Трое в песках - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 16

Он уже осип, но что еще делать, как не дудеть, когда в ушах послышался слабый голос:

— Играет!.. Да еще про коров и цветочки!

Дудочка выпала из пальцев. Таргитай завопил:

— Олег!.. Олег, как ты до меня докричался?

Он дико оглянулся, голос прозвучал еще слабее:

— Я в своей темнице. Мрак уже разбил голову и кулаки о две стены. К счастью, что двери — что голова и кулаки… Но он бьется, а ты — на дуде!

Таргитай счастливо завопил:

— Олег, ты лучший из волхвов! Ты что-нибудь придумаешь!

Голос Олега донесся еще тише, медленно истончаясь:

— Я как раз придумал, но Мрак боится именно того, что я придумал. Ты пока что не бейся головой о стену, она у тебя мягкая. Голова не стена. Я пока с Мраком…

Голос истончился до комариного писка, пропал. Таргитай в недоумении огляделся, будто Олег должен сидеть рядом. В темном углу шуршало, скреблось. Таргитай всматривался до рези в глазах, но подойти и пощупать стену не решился.

Олег напряженно метался мыслью — только мыслью! — по каменному мешку, искал щелочку. Спина затекла от неподвижности, но он не двигал даже глазами: отвлекало все, что напоминало о теле.

Неприятно загремел засов. Пронзительно заскрипела тяжелая дверь, появилась яркая щель. Блеснули обнаженные мечи, на пороге встала в сопровождении двух рослых воинов рыжеволосая женщина. Лиска, так она назвалась. Рядом с воинами она выглядела игрушечной.

Лиска была в дорогих доспехах, сапожках, начищенном шлеме. Кольчужная сетка ниспадала на плечи, оберегая их от острого меча. Олег хмуро подумал, что это в здешних жарких песках оберегает, здесь все мелкие, а от секиры Мрака ничто не спасет. Даже он, Олег, ежели хрястнет жезлом, перебьет, как молодой стебелек…

Кроме меча на поясе Лиски висел еще и кинжальчик — в украшенной драгоценными камнями перевязи. Крупные желтые глаза блистали торжеством, пухлые губы раздвинулись, зубы ровные и белые, как у молодого зверька. Широко расставленные глаза да еще улыбочка от уха до уха так растягивала ее противное рыло, что оно казалось почти нечеловеческим. Зато человеческим был крупный кровоподтек под правым глазом — Олег покосился на свой кулак, в душе сладостно запели небесные девы.

— Пришла насильничать? — прохрипел Олег, не дал раскрыть рот, заговорил нагло, ехидно: — Давай, изгаляйся… Мне самому портки снять аль ты желаешь поиметь и от этого удовольствие?

Рослые стражи переглянулись. На глупых рожах появилось подобие ухмылки. Лиска вспыхнула, щеки зацвели, как алые маки.

— Грязное животное!.. Я пришла показать тебе настоящее положение. Я здесь, а ты — там. Я повелительница, а ты — раб!

— Как не понять? — ответил Олег тупым тягучим голосом. Он глупо раскрыл рот, подражая Таргитаю, закивал так, что ударился подбородком в грудь. — Иметь будешь сейчас? Аль потешишься споначалу: яствами заморскими да напитками хмельными себя усладишь, да и меня заодно, чтобы, значитца, силы были?

Улыбки на рожах стражей стали шире. Уши выдвинулись из-под шлемов, глаза косились на Лиску. Воительница топнула ножкой, но каблучок ушел в глину. Она дернула ногой, едва не упала, выволокла на подошве пуд желтой грязи.

— Я потешусь, — пообещала она таким тихим голосом, что Олегу послышалось шуршание в углу. — Еще как потешусь!.. У нас кожу любят сдирать медленно, без спешки!

— Это хоть сейчас, — обрадовался Олег. Он смотрел в ее крупные глаза, уже белые от бессильного бешенства. — Даже знаю, с какого места начнешь.

Воин справа от Лиски не выдержал, заржал как конь. Второй побагровел, раздулся как петух. Лиска метнула испепеляющий взор — хорошо, не магия, — повернулась к воинам:

— Приготовить для пытки!

Голос был срывающийся на поросячий визг. Она пронеслась мимо стражей, как разъяренная кошка. Один подмигнул, мол, не спасешься, зато умрешь по-мужски. Олег прислушался, как звенят засовы, щелкают замки. Самолюбие заставит ее придумать самое злобное, изощренное, чтобы отплатить за удар по роже — синяк замазать не сумела, — за постыдный плен, за наглые шуточки.

Внезапно ощутил, что думает о близкой смерти и даже пытках без привычного страха. Он не мог видеть крови на поцарапанном пальце, бледнел, если при нем разделывали оленя, но сейчас всего лишь тревожно? Или отупел настолько, что потерял ощущение опасности?

Снова загремел засов, грюкнуло. Дверь не успела открыться — отшвырнули. Через порог как буря перемахнул рослый воин — лик его был ужасен. Обгорелое лицо, выпирающая белая кость на месте левой скулы. Сизые и белые шрамы избороздили лицо. Вместо левой брови была выжженная незаживающая рана. Черные глаза полыхали лиловыми искрами.

В коридоре появились стражи — потные, взмыленные, с раскрытыми ртами. Воин вперил страшный взгляд в Олега, шумно выдохнул, словно гора упала с плеч:

— Наконец-то…

Олег ахнул. Перед ним стоял ненавистный Фагимасад, сын киммерийского кагана, полководец и воин.

— Ты?.. Уцелел?

— Лесные твари! Наконец-то я догнал вас!

Олег почувствовал, что дрожит, ладони вспотели. Он вспомнил Мрака, его насмешливую манеру разговоров, заставил себя глубоко вздохнуть и сказал обыденным голосом:

— Мы просто заманивали. А теперь ты сдуру сам влез в ловушку. А мы — р-р-р-р-аз! — и хватанем.

Вожак побледнел, дернулся. Олегу показалось, что свирепый воин едва удержался, чтобы не отступить на шаг. Воины за его спиной обнажили оружие.

— На этот раз вам не уйти, лесные твари, — сказал он сдавленным от ярости голосом. — Вы умрете сейчас!

Олег невольно улыбнулся, мучивший его вопрос разрешился сам собой. У него не было ощущения гибели от руки Лиски, потому что ее опередит этот шрамолицый. Значит, все в порядке, он не потерял способности предугадывать!

Опять не успел додумать, не дают, только осталось чувство, что какую-то мелочь все же упустил. Но Фагимасад опять побледнел, все-таки попятился, не так понял его ликующую усмешку. Воины устрашились, схоронились за щитами, только глаза выставили, как раки. Мечи в руках дрожат так, что звякают.

Царевич крепче сжал рукоять меча.

— Ты умрешь, раб!

— Сам ты раб, — ответил Олег непривычно мирно. Подумал, добавил: — И степная тварь. Противная. У тебя больше нет царства, Фагимасад. Ты — тварь на побегушках.

Изуродованное лицо дергалось. В уголке рта выступила пена.

— Узнай же напоследок, что за это время я кое-что узнал и о магии!