. Кажется, Глава Рода решил порыбачить в мутной речке, пока столичная аристократия прикидывает свои интересы.

— А кто знает, Никита Анатольевич, кто знает…

— Надеюсь, мы не здесь будем разговаривать?

— Тяжело дышать? — понятливо улыбнулся Воронцов. — Я тоже избегаю посещения сего места. Ничего, чуть дальше у нас зимняя оранжерея. Там полегче.

— Без снега? — на всякий случай уточнил Никита. — Что у вас там, интересно…

— Ну, уж точно снега нет, — Воронцов толкнул очередные двери. — Вот здесь можно спокойно поговорить.

Помещение, в котором они остановились, мало чем напоминало оранжерею. Да, цветы здесь тоже были, но не тропические, а обыкновенные, которые можно было выращивать в любом саду средней полосы России. Цинии, астры, гладиолусы… Зато не так душно. Яркие плафоны на подвесных пилонах освещали рукотворный сад. Воронцов сделал приглашающий жест к столику, стоящему под развесистым зеленым кустом с мощными мясистыми листьями.

— Я предполагаю, что ко встрече со мной вы подготовились загодя, — Никита намекал на бутылку коньяка и пару пузатых стаканов. — С чего бы такая секретность?

— Не хочется отвлекаться на суету, — Воронцов посмотрел на часы. — У нас есть пятнадцать минут. Столько мне дала Анна Дмитриевна на аудиенцию.

— Все больше интригуете, Петр Алексеевич, — глядя, как хозяин уверенно разливает коньяк в стаканы, сказал Никита, недоумевая, какая причина заставила Воронцова спрятаться в глухом углу дворца. Опасается кого-то?

— В числе приглашенных люди из кланов Балахнина и Абрамова, — пояснил все же мужчина и поднял стакан, салютуя гостю. — Я не очень хорошо отношусь к идеям князя Алексея Изотовича, и не раз высказывал мысль, что идеология западной культуры разрушит нашу целостность. У нас удивительная способность впитывать в себя все хорошее и плохое, как губка, но вот с отжиманием накипи ничего не получается. Получается непонятная закостеневшая масса из догм и глупостей.

— Вы против упразднения монархии, так? — подтвердил Никита, давно зная, кто стоит в оппозиции Меньшиковым. — Многие кланы тоже против, но дела решаются в столице.

— Несомненно, — поморщился Воронцов. — Самое неприятное, что Балахнин хочет притянуть к своим идеям молодых аристократов. Разговоры разные идут…

— Насчет меня? — улыбнулся Никита. — Я знаю об этом. Имел честь общаться с князем.

— Вот как? Значит, правда?

— Правда — о чем?

— Идеи Балахнина ты поддерживаешь?

— Ничего подобного! Речь шла о некоем противовесе между двумя партиями: монархической и демократической. Честно, Петр Алексеевич, это очень скучно. Не за этим же меня позвали?

— Да, пробный камень был неудачным, — пригубив коньяк, ответил Воронцов. — Я слышал, Никита, что ты ищешь людей в свой клан. Создание еще одного в столице — это ли не перебор? Род Краусе очень недоволен, что ты увел их сына из семьи.

— Я слышал об этом, — Никита бесстрастно посмотрел в глаза боярину. — Константин сам пошел на сделку. Я же не принуждал его к принятию клятвы. В любой момент он может прервать договор и вернуться в семью. Слухи весьма избирательны и неточны. А насчет клана… Слишком дерзить не собираюсь. Я связываю свою дальнейшую жизнь с наследием прадеда, которым управлять из Петербурга очень тяжело.

— Вологда, значит, — кивнул Воронцов. — Разумное решение, Никита. А то многие роды ждут, в какую сторону качнутся политические весы. Потому как в ближайшие годы создание нового клана в России не ожидалось, и твое появление на сцене поколебало устоявшуюся платформу. Вот и возбудились.

— Петр Алексеевич, я не пойму, вы прощупываете мою позицию? — удивился Никита, не понимая, зачем отец Лизы завел такой разговор. — Я уже озвучивал ее не раз в общественных местах, в приватных беседах и на фуршетах. В течение нескольких лет не собираюсь баламутить столичное общество. Уеду в Вологду, займусь модернизацией «Изумруда» и «Гранита». А ведь еще есть «Назаровские мануфактуры», которые, благодаря господину Карповичу, сделали шаг на Ближний Восток. Там такие перспективы разворачиваются…

— Вот о чем я и хотел услышать, — осторожно ответил Воронцов. — Речь же идет о моих отпрысках. Если я всю жизнь придерживался единожды выстроенной стратегии, ни к кому не идя в вассалы, то для детей наступают другие времена. Крупные корпоративы, международная торговля, развитие экономических связей — все слишком громоздко и пугающе для меня. Андрей — ладно. Он имеет хорошее образование, работу в своей конторе, на глаза лишний раз не лезет. А вот Лиза и Васька вызывают опасение. Дочь выйдет замуж, но достойного кандидата я пока не вижу. Но, во всяком случае, он будет из императорского или твоего клана, если успеешь подсуетиться с достойным молодым человеком. В общем, Никита, предлагаю некое соглашение.