Дотянуться до звёзд - читать онлайн книгу. Автор: Эмма Скотт cтр.№ 67

– Нет дома. – Я захлопнула дверь, прислонилась к ней и притянула Коннора к себе. – Какая разница.

– Боже мой. Малышка, я еще никогда не видел тебя такой.

– Ты мне так нужен, – прошептала я, поспешно расстегивая его рубашку.

Коннор накрыл мои губы своими. Я позволила ему сорвать с меня платье, потом надавила ему на плечи, заставив опуститься на колени, и притянула его голову к своей промежности – мне хотелось, чтобы его рот был везде. Коннор быстро и умело довел меня до оргазма, и я стонала не хуже Руби.

Коннор встал, чуть пошатнувшись, подхватил меня на руки и понес по коридору.

– Твоя? – спросил он, остановившись возле комнаты Руби.

– Следующая.

Он уложил меня на кровать, и мы сплелись в объятиях. Никаких слов, только «да», «черт» и «как хорошо». Я цеплялась за него изо всех сил, движимая ожесточенным, слепым желанием.

Наконец его тело в последний раз напряглось, он взорвался и уткнулся лицом мне в шею. Коннор тяжело дышал, но постепенно его судорожное пыхтение перешло в смех. Он откатился в сторону и спрятал лицо в изгибе локтя.

– Добро пожаловать домой, солдат, – сказала я, удобно устраиваясь у него под боком.

– Черт возьми, это было так здорово.

– Я по тебе скучала.

– Я тоже по тебе скучал. Мне недоставало этого. Десять недель – долгий срок.

– Было очень тяжело?

– Не-а. – Коннор тихо рассмеялся. – Хотя подъемы в половине пятого утра давались мне с трудом. Этакая изощренная пытка.

Я слабо улыбнулась. На память пришли слова из одного его письма, которое я выучила наизусть.

«Здесь о тебе ничто не напоминает, есть только образ, который я храню в памяти и в сердце, и эта разлука страшнее физической боли».

Я одернула себя. Коннор перенес тяжелые испытания, физические и психологические, которые я даже представить себе не могу. Он страдал не только из-за разлуки со мной. И все же мне нестерпимо хотелось услышать от него все то, о чем он писал в своих письмах, все эти слова о его тоске и любви ко мне.

– Как жаль, что ты скоро снова уедешь, – проговорила я.

– Мне тоже жаль. Хотя, с другой стороны, я жду отъезда с нетерпением. В смысле, мне хочется совершить что-то значимое.

– Ты непременно совершишь что-то важное.

Я почувствовала, как он кивнул.

– Впервые в жизни родители относятся ко мне с уважением. Мой отец… теперь смотрит на меня по-другому. Он меня обнял. И отчасти все это стало возможно благодаря тебе. Во многом благодаря тебе.

– Нет, это твоя заслуга, – возразила я. – Ты сам всего добился.

– Я еще никогда не был с такой девушкой, как ты. – Он погладил меня по щеке. – Я еще никогда не чувствовал себя так рядом с девушкой. Никогда не думал, что нечто настолько… настоящее может стать моим.

Я поцеловала его ладонь и прижалась к ней щекой.

– Боже, я так люблю слушать это из твоих собственных уст.

Я тяжело сглотнула и медленно выдохнула, собираясь с духом: я словно вновь стояла на краю обрыва и готовилась броситься в пропасть, чтобы разбиться о камни. Этот прыжок меня пугал – не только из страха, что Коннор может меня предать, но и потому, что он уходил на войну. Камни под этим утесом стали в тысячу раз острее и тверже, в миллион раз безжалостнее. И все же…

– Коннор?

– Что, малышка?

Я подпрыгнула.

– Я влюбляюсь в тебя.

Собственное сердцебиение меня оглушало, казалось, мир вокруг замер и затих, только стук моего сердца разносится вокруг, подобно стуку молота. Страх перед неизвестностью никуда не делся, но сейчас я была здесь, рядом с Коннором, и оно того стоило.

Коннор сел, мягко положил руки мне на плечи и уставился на меня со странным выражением лица – что-то среднее между нервозностью и весельем.

– Правда? – прошептал он.

Он так неприкрыто надеялся и радовался, что слезы защипали мне глаза. Я села, прикрывшись простыней, и поцеловала его в плечо.

– Ты знаешь, я не хотела начинать новые отношения. После разрыва с Марком мне ничего подобного не хотелось, но мне понравилось, как непринужденно ты себя вел, как запросто ввел меня в круг своих друзей. А потом ты стал показывать мне то, чего не показывал больше никому, твои потаенные мысли, твою поэзию. И боже мой, Коннор, те письма.

– Письма, – повторил он, и его пальцы, переплетенные с моими, напряглись.

– Я так старалась защититься, – продолжала я, – но твои слова прорвались через мои стены. Ты показал мне свою душу. Я не могла не влюбиться в тебя. С каждым новым письмом я влюблялась все больше и больше.

– Ты влюбилась в меня благодаря тем письмам?

– Все началось с того стихотворения, которое ты для меня написал. Потом ты так откровенно поговорил со мной по телефону, когда я была в Небраске. Тем вечером… Я увидела твою истинную суть, я ее почувствовала. Я ощутила настоящего тебя и почувствовала себя в безопасности. После Дня благодарения все так стремительно завертелось. Я даже начала думать, что мы потеряли друг друга, но потом стали приходить те письма. Читая их, я просто слабела. Все мои внутренние стены, которые я выстроила для самозащиты, разом рухнули. Ты вкладывал свою душу в конверты и отправлял мне. С каждым словом я все больше и больше становилась твоей.

– Моей, – повторил Коннор очень тихо.

Я погладила его по голове – его коротко подстриженные волосы оказались очень мягкими под моими пальцами.

– Ты красив, популярен и богат. Я знаю, ты боишься, что люди видят в тебе только это, но я не такая. Обещаю, даже если ты будешь бедным и все вокруг станут тебя ненавидеть, мое отношение к тебе не изменится. Я знаю твою душу, Коннор, и именно ее я люблю.

– Мою душу, – медленно произнес Коннор, пристально глядя мне в глаза. – Ты влюблена… в мою душу?

– Да, – ответила я. Это слово повисло в воздухе между нами, обнаженное и хрупкое. – Так и есть.

Долгое мгновение мы смотрели друг на друга, а потом Коннор отвел взгляд. Провел пятерней по волосам – по привычке пытался запустить пальцы в пряди, которые теперь были коротко острижены. Он нахмурился, уголки его рта опустились.

«Что-то не так».

Я смотрела на разделяющую нас простыню, чувствуя, как в животе завязываются тугие узлы.

– Что такое?

– Ничего, – сказал Коннор, по-прежнему не глядя на меня. – Просто… – Он резко качнул головой, и тень его красивой улыбки снова показалась на лице. – Ничего. Все прекрасно.

– Прекрасно?

– Нет, боже мой, нет. Все более чем прекрасно. – Он обнял меня и прижал к груди. – Я просто… слишком много всего. Тренировочный лагерь был настоящим адом, и мы уезжаем менее чем через неделю. А теперь еще это… Нужно все это осмыслить.