Клинок предателя - читать онлайн книгу. Автор: Себастьян де Кастелл cтр.№ 3

– Грустное зрелище, – легко сказала она. – Как же низко пали королевские плащеносцы, легендарные странствующие магистраты. Вы кланяетесь и прислуживаете этому жирному лорду-предводителю, который недалеко ушел от обыкновенного уличного торговца… Скажи мне, драная шкура, тебе все еще снится, как ты скачешь по стране со шпагой в руке и песней на устах, неся правосудие бедным, обездоленным людям, угодившим под пяту своенравных герцогов?

Я попытался ответить, но, несмотря на все усилия, у меня лишь едва дернулись губы. Женщина подняла руку и размазала кровь по щеке, которую только что целовала.

– Прощай, мой милый шкурник. Через пару минут я стану для тебя лишь смутным воспоминанием. Но не волнуйся, я‑то тебя запомню.

Он спокойно подошла к платяному шкафу и взяла свои вещи. Затем открыла окно и, даже не одеваясь, выскользнула наружу и растворилась в ночном воздухе. Еще минуту мы стояли, как три пня, и лишь потом Брасти, который находился дальше всех, смог открыть рот и воскликнуть:

– Черт побери!

Затем пришла очередь Кеста. Я отошел последним и сразу бросился к окну, но женщины уже и след простыл.

Я вернулся к ложу, чтобы осмотреть окровавленное тело лорда Тремонди. Она разделала его, словно хирург, умудрившись каким-то образом долгое время поддерживать несчастного в сознании – наверное, благодаря свойствам эльтеки. Ножницы располосовали всю кожу, изобразив карту чудовищного преступления.

Это было не просто убийство, а послание.

– Смотри, Фалькио, – сказал Кест, указывая на руки Тремонди. Лишь на правой осталось три пальца – все остальные превратились в окровавленные обрубки. Перстни предводителя исчезли, а вместе с ними и наши надежды на будущее.

Я услышал шум на лестнице. Тяжелые размеренные шаги. Это шла городская стража.

– Брасти, запри дверь!

– Она надолго их не задержит, Фалькио. Ты вообще-то сломал замок, когда мы вошли.

– Действуй!

Брасти захлопнул дверь, потом они с Кестом задвинули ее комодом, а я в это время искал любые следы, которые помогли бы нам опознать женщину, убившую Тремонди.

– Думаешь, мы ее найдем? – спросил Кест, пока мы осматривали растерзанные останки Тремонди.

– У нас нет ни малейшего шанса, учитывая то, что нас ждет, – ответил я.

Кест положил руку мне на плечо.

– Уходим через окно?

Я вздохнул.

– Через окно.

Удары кулаков загрохотали по двери.

– Доброй ночи, лорд Тремонди! – сказал я. – Хозяином вы оказались не слишком добрым. Чересчур много лгали и так и не заплатили обещанного. Что, пожалуй, справедливо: телохранителей из нас не вышло.

Кест уже вылезал из окна, когда констебли принялись выносить дверь.

– Погоди-ка, – остановился Брасти. – Разве нам не следует, ну… ты понял…

– Что?

– Ну… взять его деньги?

Даже Кест оглянулся, услышав это, и выгнул бровь.

– Нет, деньги мы брать не будем, – ответил я.

– Почему? Ему они больше не понадобятся.

Я снова вздохнул.

– Потому что мы не воры, Брасти, мы – плащеносцы. А это должно хоть что-то да значить.

Он принялся вылезать из окна.

– Угу, это что-то да значит. То, что люди нас ненавидят. То, что нас обвинят в смерти Тремонди. То, что нас повесят на первом суку, а толпа будет кидать в наши трупы гнилыми яблоками и орать: «Драные шкуры, драные шкуры!» И да, еще это значит, что у нас вообще не будет денег. Плащи – единственное, что у нас осталось.

