Ведьмин Лог - читать онлайн книгу. Автор: Мария Вересень cтр.№ 43

– Я тебя не трогаю, и ты меня не трогай! – предупредил его сразу улан, прикидывая, что на скользком склоне неудобно будет выхватывать палаш.

Свин, не имея возможности раскрыть рот, приподнял край губы и, пронзительно завизжав, копнул Орлика снизу вверх рылом, перебросив через себя, и лихо развернулся, видимо собираясь топтать. Но камень его чуток повело в сторону, и зверь сам чуть не сорвался с обрыва. Видя такое дело, улан припустил, проклиная боярского охранника, уговорившего не брать коней. Да если б он был сейчас верхом на Ветерке, какая бы свинья его догнала? Кабан обиженно заверещал и кинулся в погоню.

– Врешь, не возьмешь! – захохотал улан, увидев тропку из одних лишь только кочек, запрыгал по ним, выскочил на какой-то островок и сшиб человека. Да и как было не сбить, если тот стоял на коленях и почти невидим был из-за черного плаща?

Бледный парнишка с ненормально острыми зубами втянул со свистящим звуком слюну и, стараясь прикрыть полою лежащее рядом тело, девичье и явно мертвенно-неподвижное, с укором поинтересовался:

– Ну и чего ж ты тут распрыгался, дядя?

В это время оскальзывающийся на кочках хряк все-таки выбрался на островок и гневно завизжал. Парнишка окрысился, шипя:

– Мое, пшел вон!

Хряк припал к земле, и они кинулись друг на друга, к ужасу улана, сцепившись так, как могут только заклятые враги. Он покосился на валявшуюся девицу. Она лежала на земле прекрасная и мертвая, алые губы словно улыбались, а черные глаза безучастно смотрели в небо. Богатое платье и золотое монисто наводили на мысли, что она была девушкой из небедной семьи. Вот только с горлом у нее была какая-то неприятность… Орлик честно прикидывал: не взвалить ли ее на плечо? Не отнести ли в Малгород, если он его найдет? Но при этом почему-то по шажку, по шажку пятился назад и сам удивлялся: чего это я прячусь? Вдруг задом он уперся в холодный камень, оглянулся и с неприятным холодком осознал, что это разверстый каменный гроб, в котором лежала пренеприятная старуха, сложив руки на груди, и ехидно щурилась с таким выражением, словно видела Орлика насквозь. По виду она была совершенно живая, если б не одуряющий запах разложения. «Чучелка» – пронеслось в голове.

– А ну, подь-ка сюда, че на ушко скажу, – поманила его старуха костлявым пальцем. Улан взвизгнул как раненый заяц и теперь уж бросился по болоту, вовсе не глядя под ноги, успев напоследок разглядеть возле гроба еще одну зеленую костлявую покойницу с большой головой.

Поняв, что высидеть ночь на болоте в бездействии – дело невозможное ввиду крайней скучности этого занятия, Илиодор решил попытать удачу. И пошел куда глаза глядят, стараясь держаться тех мест, где имелись кусты и деревца. Редкие комарики что-то ласково гундосили ему на ухо, он посвистывал, чутко прислушиваясь к тишине в надежде, что мяукнет кошка, или новые знакомые подадут голос, или замаячит где-нибудь впереди живой огонек. Как-то вдруг к месту вспомнилась теория одного миренского академика о том, что синие болотные огни есть не что иное, как горение болотных газов или светлячки, принимаемые суеверными людьми за души умерших.

Синих огоньков вокруг роилось великое множество, но ни один из них в теорию миренца не укладывался, не горело ничего на болоте, зато хихикало и бегало, шлепая босыми пятками по холодной воде. Пару раз он останавливался, чтобы позвать болотных жителей и порасспросить их: не видали ли они великана, стащившего храмовую кошку? Но болотники смущались и не выходили, мало того, погасили свои огоньки! Так что в конце концов он остался и без их компании.

– Какие ж вы странные люди, – почесал в затылке Илиодор: в присутствии огоньков он хотя бы мог предполагать, в какую сторону идти не надо. Теперь же любая дорога делалась одинаково непредсказуемой.

Найдя относительно сухой лесок, посреди которого даже имелся родник, обложенный белым камнем, он напился, сел и честно предупредил всех болотников:

– Щас я буду петь песни, а голос у меня противный, так что вы либо делайте что-то, либо терпите, – и завопил:

Холодна студеная водица,

А на дне реки лежит девица.

Косы полоскаются,

Девица улыбается.

В болоте что-то изменилось, Илиодор услышал, как издалека кто-то бежит к нему, вытягивая одно истошное, бесконечное:

– О-о-о!!!

Он быстро пошел навстречу и, когда крик стал уж совсем нестерпим, уперся в землю посильнее, понимая, что кричащий сейчас его сомнет, выставил черенок лопаты, как копейщик, вперед и зажмурился, ожидая столкновения. Хек! – врезался в него на всем бегу уланский командир, а Илиодор улыбнулся:

– Какая встреча! А со мной, знаете ли, приключился забавный случай: остался как дурак один и не знаю дороги.

Улан беззвучно раскрывал рот, вися на черене, Илиодору стало неудобно перед человеком. Он бережно вынул из одной его руки пищаль, самого его приобнял, взваливая на плечо, и, видя, что улан совершенно одурел от здешних достопримечательностей, решил, что лучше будет отвлечь его разговором.

– Как вы находите эти болота? Людное место, не правда ли?

Улан дернулся на его плече, всем видом показывая, что эта тема для него болезненна и неприятна, а стало быть, ему есть о чем порассказать, но перед этим он, цепко ухватив Илиодора за грудки, потребовал:

– А ну клянись Пречистой Девой, что ты есть Князь Златоградский.

Илиодор невольно задумался, поскольку таковым никогда не являлся. То есть маменька-то его с детства уверяла, что он если не правнук, то племянник-то Императора наверняка. Но закавыка заключалась в том, что ни один из императорских племянников никак не желал именовать его братцем.

– А знаете, господин улан, давайте-ка я вам расскажу, как мы познакомились с Адрианом Якимовичем, – предложил он, не желая из-за пустяков клятвопреступничать.

«Нечисть он», – сразу понял улан, и ноги его сделались мягкими, а мысли – податливыми.

– Знаете ли вы князей Костричных? Ну, тех самых Костричных, что подавляли крестьянский бунт в Мыжге…

Эту историю Илиодор рассказывал много раз разным людям, доведя ее до такого совершенства, что при многих дворах князей Костричных почитали за реальных, удивляясь причудам и злоключениям этой несчастной, но благороднейшей семьи. Бывало, даже переписывались. А когда те «оказывались в нужде», то и деньги слали. Поэтому за благополучие матушки во время отъездов Илиодор никогда не волновался. Чего стоило хотя бы императорское письмо с благодарностью за долгую безупречную службу.

Так, за рассказами, они и заблудились совсем. Полагая, что чем гуще лес, тем дальше от болота, Илиодор, сам того не заметив, завел улана в сущие дебри. А потом и вовсе угодил в распадок, переходящий в овраг, из которого выбраться казалось немыслимым и оставалось только топать и топать вперед. Тем удивительнее было им найти вдруг у себя на дороге целый двор с постройками, огороженный отчего-то острыми кольями, которые, правда, стояли так далеко друг от друга, что, лишь напрягши фантазию, это можно было принять за забор.