Тяжесть слова - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Гичко cтр.№ 46

Первое, что я узнала, что лекарь велел не давать мне спать, пока он меня не осмотрит и пока я не поем. Поэтому она может болтать с чистой совестью. Сама я говорить не пыталась. Не чувствовала себя способной на такой подвиг. Сестра между тем рассказывала очень интересные вещи. В частности, что у меня была трещина в черепе, которую господин Айден залатал. Господин Айден — это тот серьезный мужчина, воспоминания о котором у меня были исключительно чернобелого цвета. Он маг-лекарь. Но мозг я все-таки ушибла. Она так и сказала — ушибла. Поэтому сейчас на моей голове повязка, между слоями которой завернуты мелкие амулеты, призванные унять боль и должные способствовать скорейшему заживлению.　

У левой руки было сломано предплечье. Перелом почти у самого локтевого сустава с сильным смещением. Такие травмы быстро не лечатся, даже магией. Кости он срастил, но руку пока беспокоить нельзя. Поэтому ее убрали в лубки, чтобы я в бреду или во сне ее не потревожила.　

По телу множество ушибов. Особенно сильно досталось правому колену. Оно распухло и стало багрово-фиолетового оттенка. О расцветке колена Дарилла рассказывала с благоговейным трепетом. Видимо, ее это очень впечатлило.　

И купание в холодной воде не пошло мне на пользу. Организм переохладился, расстроился и решил простыть. Хорошо хоть без насморка. Иначе, бы я захлебнулась соплями.　

Плавно с темы моих повреждений Дарилла перешла на повествование о том, как все испугались за меня. Маменьке до сих пор плохо, она почти не покидает комнату. Сейчас, правда, ей лучше. Батюшка ходит мрачный как туча. Больше всех переживал наагасах. Он не спал почти и совсем не ел все два дня, что я в бреду лежала. Вместе с Шайшем они все-таки умудрились подлить ему сонное зелье в питье, и наагасах сейчас спит. Жутковато было здесь с ним сидеть. Если он по комнате мечется, еще ничего. Но когда просто сидит и смотрит на меня, не отрываясь, а у самого глаза аж полыхают… Дарилла очень впечатлилась.　

Она сама здесь постоянно была, спала на кушетке. Но ей это было совсем несложно. А в замке такой бардак! Приехал советник Зосий, а с ним сам король. Вот принцессе досталось. Сказав это, Дарилла замерла, и я поняла, что она проболталась. Она осторожно посмотрела на меня и медленно, тщательно подбирая слова, сообщила, что покушение на мосту устроила принцесса Кирата. Она подослала своего мага. Наагасах узнал о покушении, еще до его свершения и бросился к нам на подмогу. Не успел. Он был в таком бешенстве, что пытался убить принцессу. Шайш не дал. Он и другие наги схватили его и скрутили. Но наагасах успел убить пятерых из охраны принцессы. Просто хвостом в стены вмял.　

Я не испытала от этой новости никаких эмоций. Покушалась и покушалась, убил и убил… Какая разница. Так я и задремала под ее бубнеж, наплевав, что спать мне нельзя.　

Через некоторое время меня осторожно разбудили. Пришел серьезный мужчина. Он и на самом деле оказался черно-белым: серые волосы и глаза, белая кожа и серый костюм. Он долго меня трогал и мял, потом отдал какие-то распоряжения слугам и говорил с Дариллой. Она слушала его с самой серьезной мордашкой.　

Принесли бульон. Наваристый, приправленный специями, но почти не соленый. Дарилла сказала, что надо выпить всю чашку. Это оказалось очень сложно, особенно трудна была последняя половина. После каждой ложки мне требовался перерыв. Дарилла заполняла эти паузы своей болтовней. То просила съесть еще ложку за наагасаха, за нее, за Риолану, за Шайша, Риша, Лоша… За маму и папу она благоразумно не предлагала есть. То рассказывала, как мужественно наагасах бросился за мной в воды реки. Это повествование я слушала с большим интересом, лишь автоматически открывая рот для очередной ложки.　

