Дар богов - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Картленд cтр.№ 3

Обняв сестру, Алиса поцеловала ее в щеку. Но Пенелопа, к ее удивлению, резко отстранилась и решительно проговорила:

— А я хочу именно, как ты выражаешься, «идти против рожна»! И ни за что не позволю судьбе, а вернее, бедности взять верх надо мной!

Алиса могла понять ее обиду: даже в раздражении Пенелопа оставалась очаровательной. Характером она пошла в отца — такая же решительная и упрямая, готовая любой ценой добиться своего. Алиса, наоборот, была похожа на мать — мягкая и послушная, умеющая смириться с превратностями судьбы.

— Мы должны достать денег на новые платья, — проговорила Пенелопа, обращаясь скорее к себе, чем к сестре, и внезапно с радостным восклицанием закружилась по комнате: — Придумала!

— Что? Где взять деньги? — спросила Алиса.

— Да, — ответила Пенелопа. — Вчера за чаем миссис Кингстон рассказывала о людях, которые прислали Элоизе приглашения на званые вечера. В их числе оказалась леди Харрисон — миссис Кингстон с ней вместе училась в школе. «Теперь она живет припеваючи, — заметила миссис Кингстон. — А все потому, что ее муженек постоянно крутится при дворе у нового короля». Она долго распространялась на эту тему, — продолжала Пенелопа. — Ну ты сама знаешь, как миссис Кингстон любит поговорить. А потом она сказала нечто, что навело меня на светлую мысль.

— И что же это? — спросила Алиса.

— «Леди Харрисон, разумеется, старается сохранить молодость, — процитировала Пенелопа, — и с этой целью, по ее словам, покупает у некой миссис Лалуорт с Бонд-стрит уйму лосьонов и кремов. А знаете ли вы, что самая маленькая баночка крема от морщин стоит целый фунт?»

Пенелопа замолчала, выжидательно глядя на сестру. Понимая, что от нее требуется что-то сказать, Алиса воскликнула:

— Да это же куча денег! А если кремы ей не помогут?

— Это будет как раз то, что нам нужно.

— Что ты такое говоришь? Ничего не понимаю…

— Ах Алиса! Как же ты туго соображаешь! — воскликнула Пенелопа. — Что, если нам продать те кремы, которыми пользовалась мама? Ведь мы же их делаем для себя. Помнишь эту страшненькую девчонку Коснетов? У нее все лицо было в прыщах, а после того как мы дали ей наши кремы, они прошли за четыре дня!

— Ты думаешь… Ты предлагаешь… — начала Алиса.

— Да! — перебила ее Пенелопа. — Именно так мы и заработаем деньги на четыре платья: два утренних туалета и два вечерних.

— Да ты с ума сошла! — воскликнула Алиса. — Никто не заплатит за баночку нашего крема целый фунт, как бы хорош он ни был! Та же миссис Коснет подарила нам за хлопоты лишь букетик нарциссов из своего сада.

— А я и не собираюсь продавать наши кремы миссис Коснет или таким, как она, глупышка! — нетерпеливо возразила Пенелопа. — Мы предложим их дамам вроде леди Харрисон, а они заплатят сколько угодно, лишь бы вернуть себе прежнюю красоту.

— Нет, это невозможно! И потом, что скажет отец?

— Отец ничего не скажет, потому что он уехал по меньшей мере месяца на два, а когда вернется, лондонский сезон уже закончится. Ты не хуже меня знаешь, что в этом году коронация и лето должно быть еще интереснее и увлекательнее, чем всегда.

Алиса знала, что это правда.

Регент, который так долго ждал того дня, когда станет королем, наконец-то его дождался — правда, лишь в пятьдесят восемь лет. В июле должна была состояться коронация, и, если верить газетам, Лондон уже сейчас был наводнен не только английскими аристократами, но и именитыми иностранцами, которые съехались со всех уголков Европы.

— Если наделать побольше кремов и придумать для них какие-нибудь заманчивые названия, светские дамы раскупят их в мгновение ока, — продолжала между тем Пенелопа.

— Ты всерьез предлагаешь, — проговорила Алиса, — отвезти кремы в Лондон и продать миссис Лалуорт, как будто мы простые разносчики?

— Я готова продать что угодно, лишь бы купить новые платья! И какое мне дело, что о нас подумает миссис Лалуорт? Она нас раньше в глаза не видела и вряд ли увидит потом.

Возразить на это было нечего, а Пенелопа продолжала уговаривать сестру, и постепенно Алиса начала сдаваться.

Нет сомнений, что мамины кремы, изготовленные из цветов и трав, росших у них в саду, пользовались неизменным успехом в деревне, где жили Уинтоны.

Люди часто обращались к миссис Уинтон, и ее целебный настой из ромашки, как выяснилось, гораздо лучше снимал температуру и помогал от кашля, чем те лекарства, которыми пичкали больных врачи.

Она научила своих дочерей делать настои и кремы, но до сегодняшнего дня Алисе и в голову не приходило, что ими можно торговать.

— Если мы продадим двадцать баночек по десять шиллингов, — деловито размышляла Пенелопа, — которые миссис Лалуорт продаст уже по одному фунту, это будет выгодно и нам, и ей, и мы сможем купить одно платье.

— А вдруг миссис Лалуорт их вообще не возьмет? — возразила Алиса.

— Нужно хотя бы попробовать. Я не собираюсь отправляться в Лондон в этом ужасном платье! Отказываюсь! На него смотреть страшно! Буду сидеть здесь одна, пока отец не вернется.

— Какая разница, во что мы одеты, если будем безвылазно торчать в Ислингтоне? — чуть слышно пробормотала Алиса.

Без сомнения, это была чистая правда, но она только укрепила Пенелопу в решимости во что бы то ни стало раздобыть хоть немного денег и, проникнув, как сестры Ганнинг, в высшее общество, затмить собой всех светских красавиц.

— В любом случае, — продолжала Алиса, — если даже мы ухитримся раздобыть денег, это не значит, что нас наперебой станут приглашать на всякие балы и приемы.

— Об этом я тоже подумала. Алиса насторожилась.

Идеи, которые сестрица уже успела высказать, отличались экстравагантностью, и она не сомневалась, что и сейчас услышит что-то подобное.

— Ты помнишь, маменька рассказывала нам о своей подруге детства Элизабет Денисон? — спросила Пенелопа и, не дожидаясь ответа, продолжала: — Я только недавно узнала, что теперь ее зовут маркиза Конингхем и ее имя не сходит со страниц газет.

— После замужества маркиза не очень-то жаловала маму своим вниманием, — заметила Алиса.

— А как же иначе, если мама заживо похоронила себя в этой глуши? Но Элизабет Денисон была старше мамы и очень богата.

Алиса промолчала, зная, что мать была слишком горда, чтобы просить о милости кого бы то ни было. И если ее подруга детства стала знатной дамой, она ни за что не стала бы напоминать о себе даже во имя старой дружбы.

— Прошлой ночью я все хорошенько обдумала, — продолжала Пенелопа. — Мы сделаем вот что. Когда приедем в Лондон, напишем маркизе Конингхем, что мама умерла, и добавим, что у нас остался маленький сувенир, память о тех временах, когда они с маменькой были молоды, — сувенир, который, мы не сомневаемся, она хотела бы получить в собственность.