Невероятный медовый месяц - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Картленд cтр.№ 17

— Не знаю, что сказал бы на это его светлость. Наверное, он не был бы доволен, — ответил Ив, пытаясь хоть таким образом охладить пыл юной любительницы опасных скачек.

— Но вы же ему не скажете, правда, не скажете? — просила Антония, с тревогой глядя на старого приятеля.

— Да уж… — неуверенно отозвался грум. Герцог стоял молча, прислонившись к стене. По характерным звукам он догадался, что Ив и Антония расседлывают лошадей.

В дальнем конце конюшен было два стойла, одно рядом с другим. Ив чистил лошадь, тихо насвистывая, что делал всегда и что герцог помнил едва ли не с детства — это был хороший способ успокоить разгоряченного скачкой жеребца.

— Я совершенно уверена, что у Черного Рыцаря есть все шансы выиграть большой национальный приз! — между тем возбужденно говорила Антония. — Вы обязаны сказать герцогу об этом!

— Герцог должен сам убедиться, как легко берет препятствия Черный Рыцарь. Он должен сам проехать на жеребце, иначе как я докажу его светлости, на что способен этот конь! — негодовал Ив. — Жаль, что сегодня он его не видел. Разве герцог поверит моим словам?

— Он ведь должен был прийти сегодня сюда, — вспомнила Антония, — но он где-то задержался, и мы прождали его, пока почти совсем не стемнело.

— Это верно, мисс Антония, — согласился грум. — С ним такое часто бывает в последнее время. Видимо, приготовления к свадьбе требуют его присутствия.

Девушка вздохнула.

— О Ив, как мне не хочется завтра уезжать! Я хочу опять проехать по кругу — и не один, а десять раз!

— Вы получите истинное удовольствие, побывав за границей, мисс Антония, — утешал ее старик. — Я слыхал, вы едете во Францию. У этих французов отличные лошади! — Это был единственный аргумент в пользу заграничного путешествия, который пришел в голову Иву.

— Да? — недоверчиво спросила Антония и вдруг радостно воскликнула:

— Ну да, конечно! И я их смогу увидеть на скачках, если его светлость возьмет меня с собой!

Она опять вздохнула, на этот раз с облегчением.

— Но я буду считать деньки до возвращения, потому что тогда снова смогу прокатиться на Черном Рыцаре.

— Можно только надеяться, что его светлость не сочтет эту лошадь слишком горячей и опасной для вас, — ответил Ив.

— Вы ведь знаете, что это не так! — возразила Антония. — Думаю, что не существует лошади, с которой бы я не справилась!

— Это точно, мисс. У вас есть особое чутье, вы умеете обращаться с животными, и я вам всегда говорил об этом. С этим надо родиться. Это настоящий талант — он или есть, или нет, этому нельзя научиться.

Наступило молчание. Ив возобновил тихий свист сквозь зубы. Герцог догадался, что Антония тоже чистит свою лошадь.

— А как ездит на лошади маркиза Нор-то? — неожиданно спросила она.

— Она наездница, которая может покрасоваться на лошади в аллее парка, — презрительно ответил Ив. — Но и строга же она со своими лошадьми…

— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась Антония.

— Грум из поместья маркизы Норто как-то спрашивал меня, чем мы лечим покалеченных лошадей, может, есть у нас рецепт на специальные припарки… — медленно и тихо произнес Ив.

— Вы хотите сказать, что она ранит лошадей шпорами? — в ужасе уточнила девушка.

— Боюсь, что так, и довольно сильно, как говорил ее грум, — признал старик.

— И как только эти светские женщины могут быть такими жестокими! — вознегодовала Антония. — Такими бесчувственными! Глядя на то, как они легкой рысью скачут по аллеям парка, невозможно понять, зачем вообще используют шпоры, особенно самые острые, с пятиконечным колесиком. Видимо, от этого они испытывают наслаждение.

Ив ничего не ответил, и спустя мгновение Антония возбужденно продолжила, все еще с гневом в голосе:

— Вы помните, что сделала с лошадьми герцога леди Розалинда Линк, когда два года назад приезжала сюда!

— О, конечно же, помню. Нам с вами пришлось немало потрудиться, чтобы вылечить несчастных животных, которых она покалечила, — подтвердил Ив.

— Я этого никогда не забуду, — заявила Антония.

— И я тоже, — поддакнул Ив. — Вы тогда очень помогли мне. Лошади за несколько дней стали такими нервными и беспокойными из-за жестокого обращения, что успокоить их было очень трудно. Только вы одна могли их удержать, когда я накладывал припарки.

— Я удивлялась тогда, да и сейчас все еще удивляюсь, — задумчиво произнесла Антония, — что же заставляет этих женственных, манерных дамочек быть такими жестокими?

— Возможно, ощущение власти, мисс Антония, которую они испытывают, думая, что подчиняют себе лошадь. Некоторые женщины не могут смириться и покориться мужчинам, чувствуя их превосходство над собой, и отыгрываются на бессловесных животных, которые не могут им ответить… — задумчиво произнес грум. — Но они очень заблуждаются. — Уверена, что вы правы, Ив! — воскликнула Антония. — Я ненавижу их за эту жестокость! Обещаю, что никогда не стану носить шпор, какими бы они ни стали модными и кто бы ни убеждал меня, что они необходимы для управления лошадью!

Она говорила с такой страстью, что герцог не посмел вмешаться в разговор. Он развернулся и пошел прочь из конюшни. Но по дороге он больше не вспоминал о маркизе Норто, он думал об Антонии.

Карета с крышей, усеянной рисовыми зернами, украшенная сзади двумя подковами и парой старых сапог, катила вниз по дороге.

Герцог сидел, откинувшись на мягкую спинку сиденья, и с чувством неописуемого облегчения думал о том, что все наконец осталось позади!

Ему даже удалось избежать торжественного завтрака, который мог продолжаться бесконечно, и от этого он также испытывал облегчение. А завтрак не состоялся только потому, что гостей было слишком много, и граф не счел возможным развлекать их в столь расточительной манере, которая полагалась в подобном случае.

Даже если бы ограничить завтрак только присутствием родственников, то и тогда на всех не хватило бы мест в небольшой столовой графского дома.

Поэтому за свадебной церемонией последовал лишь прием, с которого герцогу с новобрачной удалось ускользнуть спустя час после его начала.

С утра герцог поднялся в подавленном состоянии, и даже бренди за завтраком — что было прямым нарушением незыблемых правил — не улучшило его настроения.

Бренди, хотя и было отменным, не избавило его от неприятного ощущения, что его заставляют делать нечто такое, чего он делать не хочет, а также от мрачных предчувствий относительно будущего.

Когда он вошел в маленькую, душную деревенскую церковь, битком набитую народом, он испытал огромное желание бежать оттуда. Ему была противна вся эта церемония, которую он про себя назвал «пародией на свадьбу»и участником которой стал совсем не по собственной воле.