Когда чашка почти опустела, дверь в спальню отворилась, и вполз наагасах. Сонный, всклокоченный, в помятой рубахе и с отпечатком подушки на щеке. Он бросил только один довольно мстительный взгляд на Дариллу. Та в ответ с вызовом вскинула подбородок. Больше он на нее не смотрел. Ополз кровать вокруг и залез на нее с другой стороны. Осторожно лег, не сводя с меня гипнотического взгляда, но не прикоснулся. И просто молча смотрел. Я смотрела в ответ. Отвлеклась я только на одно мгновение, когда Дарилла с сурово поджатыми губами накинула на наагасаха плед. Тот даже не пошевелился. Сон властно навалился на сознание. Снились мне гипнотические глаза наагасаха.　

Принцесса Кирата　

— Пошла вон!

Горничная посмотрела на меня коровьими глазами и выбежала из комнаты. Твари! Заперли меня здесь, как низкосортную преступницу. Если кому-то решать, может ли эта девчонка жить или нет, то только мне. Я ее родила! Я дала ей жизнь! Значит, я могу ее забрать! Кто она? Выродок моей крови, которому я милостиво позволила жить. И они смеют меня осуждать?!　

Гневные мысли вытеснил страх. Он не покидал меня с тех пор, как мне принесли весть, что сюда едет брат. Я не могу позволить ему узнать о ее существовании. Он не поймет… Не захочет понять… А тут еще этот некстати проснувшийся дар и брак с этим змеехвостым. Чем ее будущий герцог не устроил?　

Я вскочила и заметалась по комнате. Мысли о брате откликались в сердце щемящей нежностью и отчаянием. Его презрение… Я не хочу это испытать. Почему я должна платить такую высокую цену за свои ошибки?　

Я зажмурилась, вызывая в памяти давнее-давнее воспоминание. Я совсем молода, девочка семнадцати лет. И он, мой первый мужчина, единственный, рядом с которым мое сердце томится неизбывным голодом. Единственный, чьим вниманием и расположением я дорожу. Мой дорогой брат. О, как он был красив. Молодой, улыбчивый и такой похожий на меня, мой брат-близнец. Мой король.　

Мое сердце запело при воспоминании о той единственной ночи, что у нас была. Он был слегка пьян, бесконечно нежен и заботлив. В его объятиях я впервые познала силу плотского удовольствия. Совсем юная девочка я не могла ему сопротивляться и не хотела. Я принимала его жадные поцелуи, горячие объятия и испепеляющее желание. Это была сказочная, волшебная ночь, которую я провела с тем, кого люблю.　

А утром разбились мои стеклянные мечты. Опьянение сошло, и он ужаснулся тому, что совершил. Он просил прощения передо мной на коленях. Клялся, что никогда, никогда не прикоснется меня. А когда я перебила его и, задыхаясь от восторга, сказала, что ему не нужно просить у меня прощения, что я люблю его, и это была прекрасная ночь, на его лице появился еще больший ужас, и он непрестанно шептал: "Что же я наделал…"　

Не в силах вынести накатившего раздражения, я схватила стоящую на столе вазу и запустила ее в стену. Осколки разлетелись в разные стороны. Он больше никогда ко мне не прикасался, больше никогда не смотрел так жарко, как в ту ночь. В его взгляде постоянно было сожаление. Он жалел об этой ночи, о моей самой прекрасной ночи. Я пыталась привлечь его внимание всевозможными выходками, но мне все сходило с рук, он словно взял себе за правило не замечать моих проделок. Лишь иногда тихо говорил, что это его вина.　

В день, когда он женился, я сбежала с театром и колесила с ним по стране. В Старконе я встретилась с графом Авайским. Мое сердце дрогнуло, когда я его увидела. Граф так напоминал мне брата. Внешне они были так похожи. И я с головой окунулась в этот роман. Меня несказанно злило, что он женат. Судьба словно смеялась, делая всех понравившихся мне мужчин недоступными. Но постепенно моя увлеченность графом сошла на нет.