Петербург: необыкновенные биографии. Город и его великие люди - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Малышев cтр.№ 23

В 1794 году в городе насчитывалось уже 3400 уличных фонарей, гораздо больше, чем в другой европейской столице. Более того, петербургские фонари считались самыми красивыми в мире. В их проектировании участвовали такие знаменитые архитекторы, как Растрелли, Монферран, Фельтен и другие. Уже в середине XVIII века вместо масла в фонарях стал использовать керосин. В 1819 году на Аптекарском острове впервые появились газовые фонари, а потом – спиртовые.

Электрическая свечка

Угольные светильники Лодыгина не были пригодны для постоянного употребления. Первым практичную дуговую электрическую лампочку, которая могла конкурировать с газовыми фонарями, изобрел уже упомянутый русский инженер Павел Яблочков. Он открыл так называемую электрическую свечу, в которой две угольные пластинки, разделенные фарфоровой вставкой, служили проводником электричества, накалявшего дугу и служившего источником света.

Павел Николаевич родился в деревне в Саратовской губернии, окончил Техническое гальваническое заведение в Петербурге, впоследствии преобразованное в Офицерскую электротехническую школу. Служил в армии, затем работал на телеграфе на железной дороге. Оказался в Париже, где в 1876 году на заседании Французского физического общества сообщил: «Я придумал новую лампу, или электрическую свечу, в высшей степени простой конструкции». Вскоре он получил на свой электрический светильник французский патент. Именно лампочка Яблочкова впервые нашла широкое применение в освещении городских улиц. Ее использовали не только в Петербурге, но и в Париже, Лондоне, других городах. В 1878 году авеню Де Опера в Париже была освещена русскими лампочками. «Лапочками Jablochkoff», или «русским светом», называли тогда электрическое освещение во Франции. «Из Парижа, – писал сам Яблочков, – электрическое освещение распространилось по всему миру, дойдя до дворца шаха Персидского и до дворца короля Камбоджи».

Поразительный эффект!

В России первая проба электрического освещения по системе Яблочкова производилась в 1878 году. Были освещены казармы в Кронштадте. Опыт прошел успешно, и через две недели свечи Яблочкова осветили в Петербурге Большой театр. «Когда внезапно зажгли электрический свет, – писала одна газета, – по зале мгновенно разлился белый яркий, но не режущий глаз, а мягкий свет, при котором цвета и краски женских лиц и туалетов сохраняли свою естественность, как при дневном свете. Эффект был поразительный».

Эдисон быстро понял, какие огромные прибыли сулит новый вид освещения. Запатентовав его в США, он сумел быстро наладить прибыльное производство и поставил дешевые лампочки на поток, прославившись и разбогатев. В то время как гениальный «пионер электричества» Яблочков умер в Саратове в бедности. Но, когда в США праздновался очередной юбилей Эдисона, французская печать писала, что юбилей электрической лампочки следует отмечать вовсе не в США и чествовать не Эдисона, а русского изобретателя Яблочкова. После 1917 года одна из эмигрантских газет отметила, что вся эта история еще раз свидетельствует «о неумении русских людей гордиться своими достижениями и беречь русское творчество от посягательств иностранцев». Кстати, и позднее русские ученые сделали немало для электричества. Так, в 1951 году академик С. Вавилов разработал люминофор, что позволило создать люминесцентную лампу.

Выпускник Павловского военного училища Алексей Николаевич Куропаткин в историю вошел как бездарный и вялый военачальник, виновник поражения России в Русско-японской войне. На деле же Куропаткин был храбрым и умелым полководцем, но оказался, к несчастью, «козлом отпущения», а мир с Японией был подписан, когда она уже истощила все силы и Россия была готова победить.

Военное образование будущий генерал получил в Петербурге, где с блеском окончил Павловское военное училище, а потом Академию Генерального штаба. Был поощрен поездкой во Францию, откуда направлен во французский экспедиционный корпус в Алжир, где за отвагу удостоился Кавалерского креста ордена Почетного легиона. После возвращения попросился в Туркестан, воевал против турок вместе с прославленным генералом Скобелевым. Видевший его тогда художник Верещагин писал, что Куропаткин «был замечательным храбрецом, и лошадей под ним убивало, и зарядные ящики у него перед носом взрывало, и самого его много раз ранило».

Отважный офицер быстро рос в должностях, получил много наград, в том числе «Золотую саблю за храбрость», сделал блестящую военную карьеру. В 1890 году он стал начальником Закаспийской области и командующим войсками, а в 1898 году – уже военным министром. Его девизом были слова «Слава и польза России!».

Роковая война

Когда Япония напала на Россию, у царя не было лучшего выбора, как назначить главнокомандующим русскими войсками отважного Куропаткина. Однако война шла неудачно, русский флот и сухопутные армии терпели поражения, а после разгрома под Мукденом Куропаткин был отстранен от должности. На него в конечном итоге и списали неудачи, обвинив в «слабости и нерешительности», а в советские времена волна разгромной критики еще усилилась. Но сегодня многие историки иначе оценивают и ход войны, и роль самого Куропаткина. К концу конфликта Япония, потери которой были больше, чем у России, оказалась на грани истощения сил, а мощь русской армии на Дальнем Востоке быстро возрастала. Если бы война продолжилась, Япония неизбежно потерпела бы разгром. Как образно отмечают историки, произошло то, как если бы Сталин запросил мира у Гитлера накануне битвы под Сталинградом.

Но западным державам была не нужна победа России. Особенно Англии, которая помогла накануне конфликта Японии перевооружиться, строила для нее современные боевые корабли, поставляла другое оружие. Были спровоцированы волнения и забастовки в тылу. Боевики убивали градоначальников, фабрикантов, офицеров, даже городовых. В Россию направлялся полный оружия для революционеров пароход «Джон Графтон», который сел на мель возле берегов Финляндии. Выяснилось, что оружие было закуплено японскими агентами, а содействие им оказывали англичане. Зарубежными разведками было инспирировано восстание на броненосце «Потемкин». При таком «пожаре» в тылу России пришлось срочно заключать мир. Хотя потом стало ясно, что ставка на изматывание противника была правильной, хотя позднее это и прозвали «нерешительностью». Но ведь также в «нерешительности» обвиняли и Кутузова, который в итоге одержал верх над французами.

«Родину не покину…»

После войны Куропаткин проживал в Петербурге на Таврической улице. Был членом Государственного совета. Как только началась Первая мировая война, попросился на фронт несмотря на то, что ему было уже 67 лет. Был назначен командовать гренадерским корпусом, потом армией Северного фронта, позднее командовал армиями Туркестанского военного округа. Февральская революция застала Куропаткина в Петрограде, а потом он вернулся в родное имение в Шешурино Псковской области. Там он знал всех крестьян по именам. На его личные средства еще раньше были построены больница, почта, сельскохозяйственная школа, амбулатория. К нему приехал чиновник французского посольства и предложил, как кавалеру ордена Почетного легиона, выехать во Францию. Однако генерал ответил: «Людовику XVI французский народ снял голову, и если я заслужил того же, пусть мой народ поступит так со мною. Но родину не покину…»