Чарлстон - читать онлайн книгу. Автор: Александра Риплей cтр.№ 160

– Ничего, если он меня обмишурит, – говорил Джо, – но я буду взбешен, если мы это прохлопаем. Я уеду с Викторией в Нью-Йорк после того, как завершатся занятия в школе. Следи за ним как ястреб.

Когда войска покинули Чарлстон, Стюарт и Генриетта вернулись в Барони. Ночью Элизабет плакала – впервые за два месяца с тех пор, как уехал Гарри.

Но не потому, что рассталась с братом и невесткой. Стюартово «это кто старый?» превратилось в навязчивый рефрен к ее собственному несчастью. «Я!..» – хотелось ей закричать. Вот почему Гарри бросил ее. Надо быть идиоткой, чтобы верить, будто Гарри не надоест женщина семью годами старше его. В первый же день приезда в Гавану он нашел себе шестнадцатилетнюю возлюбленную.

Она плакала в ту ночь, потому что знала: никто, даже случайно, не услышит ее приглушенных рыданий.

«Мне нужно побыть одной, чтобы исцелиться, – думала она, – невыносимо, когда что-либо напоминает мне о нем». Она предложила Кэтрин и Лоренсу поехать на остров.

– При условии, что вы возьмете Трэдда, – сказала она. – У меня множество дел в городе, и я не смогу поехать.

Делия осталась с Элизабет. У Кэтрин были свои служанки.

Первого июля Трэдд погрузил свои вещи на паром. Элизабет освободилась от постоянного напоминания о Гарри. Мальчик говорил о нем все время. Он был убежден, что краткая прощальная записка Гарри связана с необходимостью секретной миссии, которую только он мог выполнить.

Четвертого июля Элизабет с бокалом шампанского забралась на крышу дома, чтобы посмотреть фейерверк и поздравить себя с безраздельным обладанием пустым домом. И некому было запретить ей сидеть на такой высоте, потому что это опасно или потому что леди так себя не ведут. Она была целиком в собственном распоряжении.

– Что с того, что я больше не королева? – спросила она вслух. – Я король на собственной крыше. Сегодня День Независимости.

Слеза скатилась у нее по щеке и упала в шампанское. «Что с того? – подумала она. – Это скучно». Она нашла в комнате Гарри откупоренную бутылку – сувенир того мира, который она хотела забыть.

Двенадцатого августа война закончилась. Остров Куба более не принадлежал Испании. То же случилось с Пуэрто-Рико, Гуамом и Филиппинами. Испанская империя приказала долго жить, а Америка стала повелительницей морей. В Чарлстоне было множество фейерверков, но Элизабет не надоедало смотреть на них с крыши. В ее душе тоже прекратились военные действия, хотя праздновать было рано.

Когда Трэдд уехал на остров Салливан, она впервые в жизни осталась одна. Вокруг нее всегда была семья – мать, братья, муж, дети. Собственные интересы Элизабет давно были на последнем месте. Надо было угождать другим, подчиняться другим, заботиться о других. Поначалу она не знала, возмущаться ли ей или жалеть себя. Элизабет то воспаряла ввысь, то валилась в грязь.

Затем ей начала нравиться тишина дома. Дом казался таким мирным. Ставни были затворены, и в комнатах сохранялся полумрак и утешительная прохлада. Стулья, с их потрепанной старой обивкой, казались старыми друзьями; линии были гармоничны и приятны для глаз. Когда поднимался вечерний ветер, Элизабет растворяла ставни, и волнующиеся летние занавески обнимали ее.

– Я люблю тебя, дом, – громко шептала она. Она краснела за собственную глупость, за то, что разговаривала с домом, и тем не менее чувствовала прилив счастья.

