Наука логики. С комментариями и объяснениями - читать онлайн книгу. Автор: Георг Гегель cтр.№ 53

Это третье отношение, в котором эта подлинная действительность составляет одну из крайностей, есть соотношение ее со всеобщей сущностью как ничтожеством; а движение этого соотношения нам еще нужно рассмотреть.

Что касается прежде всего противоположного отношения сознания, в котором его реальность для него непосредственно есть «ничтожное», то его действительное действование, стало быть, превращается в действование, исходящее от «ничто» (Tun von Nichts), его наслаждение – в чувство его несчастия. Тем самым действование и наслаждение теряют всякое всеобщее содержание и значение, – ибо, обладая ими, они обладали бы в-себе-бытием и для-себя-бытием, – и то и другое отступают в единичность, на которую сознание направлено с тем, чтобы снять ее. Себя как «это» действительное единичное сознание сознает в животных функциях. Последние, вместо того чтобы просто выполняться как нечто, что в себе и для себя ничтожно и не может приобрести важности и существенности для духа, составляют, напротив, предмет серьезных усилий и становятся прямо-таки самым важным делом, [17] поскольку именно в них и обнаруживается враг в своем специфическом обличии. Но так как этот враг, терпя поражение, возрождается, а сознание, поскольку оно сосредоточивает свое внимание на нем, вместо того чтобы освободиться от него, напротив того, всегда пребывает при этом и всегда видит себя оскверненным и так как вместе с тем это содержание, на которое направлены его усилия, есть не существенное, а самое низкое, не всеобщее, а самое единичное, то мы видим только некую ограниченную собой и своим мелким действованием, себя самое высиживающую, столь же несчастную, сколь скудную личность. Но и с тем и с другим – с чувством его несчастия и со скудостью его действования – точно так же связывается сознание его единства с неизменным. Ибо попытки непосредственного уничтожения его действительного бытия опосредствованы мыслью о неизменном и предпринимаются в этом соотношении. Опосредствованное соотношение составляет сущность негативного движения, в котором это сознание направляется против своей единичности, но которое, как соотношение в себе, столь же положительно, и произведет это единство сознания для него самого.

Это опосредствованное соотношение есть, таким образом, некоторое умозаключение, в котором единичность, которая сначала фиксирует себя в противоположность в-себе [-бытия], связана с этим другим крайним термином только через посредство некоторого третьего. Через посредство этого среднего термина крайний термин – неизменное сознание – существует для несущественного сознания, в котором в то же время заключается и то, что оно точно так же существует для названного крайнего термина только через посредство этого среднего термина, и этот средний термин, следовательно, таков, что представляет друг для друга оба крайних термина и состоит обоюдным слугой каждого из них при другом. Этот средний термин сам есть сознательная сущность, ибо он есть действование, которое опосредствует сознание как таковое; содержание этого действования есть уничтожение, которому сознание подвергает свою единичность.

Итак, в этом среднем термине сознание освобождается от действования и потребления как своего действования и потребления; оно отталкивает от себя как от для-себя – сущей крайности сущность своей воли и сваливает на средний термин или на слугу самобытность и свободу решения, а тем самым и вину своего действования. Этот посредник, как находящийся в непосредственном отношении с неизменной сущностью, служит своим советом в вопросах правды. Поступок, поскольку он есть исполнение чужого решения, со стороны действования или воли перестает быть собственным поступком. Но на долю несущественного сознания остается еще предметная сторона поступка, а именно плод его труда и потребление. Их, стало быть, оно точно так же отталкивает от себя и отказывается как от своей воли, так и от своей действительности, содержащейся в труде и потреблении; отказывается от нее, во-первых, как от достигнутой истины своей самостоятельности, обладающей самосознанием, поскольку оно двигается, представляя и произнося нечто совершенно чуждое, лишенное для него смысла; во-вторых, отказывается от нее как от внешней собственности, уступая что-то из имущества, приобретенного трудом; в-третьих, отказывается от полученного наслаждения, опять-таки полностью лишая себя его в постах и в умерщвлении плоти.

Благодаря этим моментам отказа от собственного решения, затем от собственности и наслаждения и, наконец, благодаря положительному моменту занятия непонятным делом оно поистине и полностью отнимает у себя сознание внутренней и внешней свободы, [сознание] действительности как своего для-себя-бытия; оно уверено, что оно поистине отреклось от своего «я» и превратило свое непосредственное самосознание в некоторую вещь, в предметное бытие. – Отказ от себя оно могло подтвердить только этим действительным пожертвованием; ибо только в последнем исчезает обман, который содержится во внутреннем признавании благодарности сердцем, образом мысли и устами, в признавании, которое хотя и отклоняет от себя всю силу для-себя-бытия и приписывает ее дару свыше, но самим этим отклонением оно сохраняет за собой внешнюю самобытность в имуществе, от которого оно не отказывается, внутреннюю же – в сознании решения, которое оно само принимает, и в сознании своего определяемого им содержания, которое оно не обменяло на чуждое содержание, бессмысленно наполняющее его.