Год волшебства. Классическая музыка каждый день - читать онлайн книгу. Автор: Клеменси Бертон-Хилл cтр.№ 23

В семье композитора были люди, погибшие в концлагерях: дед композитора умер в Дахау, а его тетя – в Освенциме. «Вы сами знаете, как развивались отношения между немцами и поляками, – сказал однажды композитор. – Но ведь Бах, Шуберт и Штраус тоже были немцами. У каждого из нас есть свое место на этой маленькой Земле».

‘Fanfare for the Common Man’ / «Фанфары обычному человеку»

Аарон Копленд (1900–1990)

Аарона Копленда называют «настоятелем американских композиторов». Он три года учился в Американской консерватории под руководством Нади Буланже (22 октября). Музыкальные вкусы Буланже были весьма эклектичны, что повлияло на развитие Копленда как композитора и подстегивало его любопытство. «Было просто чудесно, – писал он позднее, – найти преподавательницу, которая обладала таким широким кругозором, но при этом имела четкое представление о том, что в музыке правильно, а что нет. Она была уверена в моем таланте… и это имело огромное значение для моего развития».

Свой собственный музыкальный стиль композитор называл «туземным» – слово, в котором отразился свойственный его стране дух первооткрывательства. Предложенная вниманию читателей композиция написана в 1942 г., когда дирижер Юджин Гуссенс заказал Копленду ряд патриотических произведений, способных поднять дух нации во время Второй мировой войны. Название произведения взято из речи вице-президента Генри Уоллеса: «Некоторые говорят о веке Америки, но я считаю, что век, который начнется после окончания войны, может и должен стать веком обычного человека».

Впервые ознакомившись с этой композицией, Юджин Гуссенс написал, что «она заслуживает особого дня премьеры». Он предложил исполнить композицию в последний день сдачи налоговых деклараций.

Сегодня в Англии как раз такой день – и самое время для прослушивания.

Симфония no. 101 ре мажор («Часы»)

2: Andante

Йозеф Гайдн (1732–1809)

Эта симфония классична настолько, насколько это вообще возможно; в ней есть та строгость и четкость, которые как раз высмеивал Прокофьев (5 марта). Она входит в цикл из 12 симфоний, написанных Гайдном под конец жизни – так называемых, «лондонских» симфоний. На момент ее создания Гайдн успел написать уже сто – целых сто! – симфоний. Казалось бы, композитор должен был бы уже начать повторяться, но нет, несмотря на весь свой предыдущий опыт, Гайдну удается убедить нас, что мы слышим что-то новое и свежее – как будто он в жизни никогда не пробовал писать симфонии.

Премьера прошла в 1794 г., симфония была с восторгом встречена критиками. Вот что, например, писали в Morning Chronicle:

«Как обычно, самым приятным развлечением стала новая большая симфония ГАЙДНА – неутомимого, чудесного и тончайшего ГАЙДНА! Первые две части были встречены бурными овациями, и все произведение в целом оставило ощущение глубокой радости. В ожидании каждой новой симфонии мы боимся, что композитор вот-вот начнет повторяться, но каждый раз мы ошибаемся».

(Капслок не мой, а автора оригинала.)

Ну а почему эта симфония получила название «Часы», становится понятно уже с самого начала. Тик-так…

‘Walking the dog’ / «Выгуливая собаку»

Из ‘Shall We Dance?’ / «Давайте потанцуем?»

Джордж Гершвин (1898–1937)

За свою короткую жизнь Гершвин попробовал множество самых разных жанров – и, наверное, в каждом написал одни из самых узнаваемых и любимых композиций прошлого века: от опер вроде «Порги и Бесс» до таких оркестровых произведений как «Рапсодия в стиле блюз» или «Американец в Париже». В 1920-х гг. он и сам некоторое время провел в Париже. Любопытно, что Надя Буланже (22 октября) и Морис Равель (7 марта, 14 июля) отказались с ним заниматься. На Равеля творчество юного композитора произвело очень хорошее впечатление, но он все равно не согласился быть его преподавателем, объяснив это так: «Лучше писать хорошего Гершвина, чем плохого Равеля, что неизбежно произойдет, если вы станете со мной работать».

Гершвин писал удивительно запоминающиеся мелодии, которые, как магнитом, притягивали к себе голливудских режиссеров. В 7-й совместной картине Фреда Астера и Джинджер Роджерс «Потанцуем?» под звуки чудесной интерлюдии на морском лайнере, плывущем в Нью-Йорк, в то время, когда пассажиры имеют право выгуливать своих собак, встречаются герой Астер по имени Питер, балетный танцор под псевдонимом «Петров», и героиня Роджерс по имени Линда Кини, известная исполнительница чечетки. (Они, конечно, влюбятся друг в друга, но до счастливого конца еще будут много танцевать.)

Гершвин умер в возрасте 38 лет от опухоли мозга, через год после выхода фильма, о котором я говорила. Точно так же как и в случае с Моцартом и Шубертом, очень грустно думать о том, что эти люди могли бы сделать еще, если бы прожили хоть немного дольше.

‘Le Printemps’ / «Весна» / ‘Spring’, op. 18

Дариюс Мийо (1892–1974)

Стереотип измученного художника встречается, конечно, достаточно часто, но если кто и может с ним поспорить – так это Дариюс Мийо, член парижской группы, получившей название «Шестерка». Он имел среди композиторов классической музыки репутацию славного парня; были даже некоторые, кто сомневался в том, что человек с таким позитивным отношением к жизни в состоянии произвести какое-либо сложное искусство. (Жизнь Дариюса Мийо вновь и вновь доказывает, что глубина творчества вовсе не обязана происходить из темноты бытия.)

Дариюс Мийо много и плодотворно работал и, кроме классической музыки, интересовался джазом (например, обучал Дейва Брубека, автора бессмертной композиции Take Five), а также бразильской музыкой (22 июня). Дариюс Мийо был феноменальным учителем. Среди его учеников были такие люди, как Стив Райх (19 января, 8 августа, 26 ноября), поп-легенда Уильям Элден Болком (26 мая) и Филип Гласс (31 января, 4 октября), которому он сказал: «Не бойтесь написать нечто, что люди будут в состоянии запомнить и насвистывать себе под нос. Нечего смущаться мелодий».

Вот это мой человек.

‘En la Macarenita’

Народное, аранжировка Боба Чилкота (р. 1955)

В этот день родился Боб Чилкот – композитор, аранжировщик и руководитель хоров по всей Англии, известный своим нестандартным отношением к тому, что является классикой хоровой музыки, а что нет.

Чуть позже мы познакомимся с прекрасной аранжировкой Уильяма Уолтона, ну а пока послушаем эту обработку испанской народной песни, в которой рассказывается о том, как девушка идет в Макарену, где на нее обращает внимание танцующий незнакомец…

(На всякий случай должна предупредить, что песня не имеет никакого отношения к хиту Los del Rio 1990-х гг. – на случай если вы уже собирались вспомнить тот знаменитый танец.)