Он скрылся из виду, и я полез следом. Моя голова все еще возвышалась над подоконником, когда констебли вынесли дверь, и их командир заметил меня. На лице его мелькнула улыбка – я понял, что внизу нас уже ждут.

Меня зовут Фалькио валь Монд, первый кантор плащеносцев, и это был лишь первый день в долгой череде наших злоключений.

Родился я в герцогстве Пертин. В маленьком и ничем не примечательном местечке, на которое остальные жители Тристии даже не обращают внимания. Слово «пертин» имеет несколько значений, но все они происходят от названия цветов, которые растут на подветренной стороне склонов горной гряды, окружающей кольцом нашу местность. Цветы имеют довольно странный голубоватый оттенок, который поначалу кажется красивым, но постепенно на ум начинают приходить слова «скользкий», «сопливый» и, наконец, «тревожный». Есть ли целебные свойства у цветов пертина – неизвестно, но, если их съесть, тебя стошнит, да и пахнут они дурно, когда их срываешь. Говорят, что в далеком прошлом некий завоеватель все-таки решился сорвать цветок. Он приколол его к плащу и назвал землю, в которой впоследствии родился я, Пертин. Наверное, запахов не различал.

Но абсурд на этом не закончился. Городская стража, из которой во время войны формируется войско, носит табарды той же расцветки, что и цветы, украшающие родную землю. Потому их и прозвали пертинцами, ибо они, как и цветы, столь же бледные, скользкие и сопливые, да к тому же от них весьма дурно пахнет.

Я родился в земле со столь богатым наследием, потому что отец мой не только обитал всю жизнь в Пертине, но и служил в пертинской гвардии. Ни хорошим отцом, ни хорошим мужем он не был и понял это довольно быстро: когда мне исполнилось семь лет, он освободился от этой тягостной обязанности. Наверное, рано или поздно отец нашел себе другую жену и завел еще детей, но я так и не удосужился об этом узнать.

Жизнеписцу из монастыря Святого Анласа, Помнящего мир, я заплатил кругленькую сумму, чтобы он всё это изложил, хотя сам я никогда не увижу его рукопись. Как им удается расшифровать события в жизни человека на расстоянии, я не знаю. Одни говорят, что жизнеписцы умеют читать по нитям судьбы или проникают в разум, улавливая мысли человека и запечатлевая их на бумаге. Другие считают, что они просто всё придумывают, потому что к тому времени, как жизнеописание кто-нибудь прочитает, человек, скорее всего, будет уже мертв. Как бы там ни было, я надеюсь, что он хотя бы следующую часть истории передаст верно. Я хочу рассказать о двух случаях, разделенных двадцатью пятью годами жизни, и считаю, что оба они важны, поэтому постарайтесь быть повнимательней.

История первая. Мне было восемь, я жил с матушкой на окраине городка, прямо у границы с соседним селением. Матушка часто посылала меня с поручениями, которые сейчас, по прошествии многих лет, кажутся несколько подозрительными. «Фалькио, – говорила она, – беги скорее в соседний город и принеси мне одну морковку. Только гляди, выбери самую крупную». Или, например: «Фалькио, беги в город и спроси посыльного, сколько будет стоить письмо твоему дедушке во Фралетту».

Не знаю, как там у вас, но у нас в Пертине отправить письмо в другой город вдоль по главному тракту стоит ровно столько же, как и пятьдесят лет тому назад. И что можно приготовить из одной морковки, я до сих пор в толк не возьму. Моей матушке нравилось, когда я надолго отлучался из дому, а я, в свою очередь, пользовался этим, чтобы завернуть лишний раз в трактир и послушать Бала Армидора. Бал, молодой странствующий сказитель, частенько захаживал в наш городок. Состоятельным жителям Пертина он приносил новости о том, что происходит за пределами нашего герцогства. Почтенным согбенным старикам рассказывал о благочестивых деяниях святых. От сладостных песен о любви, которые он пел юным девам, рдели их щечки и вскипала кровь ухажеров. А мне… Мне он рассказывал легенды о плащеносцах.