Девушка из разноцветных яблок - читать онлайн книгу. Автор: Борис Мирза cтр.№ 15

Она не понимала, что Петя помирает, думала, отлежится.

– От тебя. Ты бы не позволила…

Но не было ни сарая, ни инструмента, а кто такой Вася, она так и не догадалась.

Похоронить Петьку помог весь поселок.

Потом, уже после похорон, она пересчитывала деньги, которые ей дали Петины друзья с завода и из поселка. И поразилась, какая огромная сумма получилась, можно было купить новую мебель даже… И после девятого дня она все доставала деньги и пересчитывала, сама уже не знала зачем.

А беда с ногами у Гали случилась позже. Когда вдруг увидела она то, что знали все уже больше года. Розы Петины засохли. Превратились в палки. Умерли вместе с ним.

В прошлой жизни она их не любила. Не смотрела, отворачивалась, не поощряя мужнину блажь.

А тут увидела. И закричала. И упала, точно по ногам ей палкой ударили…

Соседи услышали крик, выбежали, понесли домой.

А она их ругала. Точно прорвало ее, точно возненавидела она всех, весь мир и себя прежде всего. И ноги свои, которые с тех пор стали слабые, едва двигались, волочились. И она била их палкой, как бездомных собак. Как врагов.

Но лежать дома отказывалась. Каждый день шаг за шагом она шла куда-то, орала, ругала всех прохожих.

Лупила палкой по ногам. Потому что больше достать никого не могла. Животные и люди сторонились в ужасе.

Бабки в храме рассказали, что кричит она, злится, потому что никак не дойдет.

– Злоба стервь держит на земле. Угубила Петьку.

– Врача бы вызвала, был бы жив. Сама знает.

– А куда она ходит каждый день?

– До моря. Да не дойдет. Это ж два с лишком километра.

– Может, ее довести? – спрашиваю.

– Нет, – машут рукой бабульки, – она не согласная. Получишь клюкой. Она уж так много лет на прогулки ходит. До магазина ли, дальше, и как домой-то потом приползает?

– Кто знает… одно слово, стервь.

Я тоже боюсь подойти к этой старухе.

Которая каждый день ругает и бьет свои ноги.

Которая каждый день, еле передвигаясь, бредет до моря.

И не может дойти.

– Папа, поиграй со мной, – попросила пятилетняя Наташа. И выложила на кровать пару своих любимых кукол. – Эту зовут Бьянка, а эту Беби.

С одной стороны, то, что поутру не надо вылезать из постели, обрадовало меня. Но с другой – раз появились куклы с именами, то явно придется играть в ролевые игры. А я с возрастом как-то утратил энергию и такую способность…

– Давай поиграем, – говорю.

Я совсем не могу отказывать дочкам. А они пользуются этим. С тоской приготовился говорить кукольным голосом за Бьянку.

– Пап! Нужно надеть на Беби платье! У нее как-то снялось.

Снимать и надевать платья я еще не разучился. Особого рвения не нужно, а опыт как раз пригодится.

Не тут-то было.

Как Наташа умудрилась снять с куклы платье, которое, видимо, по мнению разработчиков, должно было быть на ней всегда, это один вопрос. Как надеть платье, которое и снять-то невозможно?

– По-моему, Беби здесь холодно, без одежды, – сказала Наташа.

– Сейчас. – Я попытался натянуть платье на куклу через голову. Не налезло. – Сейчас.

Потянулся и прикрыл форточку.

– Все равно ее надо одеть. Посмотри, какое красивое платье!

– Да, малыш. – Я попробовал напялить платье на Беби снизу. Мешали пухлые и кривые кукольные ножки. – Как ты его сняла-то вообще?

– Не знаю. – Наташа пожала плечами. – Пап, а Беби сейчас не больно?

– Да нет! – ответил я и на всякий случай прекратил сдавливать Беби грудную клетку. – Я просто хотел прижать руки… Может, поиграем пока без платья?

– Паааап, ты что? Например, Беби и Бьянка пойдут гулять. И одна девочка без платья. Как ты себе это представляешь? – спросила Наташа, явно подражая маме или бабушке.

Я представил.

– Ну, представить-то я могу. Допустим, они идут на пляж. Она уже сняла платье. А Бьянка постарше. Стесняется снимать платье по дороге. Как тебе такое?

– Все хорошо, папа. Но сейчас зима. На пляже прохладно. Можно заболеть гайморитом.

– О! И мы будем лечить Беби! Сделаем промывание. Кукушку!

Наташа подала мне платье.

– Может, просто не ходить зимой голой?

– А она морж!

– Пап! Беби – кукла-человек, а не кукла-животное! Давай просто наденем платье!

Я сдался и принялся одевать Беби. В голову мне пришло два варианта. Первый: распороть платье там, где должны быть застежки или молния. Я стал вспоминать, как однажды пытался в самый важный момент расстегивать такую молнию и никак…

– Пап! Ты все сидишь, думаешь и совсем не играешь!

– Что лучше сделать, застежки или молнию? – спросил я в надежде отвлечь Наташино внимание теоретическим разговором.

– Лучше бы мне не снимать с нее платье, – вздохнула Наташа. – А ты, папа, умеешь шить?

– Нет. Вот распороть я бы, наверное, смог.

Перспектива вставать с кровати и идти искать ножницы, нитку и иголку не радовала.

– Есть второй вариант… – сказал я и задумался. Да, был второй вариант. Платье не надевалось на Беби, потому что мешали руки.

– Какой вариант?

– Мы сделаем Беби небольшую медицинскую операцию.

– Папа! Ты оторвал ей руку! – вскрикнула Наташа. – Ей же больно!

– Что ты! Это же медицинская операция. – Быстро, чтобы Наташа не успела возразить, я отвернул у куклы руку. Потребовалось лишь небольшое усилие. – По показаниям. Сейчас мы… – я задумался над медицинским термином, – отсоединим ей вторую конечность и потом наденем платье и пришьем все обратно.

– Ты забыл наркоз.

– Нет, что ты, – соврал я. – Наркоз я сделал. И местный, и общий. Как можно отры… ампутировать руки без наркоза. Представляешь, как бы ты орала, если бы тебе отрезали руку совсем без обезболивания?

Наташа представила. Пока она замолкла, я осуществил первую часть плана. То есть отложил оторванные руки. И попытался одеть Беби. Не пролезала голова. Как они вообще делают этих кукол?!

– Пап, а разве так можно? При наркозе голову отрывать?

– При наркозе можно, сейчас и не такие пересадки делают!

Теперь платье легко наделось. Я воодушевился.

– Почти готово. Беби в платье!

– Но пока она без рук и головы. Ты сделаешь ей пересадку обратно?

– Конечно! Легко! Нам же надо успеть, пока держится наркоз! Представь себе, ты отходишь от наркоза, а голова лежит отдельно! Ты такая думаешь: как хочется пить! Начинаешь шарить вокруг себя руками, а рук-то и нет! Они отдельно! Ха-ха.