Ведьмин Лог - читать онлайн книгу. Автор: Мария Вересень cтр.№ 89

– Если вы задумали оживить эту гадость, то я как гроссмейстерша Ведьминого Круга очень вам этого не советую.

Илиодор выслушал меня со всей серьезностью и кивнул головой в ответ.

– Именно опасаясь таких столкновений, я и замуровал сильнейших ведьм на Лысой горе, оставив вас единственную. И, чтобы избежать дальнейших недоразумений, предупреждаю как чернокнижник, что моей сестре безразлично, оживлять одну или двух мертвых ведьм. – И он попросил Зюку срубить ему шест.

Свистнула сабля, и тонкая осинка упала, а у меня ком к горлу подкатил. И этот монстр мне нравился? Я даже с ним целовалась… фу, гадость какая.

Путь наш по болотам был утомителен и долог. То ли проклятые амулеты так сосали из меня силу, то ли я оказалась не железной, но под конец чернокнижник тащил меня уже на своем плече, шипя всякие гадости о раскормленных ведьмах, а у меня даже сил не было огрызнуться. Где-то через час я поняла, что мы прямым ходом двигаемся к Чучелкиной могилке, и удивилась тому, что уже второй раз возвращаюсь к проклятому островку, словно он заговоренный. Кружу и кружу вокруг. Нет, в самом деле, нехорошее место. Еще могила эта пустая… Правильно говорят, что нельзя держать пустой гроб, хорошего от этого не жди.

На островок мы выбрались, когда светало. Я с надеждой смотрела на светло-серую полоску, изо всех сил уговаривая себя, что если солнце взойдет, то ничего злого случиться не сможет, и волк их прахом рассыплется, и сам Илиодор, как упырь, испарится. Златоградец упеленал меня всю плащом и перевязал еще кушаком сверху для надежности, в рот сунул кляп, под голову – кожаную котомку. Это я сама была виновата, умудрилась-таки на последней версте напустить на него чих, несмотря на гребень.

– Обратно пойдем, я тебя освобожу и амулеты сниму, – устало пообещал златоградец, и даже мой ненавидящий взгляд мало его взбодрил. Умаялся-таки аспид.

С обрядом и песнопениями, они уложили Фроську в могилку, разрисовали ее всю, как и волка, а потом я, видимо, задремала, потому что очнулась от гулкого удара – это когда крышка каменного гроба, сама собой подпрыгнув, встала на место.

– Вот и все, – покачнулся Илиодор.

Небо до половины уже было светлым, Зюка что-то балаболила, разматывая меня, но говорила так много и быстро, что я ни слова не понимала. Волка нигде не было видно. Илиодор посмотрел на меня, освобожденную, красными от усталости глазами, участливо поинтересовавшись:

– Ты хоть маленько-то вздремнула?

– Ага, – кивнула я головой, – ты сам-то пробовал спать, когда над тобой чернокнижник с саблей скачет? То ли снесет головенку, то ли помилует.

Он усмехнулся и игриво щелкнул мне по носу:

– Я молоденьких гроссмейстерш не ем и в жертву не приношу.

– Что ж ты с ними делаешь? – пробурчала я и отвернулась, чтобы не видеть его глумливой улыбочки.

Чучелкин гроб мне пощупать не дали. Зюка не дала, размахивала руками, словно орешник на ветру, того и гляди глаза выхлестнет. Всем своим видом она показывала, что надо идти, а то заснем от усталости, простынем и от простуды зачахнем, несмотря на то что лето на носу.

Обратно брелось веселее. Илиодор вынул из своей котомки кулек орешков в меду и подкармливал нас с Зюкой по дороге. Зюка цокала языком, закатывала глаза, показывая, как ей нравится братиково угощение. Я же сначала мусолила орех, гоняя его во рту, а когда желудок взвыл, начала остервенело жевать, понимая, что это никакая не еда, а издевательство, и мое молодое тело с этим полностью было согласно. Илиодор еще подбодрил меня, сообщив, что на лошади остались пирожки. Я прибавила шагу, не забыв, правда, предупредить мерзкого златоградца, что, если это глупая шутка, он узнает, как страшны, бывают ведьмы в гневе, для начала вызвав у него жуткую икоту, а отбежав шагов на десять, прибавила еще и почесуху. Он содрогнулся, припав на одно колено, и затравленно посмотрел мне вслед.

– Ладно, ты мне еще не такое должен, – вслух рассуждала я, – вот доберусь до Дурнева, выпущу всех ведьм – увидите вы у меня и козью морду, и где раки зимуют.

Заждавшаяся кобылка обрадованно заржала, увидев меня, видно, грустно ей было стоять запряженной все это время.

– Не дрейфь, подруга, – потрепала я ее по холке, потом развернула на узкой тропке и от души стеганула вожжами, показывая выскочившему вслед за мной златоградцу очень неприличный жест.

– Ах ты, гангрена татуированная! – потряс он мне кулаком вслед, но бежать наравне с лошадью ему было слабо.

Телегу подкидывало на кочках, зубы клацали, однако я все равно чувствовала себя победительницей. Вид у меня был еще тот, но, к величайшему облегчению, стража не обратила на меня внимания, хоть и была синекафтанной, столичной.

Подкатив к самым руинам, я лихо спрыгнула и первым делом попыталась сунуться в арку. Днем пройти на Лысую гору, конечно, было тяжелее, чем ночью, но того, что меня швырнет назад, я не ожидала никак.

– Вот, значит, как, – зло прошипела я, закатывая рукава, – по-хорошему не хотим! – и бабахнула по пороговому камню витой молнией, раскалывая надвое.

Когда Илиодор прискакал на коне в казенной сбруе, я уже отчаялась. Пороговый камень был измолот в пыль, колонны закопчены и даже потрескались у основания, а пройти в заветное место все равно было невозможно. Всякий раз, как я делала шаг, в ответ словно били пуховой подушкой по голове, и я опрокидывалась. У подножия холма собралось уже достаточно стражи, чтобы штурмом взять небольшую крепостицу, но, видя, какой знатный фейерверк я устроила, они благоразумно не совались. Илиодор, спрыгнув, прошелся вокруг. Костюм его был изрядно изгваздан. Сейчас, когда солнце позолотило все вокруг, было особо заметно, что инквизитор всю ночь занимался непотребствами. Штаны его до самых бедер были измазаны грязью, а магические ингредиенты даже дыры местами проели.

– Ну ты как? – вздохнул он, становясь напротив меня и заслоняя солнышко.

– Поджарить тебя хочется, как каплуна, чтобы визжал и дергался, – честно отозвалась я.

Илиодор приподнял брови, видимо, ожидал чего-то менее кровожадного, слез там, припадания к груди. Я заметила, что нас взяли в кольцо, и ткнула в служивых пальцем, привлекая внимание Илиодора. Он равнодушно оглядел вояк и, безошибочно вычленив старшего, поинтересовался:

– Федор Велимирович еще здесь или в Ведьмин Лог уехал?

– Ускакал с медвежьей сотней, – доложился ему старший.

Илиодор поощрительно кивнул:

– Мы устали, так что сейчас ляжем спать в доме старосты. Распорядись, чтобы комнаты приготовили.

– А ведьму куда? Если в холодную, так я опасаюсь, вон в Малгороде, говорят…

– Ведьма будет спать в моей комнате, – лязгнул металлом в голосе Илиодор.

Все попятились, так как это был вовсе не благородный металл, которым разят друг друга воины на поле брани, а пыточные клещи, которыми позвякивает палач в застенках.