— Прекрасно. Готовьте операционную, если все анализы в порядке, я сделаю операцию сегодня же.
Я положила руки в карманы халата и уже собралась уходить, как почувствовала руку Мэнди, удерживающую меня за локоть.
— Это еще не все.
— Что еще? — я с вопросом посмотрела на нее.
— Я полагаю, доктор Лейк пригласила вас сюда не для того, чтобы назначить операцию, а для того, чтобы вы помогли ей найти решение весьма непростой задачки — как сделать так, чтобы эта штука меня не убила, не прибегая к скальпелю — подал голос пациент.
Я повернула голову в его сторону, и мои брови поползли вверх от удивления.
— Сэр, боюсь, это невозможно.
— Жаль. А я так хотел в воскресенье поиграть в гольф.
Я вновь посмотрела на Мэнди ничего не понимающим взглядом.
— Что все это значит, доктор Лейк?
— Рэй безработный, государственная страховка не покроет расходов на операцию. Нам нужно придумать, как вылечить его более… э-м-м… бюджетно.
Все ясно. Наша система здравоохранения весьма коварна — для того чтобы лечиться в нашей стране нужно быть очень здоровым и зарабатывать не меньше 5–6 штук в месяц. Государство платит только за услуги скорой помощи, некоторые исследования и консультации врачей. Все остальное — проблема пациента. Есть деньги — будешь жить, нет денег — пей аспирин и молись.
— А как же ваши предыдущие операции? Кто оплачивал их? — спросила я.
— Ну, первые пару лет я еще работал, и у меня была нормальная страховка. Она покрыла семь, а может быть восемь операций. Потом моему начальнику надоело лицезреть мои больничные листы на своем столе, и он послал меня к чертям.
— Сорок два минус восемь будет тридцать четыре.
— У вас талант к математике, доктор Соул.
Я натянуто улыбнулась, а Рэй продолжил.
— У меня весьма богатый папаша. Правда алкоголик и бабник. У нас с ним с рождения как-то не заладилось — пару раз я поспособствовал ему в получении путевки в ближайшие травмпункты после того, как он избил мать, несколько раз писал на него заявления в полицию. В общем, тяжелое детство. Однако, после потери работы мне пришлось изобразить раскаявшегося сына. Какое-то время удавалось сдерживать себя — он платил за операции, я делал вид, что люблю его до смерти. Месяц назад я сломал ему руку, после того, как он назвал мою мать шлюхой, а меня с братом — ублюдками.
— А ваш брат? У него есть страховка? — спросила я, начиная понимать масштабы той задницы, в которую попал мой пациент.
— Может и есть, только он археолог и вот уже три года копает песок где-то в пустыне Марокко. С ним нет связи.
Впервые в жизни я поняла, каково это быть бессильной — неприятные, тошнотворные ощущения, холодок в животе, колючие мурашки, осознание уродства бюрократической машины и государства капиталистов, которые делают деньги из всего, в том числе из человеческих жизней.
— Как видите, доктор Соул, сегодня до двух мне непременно нужно обзавестись женой с хорошей страховкой.
Я понимающе кивнула головой, ощущая привкус желчи во рту.
— Мы что-нибудь придумаем, мистер Скайфилд.
Я больше не могла оставаться в этой палате. Мое сознание разрывалось от безысходности. Такой великолепный мужчина и такая коварная болезнь. Так не должно быть. Думай, Линда, думай!
Я взяла его карту и вышла в коридор. Я чувствовала, как наполняются влагой мои глаза, и ощущала в груди учащенный пульс. Я мысленно перенеслась в Африку — там часто случались критические ситуации, и решение нужно было принимать немедленно. Я подумала, как бы я поступила, если бы этот случай застал меня в полевом госпитале? Ответ не заставил себя ждать — Сэм. Мне нужно к шефу. Наверняка у больницы найдется десять тысяч баксов на одну благотворительную операцию. Я расправила плечи, глубоко подышала и направилась к лифту.
Глава 9.
— Можно?
Я приоткрыла дверь в кабинет шефа и просунула в образовавшийся проем свою голову.
— Линда? Заходи.
Сэм сидел в своем кресле, отвернувшись от стола к окну и подперев лицо рукой. На нем был строгий черный костюм и галстук, который он слегка ослабил и расстегнул ворот рубашки.
— Деловая встреча?
Он повернулся ко мне лицом.
— Что?
— Ну, ты в костюме, без халата…Какая-то деловая встреча? — повторила я свой вопрос.
— Был на заседании правления.
— Ясно.
— У тебя что-то важное?
— Да.
— Слушаю.
Он встал и прошел к небольшому шкафу темного дерева с прозрачными дверцами. Через минуту он достал наружу две банки «Dr.Pepper». Как оказалось, внутри шкафа находился мини-холодильник. Сэм открыл напиток, и темно-вишневая жидкость с шипением поползла наружу.
— Держи. — Он протянул мне открытую банку. Я не хотела пить, но взяла ее. Сделав глоток ради приличия, я поставила банку на низкий журнальный столик.
— У меня очень интересный пациент с редким заболеванием.
— Хм… — Сэм сделал несколько жадных глотков.
— Мужчина, 36 лет, прогрессирующие аденомы. В грудине и брюшной полости. Перенес 42 операции.
— Да, любопытный случай. А что с ним не так?
— На данный момент одна из опухолей угрожает его жизни.
— Так удалите ее.
— Сэм, у него нет страховки.
Шеф скривил лицо в ухмылке.
— Тогда выписывайте его и дайте направление в «резидентскую» поликлинику.
— В поликлинику? Чтобы ему там поставили прививку от гриппа и выдали пачку бесплатных презервативов? Да у него опухоль в трех сантиметрах от аорты, и она постоянно растет!
— Линда, что ты от меня хочешь?
— Я готова отказаться от гонорара за операцию, и думаю смогу уговорить медсестер и анестезиолога.
— Ты хочешь сделать ему бесплатную операцию?
— Да.
— Одна бесплатная операция не решит его проблему. На месте этой опухоли вырастет новая, тебе это известно не хуже, чем мне. Ты каждый раз будешь делать ему бесплатную операцию?
— Но…я же врач, и ты врач! Разве мы можем просто отправить этого человека умирать?
— Ли, я только что вернулся с заседания совета и у меня плохое настроение!
— Сэм, ты ли это?!
Я не верила своим ушам — кто этот мужчина передо мной? Тот ли это Самуэль О`Фаррис, который 5 часов зажимал раненому солдату пулевое отверстие в животе, пока ждал эвакуации? Тот ли это Сэм, который принимал роды у беженки прямо в поле? Тот ли это Сэм, который отдавал свой паек изможденным африканским детям? Я говорю ему, что человеческая жизнь в опасности, а он, видите ли, в плохом настроении!