Главная тайна фюрера - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 58

«Распространена легенда о его глубоких голубых глазах, — вспоминал Раушнинг. — На самом деле они не были ни глубокими, ни голубыми. Они глядели либо пристально, либо безразлично. Им не хватало блеска истинной одухотворенности.

Акцент его глухого, чужеродного голоса неприятен для уроженцев нижнего Рейна. Голос полнозвучный, но какой-то сдавленный, как будто заложен нос. Между тем этот голос — пронзительный, гортанный, угрожающий, беснующийся — стал известен во всем мире. Он воплотил в себе боль этих лет…

Я заметил, что Гитлер оказывал наиболее сильное воздействие на тех, кто поддавался гипнозу, с оттенком женственности в характере, на тех, кто был склонен к раболепию и культу личности…»

Стоя в свете прожекторов, бледный, резко жестикулирующий, Гитлер постоянно контролировал свои эмоции и даже в своей ненависти был крайне расчетлив. Он говорил, что с математической точностью учитывает все слабости человека. Он успешно применял законы шоу-бизнеса, вел себя как звезда. Гитлер еще в двадцатых годах примерил к себе маску вождя, которая останется неизменной до самой его смерти. Улыбка, жест, поза — все было отработано перед зеркалом.

Однажды он выступал на митинге утром и потерпел полное поражение, никто его не слушал, поэтому все речи он произносил поздно вечером, считая, что к этому времени толпа созрела для него. Драматургия каждого митинга была тщательно продумана. Из города в город он перелетал на самолете, что было большим новшеством. «Гитлер над Германией!» Он спускался на митинги с небес, словно Спаситель.

Гитлер придал партийной деятельности вид народного представления. Эстетика оказалась важнее политики. Красное знамя с черной свастикой на белом круге в качестве партийного символа предложил один из первых членов национально-социалистической партии Фридрих Крон, зубной врач по профессии, еще в 1920 году. Гитлер оценил притягательность этого символа. Свастике приписывают прямо-таки магическую древнюю силу. Свастику изобразили на партийном значке, ношение которого стало обязательным. Гитлер же ввел и римское приветствие среди товарищей по партии.

Массовые мероприятия, марши под барабанный бой, наглядная агитация, картины и плакаты нацистской партии создавали настроение, в котором пробуждались ледяная ненависть к врагам, фанатичная готовность к самопожертвованию.

Фюрер многое перенял у коммунистов. Прежде всего он подхватил ленинскую мысль о том, что традиционные буржуазные партии устарели и нужна партия нового типа.

— Я многому научился у марксизма, — говорил он. — Я изучал революционную технику Ленина и Троцкого. В молодости я не боялся общаться с марксистами всех мастей. У них было много возможностей развернуться по-настоящему. Но они были и остались мелкими людишками. Они не давали ходу выдающимся личностям. Я не учился их занудному обществоведению. Я овладел их методами. Спортивные рабочие союзы, заводские ячейки, массовые шествия, пропагандистские листовки, доступные массам, — все наши новые средства политической борьбы идут, по сути, от марксистов. Мне нужно было только взять и развить их методы. Национальный социализм — это то, чем мог бы стать марксизм…

В августе 1929 года министр иностранных дел Германии Густав Штреземан согласился на план, предложенный американским промышленником Оуэном Янгом, — растянуть выплату репараций на тридцать лет, что давало немецкой экономике шанс подняться. Но крах Нью-Йоркской биржи очень скоро подорвет надежды на реализацию этого плана. К тому же новый президент Соединенных Штатов Герберт Гувер, получивший на выборах голоса землевладельцев, обещал им оградить американский рынок от иностранной сельскохозяйственной продукции. Густав Штреземан с очевидной обидой на американцев говорил в рейхстаге в конце июня 1929 года:

— Европа становится колонией тех, кто оказался удачливее нас. Франция, Германия и, возможно, другие европейские страны должны найти способ противостоять конкуренции, которая так сильно на нас давит.

Он видел для Германии путь к подъему через европейскую интеграцию. Штреземан договорился с Францией, что она выведет войска из Рейнской области. Начало вывода наметили на 30 июня 1930 года. Но здоровье Штреземана сильно ухудшилось после выборов 1928 года. Буквально через несколько часов после того, как он уговорил правительство принять план американца Оуэна Янга, его хватил удар и он скончался. Когда 5 октября 1929 года сообщили о смерти Штреземана, французские политики наперебой твердили:

— Это значит, что отныне франко-германское сотрудничество становится невозможным. Германия возвратится к политике авантюр. Бесполезно обманывать себя — это конец мира в Европе!

Густав Штреземан был в Берлине самым влиятельным и авторитетным защитником республики. Без него правительство разом ослабело, и правящая коалиция стала разваливаться. В стране усилилась поляризация, центристские партии стали тянуть вправо или влево.

А 29 октября обвалилась Нью-Йоркская фондовая биржа. Это было началом экономической катастрофы. Когда разразился финансовый кризис, американские банки стали спешно возвращать свои деньги из Европы и отказываться от предоставления Германии кредитов, которые только и могли сделать план Оуэна Янга реальным. Экономическое процветание Германии в 1924–1928 годах было основано на американских займах, часто краткосрочных. Когда возникли проблемы в американской экономике, деньги стали забирать, и Германия оказалась в кризисе. Через несколько месяцев немецкое правительство рухнуло.

На Гитлера сделал ставку основатель Немецкой национальной народной партии Альфред Гугенберг, шестидесятитрехлетний промышленник и владелец издательского концерна и киностудии. Гугенберг почему-то решил, что сможет использовать Гитлера в своих интересах, и дал ему то, чего так не хватало нацистам, — доступ к средствам массовой информации. Гитлер с удовольствием сотрудничал с другими националистическими партиями, со «Стальным шлемом», союзом бывших фронтовиков, настроенных националистически, которые боролись против Версальского мира, потом против Веймарской республики и постоянно против демократии.

Зима оказалась тяжелой для Германии, невероятно выросла безработица, и люди откликались на призывы уличных демагогов. К концу 1929 года численность нацистской партии достигла ста двадцати тысяч человек.

До 1928 года рабочие хранили верность социал-демократам и коммунистам. Средний класс побаивался нацистов за их социалистические лозунги. Численность гитлеровской партии не превышала семидесяти пяти тысяч человек. Семь депутатов в рейхстаге не имели никакого значения. На выборах в мае 1928 года ультраправые потерпели поражение. Нацисты потеряли голоса, приобрели социал-демократы и коммунисты.

А вот с октября 1928 по сентябрь 1929 года численность нацистской партии увеличилась до ста пятидесяти тысяч. Кризис в Америке, план Янга вызвали подъем националистических настроений, на которых играли правые. На местных выборах в ноябре-декабре 1929 года нацисты ощутили поддержку населения. На выборах в Тюрингии 8 декабря 1929 года они получили 11,3 процента голосов. Места в земельном парламенте распределились так, что без нацистов сформировать правительство было нельзя. Гитлер потребовал для своей партии пост министра внутренних дел (для бывшего мюнхенского полицейского Вильгельма Фрика). Другим партиям пришлось согласиться.