Москва Икс - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Троицкий cтр.№ 80

От выпивки уборщик отказался и, когда Хорист показывал фляжку с коньяком и прикладывался к ней, уборщик оставался равнодушным. Создается впечатление, что он не из тех, кто недавно бросил пить, скорее всего, — человек никогда спиртным не злоупотреблял. О порядках на судне, о начальстве и других членах экипажа, кто хороший, кто плохой, не спрашивал. Сурен показался Хористу сомнительной темной личностью. Возможно, уборщик устроился на судно, чтобы сбежать в первом же капиталистическом порту. Судя по разговору, друзей и знакомых здесь он не имеет.

Свиридов походил по каюте, на ногах всегда лучше думается. Конечно, это не дело Хориста строить предположения. Тот человек или не тот, пьяница или нет, нанялся на работу, чтобы сбежать, или по другой причине… Но Хорист опытный осведомитель, с нюхом. Свиридов вышел в коридор, поднялся на самый верх, где капитанский мостик, постучал в дверь радиорубки. Вошел и приказал радисту, чтобы соединил вот с кем, — и протянул сложенную вчетверо бумажку, затем сел и, чтобы занять руки, стал крутить на пальце стальное кольцо с ключом от каюты. Когда соединили, приказал радисту выйти и ждать на лестнице.

С виду телефон был похож на обычный бытовой аппарат, только без диска, а на трубке, с внутренней стороны продолговатая кнопка, которую надо нажимать, когда говоришь, и отпускать, когда слушаешь. Свиридов снял трубку, чувствуя волнение, — тому были причины. Перед отходом он получил шифрованную телеграмму из центрального аппарата КГБ, майор госбезопасности Павел Черных приказывал навести справки о трех новых членах экипажа, в том числе об уборщике Сурене, далее следовали несколько вопросов, интересовавших майора и номер телефона, по которому с ним надо связаться, когда поручение будет выполнено.

Майор Павел Черных был на месте, словно ждал звонка, Свиридов коротко доложил, что узнал от стукача, и дополнил рассказ собственными наблюдениями: уборщик человек хитрый и лживый, видимо, попал на судно по знакомству, пьяница, который скрывает тягу к алкоголю. Но Свиридов быстро раскусил этого типа. А с пьяницами всегда проблемы, был случай, когда один матрос допился до чертиков и убежал с корабля во время стоянки в Копенгагене. Может быть, и Сурен хочет сбежать в иностранном порту, что точно у него на уме — неизвестно, но от такого кадра жди беды. Осведомитель Свиридова вошел в контакт с уборщиком и доложил, что на плече Сурена татуировка: череп, обвитый цепью, морской якорь и над ними Андреевский флаг. Личности других новичков пока прояснить не удалось, не было времени и возможности.

Черных внимательно выслушал и спросил, внимательный ли человек этот осведомитель, хорошо ли он разглядел татуировку с черепом и якорем? Старпом ответил, что внештатный осведомитель человек верный, давно плавает и никогда не давал ложной информации. Наколка на правом плече Сурена большая, начинается с дельтовидной мышцы и спускается до локтя. Ее площадь — полторы человеческие ладони. Черных задал еще пару вопросов, — и все о злосчастной татуировке, и приказал связаться с ним через час. Старпом положил трубку и вернулся в свою каюту, но не прошло и сорока минут, как телефон, стоявший на письменном столе, зазвонил. Радист сказал, — срочно вызывает Москва.

Пришлось снова идти в радиорубку, выпроводить радиста и запереться изнутри. На проводе был не Павел Черных, а некий начальник из госбезопасности, не назвавший своего имени. Он сказал, что «Академик Виноградов» будет следовать по графику, с этой минуты Свиридов поступает в распоряжение майора, того самого, с кем он говорил по телефону. Все подробности будут в телеграмме, которую старпом скоро получит.

* * *

Связь закончилась, Свиридов вернулся к себе, взволнованный не на шутку, сел за стол и стал ждать, покручивая в беспокойных руках кольцо с ключом. Он пытался успокоить себя, но разволновался еще сильнее, поднялось давление, стала побаливать голова, а правая ляжка затряслась. До разговора с Черных он и предположить не мог, что дело принимает такой серьезный оборот, еще час назад старпом был уверен: уборщиком интересуются, потому что выяснилось, — Сурен многоженец или неплательщик алиментов, на худой конец — совершил хулиганский поступок и, скрываясь от возмездия, ушел в плавание.

Теперь появилось много вопросов, например, каким образом он, Свиридов, поступает в распоряжение майора госбезопасности Павла Черных, если они друг от друга на расстоянии в тысячу километров? И что значит «поступить в распоряжение»? Чтобы найти себе занятие и отвлечься, старпом открыл сейф, достал пистолет Макарова, разобрал его, смазал и убрал на место. Вскоре помощник радиста принес телеграмму, уже расшифрованную.

Из Москвы сообщали, что в немецком Ростоке на борт судна поднимутся девять сотрудников Госбезопасности под началом майора Павла Черных, он десятый. Скоро оперативники вылетят самолетом с военного аэродрома и прибудут в Росток предположительно уже через несколько часов. Членам экипажа надо объявить, что на борту судна — геологи, они работали в ГДР на угольных разрезах, а теперь направляются на братскую Кубу, чтобы помочь местным товарищам в поиске полезных ископаемых. На борт будет поднято дополнительное продовольствие, поэтому время стоянки увеличат.

Главная задача оперативников — проверка некоторых членов экипажа, в том числе Сурена. Свиридов должен оказывать чекистам помощь, все поручения оформлены приказом. Сейчас следует найти спальные места для новых людей и поставить их на довольствие, по выходе из Ростока судно пойдет тем же маршрутом, через Европу на Кубу. Телеграмму подписал некий генерал-майор В. Гладышев из второго главного управления, о нем старпом никогда ничего не слышал. Телеграмма не дала ответы на вопросы, наоборот, породила новые вопросы и серьезную тревогу.

Если этим операм нужен уборщик, почему бы не взять его во время стоянки в Ростоке? Надеть на него браслеты и этапировать из ГДР в Москву? Или этот тип, уборщик, настолько опасен, что опера не хотят затевать возню с задержанием в иностранном порту? Возможно, они не будут никого этапировать, а кончат дело как-то по-другому, все сделают по-тихому. Ночь, море, уборщик выходит на палубу покурить и через минуту летит за борт с проломленной головой. Но зачем оперов так много: девять лбов. Тут бы и двое справились. Да, теперь ясно, — этот уборщик опасен, возможно, вооружен, — отсюда меры предосторожности.

* * *

Свиридов позвонил капитану, сказал, есть срочный разговор. Через пять минут, он запер изнутри каюту Кныша и выложил все новости. Капитан снял фуражку и нахмурился. Он долго думал, потом задал те же вопросы, которые задавал себе Свиридов.

— Не было на моей памяти таких дел, — сказал Кныш. — Разное помню, но такого… И все это из-за какого-то уборщика, который пошел в первый рейс? Странно. Значит, в отделе кадров не досмотрели.

— Не нравится мне все это, — сказал Свиридов. — Тревожно на душе.

— Надо подумать, где людей разместить, — сказал Кныш. — Есть четыре пустые каюты для матросов и мотористов. Еще есть каюта второго помощника моториста, она большая. Там запросто на троих места хватит. Ну, одного к себе третий помощник капитана пустит, у него места много, диван. И одного — четвертый помощник. Надеюсь, до Кубы эти парни с нами не пойдут. Хотя черт их знает…