Каждый день прибавлял ей сил. Временами она ощущала утрату и предавалась отчаянию. Порой она приходила в сумерки в комнату Гарри и ложилась лицом вниз на его кровать, вдыхая тонкий аромат мыла, которым еще пахла подушка. Тело жаждало его, сердце мучительно билось в груди, Элизабет хотелось умереть. Но запах становился все слабей, и уменьшалось ее горе.

Делию она отпустила на весь сентябрь, и теперь никто не нарушал ее одиночества. Никто не подавал ей горячий обед в половине третьего, ни чай к пяти часам, ни ужин к семи. Не надо было составлять меню или список покупок. Для Элизабет настала безмятежная пора потакания своим слабостям. Она сама отвечала на крики уличных торговцев и покупала товар без предварительных прикидок. Она покупала все, что ей нравилось, без разбору. Однажды она купила арбуз на завтрак, дыню на ужин, а без обеда вовсе обошлась. Она то экспериментировала с новыми рецептами, а то как-то купила много мороженого и удовлетворила свое детское желание наесться им досыта. Она жила настроениями и порывами.

Вольная жизнь опьяняла ее, и понемногу Элизабет начала понимать Гарри Фицпатрика, чего ей трудно было достичь раньше. Это так соблазнительно – жить такой жизнью. А ведь Гарри живет именно так, только с большим размахом. Нет нужды искать в себе изъяны: он не бросил ее, а ушел вслед за сиреной гедонизма. Он не льстил ей, говоря, что очарован, и потому оставался так долго. Теперь очарована она.

«Я за многое должна быть благодарна тебе, Гарри, – думала Элизабет. – Без тебя я никогда бы не научилась нарушать правила, предписывающие регулярно питаться, ложиться в постель, когда на колокольне пробьет девять, и запрещающие вылезать на крышу. Надеюсь, испанец все-таки не убьет тебя».

В середине сентября волнующий холодок свободы перестал ее завораживать. Она рассталась с вольной жизнью без сожалений: теперь все ее интересы были сосредоточены на будущем. Она разбиралась с книгами Компании, обращая внимание на даты, образцы договоров, реорганизацию в лавке для рабочих.

Джо был прав – как всегда. Цены росли, заказы увеличивались. Война полезна для бизнеса. Элизабет сравнила возможность дохода с собственной серной кислотой и без нее и поняла, что цены на необработанную серу, должно быть, изменились с тех пор, как в 1893 она отказалась от проекта; Элизабет написала и отправила письма с запросами.

Сад разросся, как джунгли. Почему она так долго этого не замечала? Обычно Трэдд выпалывал сорняки и подрезал траву. Элизабет забралась в «дом на дереве» и оттуда наметила план новой разбивки сада. Кое-что легко изменить: плющ под кустарником вытеснит сорняки и защитит корни от палящего солнца, вместо лужайки сделать гравиевую площадку, тогда не надо будет косить. Трэдд закончит школу Портера только через два года. Если у нее будут деньги, он сможет учиться в колледже. Следует внимательней относиться к саду, но она не может тратить время на выпалывание сорняков. Есть занятия поинтересней. После долгих лет стагнации наконец-то появилась возможность оживить Карлингтон. А еще существует множество книг, которые она хотела бы прочесть. Ей следует записаться в общественную библиотеку, прогулки туда пойдут ей на пользу. Надо также навести порядок на чердаке. Там все еще хранятся старые игрушки Кэтрин и Трэдда. В первый же дождливый день она достанет их и посмотрит, подойдут ли они для Мэна.

И все же роскошно, что дом так долго принадлежал ей одной, – вместе с ветерком на веранде, уверенным голосом сторожа на колокольне и музыкой колоколов. Подойдет к концу лето, вернется Трэдд, и возобновится череда визитов и званых ужинов. «А пока буду наслаждаться благословенной тишиной, – думала Элизабет. – Я заслужила ее. Я поняла, что жизнь прекрасна, и не нуждаюсь теперь в Гарри Фицпатрике». Она лежала на полу в «доме на дереве», и песня пересмешника убаюкивала ее.