Правители Франции XVII-XVIII века - читать онлайн книгу. Автор: Петр Черкасов cтр.№ 48

Вплоть до 1791 года мало кто во Франции всерьез помышлял об установлении республики. Подавляющее большинство склонялось к конституционной монархии, а Людовик XVI, при его мягкости характера и умеренности взглядов, лучше других претендентов на престол (двух своих братьев) подходил на роль конституционного монарха. С развитием революции он — хотя и с трудом, преодолевая сомнения и подвергаясь давлению со стороны непримиримых роялистов, — приходил к пониманию необходимости сотрудничества с новым режимом, хотя и не отказывался от надежды восстановить прежний порядок.

Ультрароялисты не могли не видеть податливости короля, его склонности к компромиссу с революцией. Поэтому они сделали ставку на более решительно настроенную Марию-Антуанетту, надеясь с ее помощью склонить Людовика XVI к бегству из революционной столицы. Идеальным местом для новой королевской резиденции они считали город-крепость Мец в Лотарингии, где можно было начать подготовку к контрреволюционному выступлению на взбунтовавшийся Париж.

С осени 1790 года группа заговорщиков под руководством графа Ферзена (первого и последнего любовника королевы, что бы о ней ни говорили недоброжелатели), министра двора барона де Бретейля и маркиза де Буийе начали готовить побег (или похищение) короля. Их планам благоприятствовало назначение в августе 1790 года Буийе командующим войсками, сосредоточенными в Эльзасе, Лотарингии, Франш-Конте и Шампани (90 батальонов пехоты и 100 эскадронов кавалерии).

Людовик XVI был посвящен в этот план, но испытывал колебания, преодолеть которые ему помогла Мария-Антуанетта. Ей удалось убедить короля дать заговорщикам свое согласие. Им передали, что король будет готов бежать в марте-апреле 1791 года.

Первая попытка королевской семьи выехать 18 апреля из Парижа под предлогом участия в пасхальной литургии в Сен-Клу была пресечена бдительными национальными гвардейцами. После этого инцидента король стал демонстрировать подчеркнутую лояльность к Учредительному собранию. Он даже принял «конституционное причастие» из рук присягнувшего революции священника. За всем этим скрывалась активная подготовка к бегству.

Вторая попытка покинуть Париж была предпринята в ночь с 20 на 21 июня 1791 года. В определенный дворцовым этикетом час, как обычно, совершалась церемония отхода короля ко сну. На нее в тот вечер был специально приглашен командир Национальной гвардии генерал Лафайет. Людовик XVI любезно побеседовал с ним о каких-то пустяках и распрощался. Едва Лафайет покинул Тюильри, как король, отпустив камердинера, быстро переоделся в заранее подготовленный костюм лакея и через потайной ход прошел в пустующую квартиру, где его поджидал один из заговорщиков. Незамеченные в темноте, они пересекли площадь Карусель. У отеля Геларбуа король сел в карету, которой управлял переодетый кучером граф Ферзен. В карете его уже ждали дети, их гувернантка мадам де Турзель и сестра, принцесса Элизабет. Вскоре к ним присоединилась Мария-Антуанетта, у которой на руках был паспорт на имя русской баронессы Корф, полученный через посланника Екатерины II графа Симолина. Людовик XVI значился в бумагах лакеем русской аристократки, путешествующей с детьми по Европе.

Одновременно с королем в ту же ночь, но другим маршрутом бежал его брат, граф Прованский с супругой. С английскими паспортами им удалось благополучно пересечь границу с Австрийскими Нидерландами и обосноваться сначала в Брюсселе, а затем в Кобленце.

Между пятью и шестью часами утра 21 июня дворцовая прислуга обнаружила, что королевские спальни пусты, о чем немедленно сообщили в Учредительное собрание, мэрию и командованию Национальной гвардии.

Вскоре парижане были разбужены гулом набата и тремя пушечными выстрелами. Это был знак боевой тревоги для всех батальонов Национальной гвардии и войск Парижского гарнизона. К полудню под ружьем находилось уже 70 тыс. человек.

Лафайет, которого его противники позднее обвинят в пособничестве беглецам, сразу же выдвинул версию: «Король обманут и похищен». Одновременно он распорядился начать поиски исчезнувшего короля, поручив руководить ими своему адъютанту Луи де Ромефу.

Ранним утром 22 июня Ромеф настиг королевскую семью недалеко от границы, в местечке Варенн, где беглецов опознал и задержал тамошний почтмейстер Жан-Батист Друэ. Революционная бдительность Друэ будет вознаграждена премией в сумме 30 тыс. ливров и последующим избранием скромного почтмейстера в депутаты Конвента.

25 июня в 18 часов Людовик XVI и его семья под охраной были доставлены в столицу. В Тюильри их встретил генерал Лафайет, продолжавший отстаивать свою версию о похищении короля. Такая версия вполне устраивала и раздосадованного неудачей Людовика XVI. Приветствуя короля, Лафайет сказал: «Сир, вы знаете мою привязанность к вам, но вы также должны знать, что если вы противопоставите себя воле народа, то я останусь на его стороне…»

«Я знаю, что вы всегда верны своим принципам… — ответил король и добавил: — Во время моего последнего путешествия я убедился, что ваше мнение совпадает с мнением всей нации».

Присутствовавшая при их беседе Мария-Антуанетта едва сдерживала негодование. Пройдя в свой кабинет, королева, наверное, впервые за пять дней внимательно изучила свое отражение и ужаснулась: на нее смотрела совершенно седая женщина.

Извещая Петербург о событиях, разыгравшихся в Париже, граф Симолин писал 23 июня 1791 года: «План содействия выезду короля из дворца со всей королевской семьей был задуман и выполнен очень умно и в большой тайне, но не увенчался успехом. Монарх был арестован в двух милях от границы и препровожден в Мец; можно только содрогаться при мысли о несчастьях, которые грозят королевской семье, особенно королеве, рискующей стать жертвой жестокого и кровожадного народа».

С момента возвращения в Версаль Людовик XVI практически становился узником Тюильри: его власть была временно приостановлена. Собрание терзали сомнения — как поступить с королем? Идея замены монархии республикой приобретала все новых сторонников, но пока не преобладала в умонастроениях.

Преодолев сомнения, Учредительное собрание в конце концов приняло версию Лафайета, согласно которой «король был обманут и похищен». 16 июля большинством голосов было решено восстановить короля в его «конституционных правах».

Это решение вызвало волну негодования в революционных клубах, потребовавших низложения короля и назначивших на 17 июля сбор подписей на Марсовом поле в поддержку своего требования.

Попытки властей не допустить этой акции потерпели неудачу. На Марсовом поле собрались тысячи парижан. Перепуганное умеренное большинство Учредительного собрания приказало мэру Байи ввести в городе военное положение и любой ценой восстановить порядок. Над зданием Ратуши появились красные флаги — символы военного положения. Командир Национальной гвардии получил приказ рассеять собравшихся на Марсовом поле оппозиционеров. После первого предупредительного выстрела холостыми патронами последовал второй — уже боевыми, затем третий. Подоспевшая артиллерия произвела несколько выстрелов картечью. Толпа в ужасе стала разбегаться, после чего обстрел прекратился. На Марсовом поле осталось более пятидесяти трупов.