Трое в песках - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 130

Мрак настороженно огляделся. Шерсть на загривке вздыбилась.

— Племя неведомых людей, чья мощь неизмерима, а лютость не знает границ?..

— Верно. Ты хоть и пьянствовал все дни, а кое-что запомнил. В самом племени под охраной магов неслыханной мощи, равной богам, хранится Яйцо. Нам бы только не наткнуться на них!

— С нашим счастьем только по грибы, — проворчал Мрак. — Обязательно напоремся, не сумлевайся.

Худое лицо Вишандры посинело, изо рта текла кровь. Мрак нажал сильнее, красная струйка брызнула фонтанчиком. Таргитай отвернулся, но Лиска смотрела на врага в упор. Красиво вырезанные ноздри бешено раздувались.

Мрак поднял секиру, но Олег сказал внезапно:

— Оставь его.

Мрак упер острие в горло жертве.

— Пошто так?

— Не знаю, — ответил Олег. — Наверное, от Таргитая заразился. Противно добивать раненого.

— Мне не противно, — возразил Мрак.

— И мне, — сердито добавила Лиска.

Мрак одобрительно оскалил зубы, подмигнул. Они стояли рядом, чем-то похожие, тяжелый могучий оборотень — с темным лицом, черноволосый, с черной волосатой грудью, и тонкая, как лоза, гибкая Лиска с огненно-красными распущенными волосами.

Олег отвернулся, пошел между деревьями. Таргитай поплелся за ним, пугливо оглянулся. Мрак хмыкнул: недотепы, но направление выбрали точно на башню Гольша… что теперь за тыщи верст.

Когда Вишандра остался за деревьями, Мрак хлопнул себя по лбу, сказал досадливо:

— Огниво выронил!

Таргитай вызвался услужливо:

— Я сбегаю!

— Сиди, — буркнул он. — Сам забыл, сам вернусь.

Он исчез, а когда немного погодя догнал их в волчьей личине, Олег спросил печально:

— Вишандра, конечно же, упал в болото?

Волк облизнулся, убирая красные капли с морды, перевернулся, уже в людской личине буркнул:

— Ты как в воду глядел! Вот что значит вещий! Подхожу, а там одни пузыри. Воняет гадко, эти чужие маги не моются годами — неумытым богам угождают…

— Нужно ли было? — спросил Олег укоряюще. — Все-таки один из величайших умов на всем белом свете.

— Ну и умничал бы себе дальше. А то взялся… Кто идет за шерстью, возвращается стриженным. А то и вовсе без шкуры.

Таргитай услышал, удивился:

— Как же утонет? Он же почти бессмертен!

— Этого «почти» хватит надолго, — пояснил Мрак. — Я ему нечаянно такой валун к ногам привязал! Тыщу лет просидит на дне, не отвяжется.

Лиска пыталась идти, как и невры, но постоянно зависала на валежинах, застревала в кустах, а когда пыталась перепрыгнуть вслед за всеми низкую сушину, зависла на сучке, как жучок на паутинке. Едва освободилась, сорвалась в глубокую яму, замаскированную узорчатыми листьями папоротника. Добрый Таргитай вернулся, вытащил, повел к нетерпеливо ожидающим Мраку и Олегу.

— Глаза береги, — буркнул Мрак. — Сослепу напорешься, никакая магия не поможет.

Таргитай наивно удивился:

— Ежели в Лесу трудно, то как вообще по Пескам ходють?

Деревья нехотя пропускали чужаков, корни вспучивали темно-зеленый мох. Воздух дрожал от комариного звона. Когда проходили мимо широкого как гора дуба, из темного дупла блеснули страшные желтые глаза, жуткий голос сказал злорадно:

— Ух ты, ух ты!..

Лиска присела, судорожно искала меч, не могла выдернуть трясущимися руками. Жесткое лицо Мрака расплылось в широчайшей улыбке:

— Филя… Филечка… У-тю-тю-тю!..

Он умильно чмокнул губами, вытянул их в трубочку. Олег и Таргитай ощутили, что жуткое напряжение чуть ослабело. Они были почти что в родном Лесу. Мрак улыбался во весь рот, расправил плечи. Лиска с трудом пришла в себя, сказала злобно:

— Тебе хорошо, ты — волк, а Олегу ветки мешают.

— Ему летать не только ветки мешают, — ответил Мрак, — еще и…

Олег прервал поспешно:

— Надо торопиться. Гольш обещал продержаться неделю.

— Ты думаешь, мы пройдем тыщи верст за эти два дня?

— Надо драться до конца, — ответил Олег сухо и добавил: — Авось победа и придет. Так говорил нам великий Мрак.

Мрак открыл и закрыл рот, не нашелся, что сказать, хмыкнул и пошел впереди. Дважды миновали крохотные лесные озерца, проскочили болото, где упырей из воды торчало больше, чем лягушек на листьях кувшинок, обошли по краю озеро с кроваво-красной водой.

Дважды Лиску брал на руки Олег, нес. Она вяло высвобождалась, но вскоре ее подхватывал Таргитай, помогал перебираться через чудовищные переплетения корней, веток, острых кольев. Со всех сторон ухало, ахало, скрипело, рычало, на голову сыпались чешуйки и скорлупки: неведомые существа следили за каждым их шагом.

Бежали через лес молча, но Олег чувствовал как Мрак постепенно накаляется. Впереди маячил Таргитай, разорванные на заднице портки болтало по ветру. Странно и непривычно проглядывал белый лоскуток мяса.

— Тарх, — рявкнул Мрак внезапно. — Бес бы тебя побрал, лодырь поганый!

— Что стряслось? — удивился Таргитай. Он завертел головой по сторонам. — Что-то случилось?

— Случилось, — прорычал Мрак. — Жрун ненасытный! Ты еще вчера портки распорол!.. Почему не залатал?

Таргитай обиженно вспикнул:

— Разве не ты гнал нас, не давая поднять голов?

— Ну и что? — удивился Мрак. — А ночь на что?

Таргитай обиженно захлопал ресницами. Судя по его лицу, он явно полагал, что ночь не совсем для латания портков, но с грозным Мраком разве поспоришь, вон сопит как разъяренный вепрь, глаза налились кровь будто у тура в осенний гон, только скажи слово поперек, сразу шею свернет как гадкому утенку, и он сказал тихонько:

— Мрак, когда я вижу этот лес, эти белокожие березы, что как девушки собрались стайкой, смеются и шепчутся, вот-вот пойдут в хороводе, когда зрю на могучие дубы, так похожие на тебя, когда вижу как солнечные лучи проникают сквозь листву, а она светился странно и таинственно…

Голос его из жалобного становился громче, вдохновеннее, чище, Мрак начал морщится, Олег вовсе скис, будто вместо сладкой груши куснул яблоко-кислицу.

— А какие пушистые облака проплывают в разрывах между деревьями! — продолжал Таргитай громче. — Они похожи на невинных барашков, каких мы зрели в Песках, только здесь их подсвечивает заходящее солнце, и облака словно осыпаны золотым песком. чистым и невесомом.. Я вижу это, мир велик и прекрасен до слез, до комка в горле… Ты же с твоими острыми глазами мог бы узреть в сто раз больше. Но куда смотришь ты?