Петля для губернатора - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 57

Когда доктор, представившийся Сергеем Петровичем, ушел, Глеб для верности выждал около десяти минут и только после этого бесшумно встал, стараясь не скрипеть своим топчаном. Было десять утра, и впереди его ждал очередной пустой, не заполненный ничем, кроме ноющей боли в ребрах, абсолютно бесполезный день.

Ночью подморозило, и выпал снег. Глеб выглянул в окно.

На том месте, где ночевал бульдозер, зияла развороченная рыжая яма, усеянная по краям мерзлыми комьями вывороченной из превратившейся под утро в сплошной монолит глиняной жижи. От ямы куда-то за угол уводили две оставленные гусеницами колеи. Глеб очень хорошо представил себе, как мощный бульдозер выдирался из ледяной ловушки, и немного пожалел, что пропустил такое зрелище.

В связи с этим ему подумалось, что в последнее время он начал как-то ненормально крепко спать. Возможно, в этом был виноват организм, активно восстанавливавший силы, а может быть, хитрый бородатый доктор что-то подмешивал в еду или питье. Безымянные таблетки, выдаваемые трижды в сутки, Глеб послушно клал под язык, а потом благополучно сплевывал в унитаз: принимать лекарства из рук здешних медиков было бы по меньшей мере неразумно. Но не есть и не пить было просто невозможно, и если бы Глеб хотел незаметно накормить кого-то снотворным, он подмешивал бы препарат в пищу.

Итог всех этих подозрений и размышлений всегда был один и тот же: отсюда надо уходить, и чем скорее, тем лучше. Беда была только в том, что Глеб не чувствовал себя достаточно здоровым ни для прорыва через красно-синюю охрану, ни для спуска по стене с четвертого этажа, не говоря уже о том, чтобы голыми руками выломать решетку. А уйти было просто необходимо. Каждый прожитый день все больше убеждал в этом агента ФСБ по кличке Слепой.

Здесь было нехорошее место, в котором творились нехорошие дела, а он был нежелательным свидетелем и вообще лишним человеком. Человек с холодными колючими глазами, которого здешние остряки называли Упырем, наверняка до сих пор не убил Глеба только потому, что все еще не утратил надежду разгадать секрет его появления в здешних местах. Этот секрет был единственной гарантией неприкосновенности Глеба, но Слепой чувствовал, что с каждым днем любопытство Упыря ослабевает. В самом деле: шпион, который не нужен даже тем, кто его послал, подавно не может интересовать тех, за кем он шпионит. Сколько можно держать человека в качестве живой приманки? Раз на приманку никто не клюет, значит, приманка невкусная.

Глеб отошел от окна и выскользнул в тамбур. Комната была великолепно изолирована от коридора, здесь можно было прыгать, плясать, проходить торжественным маршем и хором орать строевые песни, не боясь побеспокоить персонал лечебницы, но Слепой по укоренившейся привычке ступал бесшумно.

Он прошел в санузел и встал на край унитаза. Решетка, которой была прикрыта вентиляционная отдушина, снялась легко, словно только того и ждала. Глеб приблизил к отдушине лицо и позвал:

– Володя! Эй, Володя!

Ему пришлось повторить свой призыв еще трижды, прежде чем в соседней ванной раздались шаркающие шаги. Решетка на противоположной отдушине тихо скрежетнула и исчезла, а вместо нее появилось нечто, по форме напоминающее осиное гнездо, сбоку которого имелся один печальный карий глаз и испачканное едой и никотином отверстие для рта.

– А, это ты, земляк, – тоном старого знакомого сказал Глебу этот странный предмет. – Что, не спится?

– Да сколько же можно спать? – тихо возмутился Глеб. – Так ведь и помереть недолго. Просто забудешь, что надо проснуться, и все.

– Эт-точно, – охотно подтвердил марлевый кокон на той стороне отдушины. – Ну чего, покурим, что ли, от нехрен делать?

Он завозился, на мгновение исчез и появился снова.

Вернее, появился не он, а его рука с забинтованной кистью. Из марлевой культи торчали только большой и указательный пальцы, все остальные были плотно обмотаны бинтом. Эти два здоровых пальца бережно сжимали дымящуюся половинку сигареты без фильтра. Забинтованная рука с трудом протиснулась в отдушину. Глеб тоже по локоть запустил руку в глубь стены и аккуратно принял подношение. Он затянулся, бережно держа огрызок сигареты кончиками пальцев, и выпустил дым в потолок. Это было хорошо.

Некоторое время они молча курили, наслаждаясь тем, что находятся в компании. Потом Купченя, которого так и распирало от обиды и огорчения, снова принялся жаловаться Глебу на жизнь. Его историю Глеб слышал уже в четвертый раз и не надеялся узнать ничего нового.

– А крутая у тебя была тачка, Федя, – прерывая свой рассказ, сказал Купченя.

– У меня? – переспросил Глеб.

– Ага. “Форд-мустанг”, года этак девяносто второго или девяносто третьего… Не машина – зверь.

– Надо же, – сказал Слепой. Его “мустанг” сошел с конвейера в ноябре девяносто шестого года. – Недолго мучилась старушка в высоковольтных проводах, – добавил он.

– Чего? – не понял Купченя.

– Недолго мучилась старушка в высоковольтных проводах. Ее обугленная тушка внушала птицам жуткий страх. – целиком процитировал Глеб стишок, запавший в память еще в пятом или шестом классе средней школы.

Общаться с Купченей ему было трудно: иногда казалось, что они разговаривают на разных языках. Глеб изо всех сил старался наладить взаимопонимание, поскольку другого собеседника у него не было, если не считать доктора Маслова, который, судя по тому, как уклончиво поблескивали его очки, не мог дождаться, когда его избавят от странного пациента.

– Ну, Федя, ты даешь! – не то с восхищением, не то, наоборот, – с осуждением воскликнул Купченя. – Тебе вроде и не жалко. Новенькая же тачка! Да еще какая… А ее тремя смертями казнили: сначала разбили, потом сожгли, а потом еще и утопили. Не жалко?

– А чего жалеть? – философски заметил Глеб. – Последняя тачка, которую я помню, это БТР.

– Во дает, – повторил Купченя. Голос его звучал глухо и невнятно из-за закрывавшей все лицо повязки. – Вообще-то, это, наверное, интересно. Вроде как одним махом через двадцать лет перескочил. Заснул, проснулся – а ты уже в будущем! Круто, блин. Главное, дерьма этого всего, которое за двадцать лет произошло, как будто и не видел. Не было его, и все тут!

– Да уж, – неопределенно сказал Глеб.

– Нет, я понимаю, – спохватился Купченя. – Это кому как. Тебе, к примеру, такое счастье наверняка не в жилу. Бабки у тебя, ясное дело, были, раз такая тачка. Может, семья где-то есть – ждут, убиваются…

– Это точно, – сказал Глеб, ничуть не кривя душой. В последнее время он все чаще думал об Ирине.

– А как их теперь найдешь, – продолжал Купченя, – когда не помнишь ни хрена? Как в кино про Будулая.

– Про кого? – спросил Глеб.

– Ну да, ты же не в курсе… Кино такое есть. Рассказать?

– Не надо, – поспешно сказал Глеб. – Расскажи лучше вот что: твоя палата изнутри открывается?