Правители Франции XVII-XVIII века - читать онлайн книгу. Автор: Петр Черкасов cтр.№ 45

22 февраля 1787 года 144 нотабля собрались в Версале, где с подробным докладом выступил Калонн. При всем желании угодить королю генеральный контролер финансов не мог скрыть того бедственного положения, в котором оказалась Франция. Вот уже сто лет, признал Калонн, как государство живет в долг. Налоги съедаются за три года до того, как их соберут. Причина — растущая бедность податного населения. Выход только один: обложение налогами тех, кто до сих пор был от них освобожден, — дворянства и церкви.

Никто и никогда не осмеливался говорить такие вещи публично, как никто не осмеливался оглашать размер государственного дефицита — 1 млрд 250 млн ливров (в действительности это была лишь половина реального дефицита).

Признания Калонна вызвали в обществе волну панических настроений. Людовик XVI, вернувшись к себе, в гневе разбил об пол первый попавшийся ему под руку стул со словами: «Этот мошенник Калонн! Я должен был приказать повесить его».

Речь Калонна была для него последней в качестве министра. В середине апреля 1787 года его отправили в отставку. На его место стараниями Марии-Антуанетты был назначен Ломени де Бриенн, архиепископ Тулузский. Новый министр начал свою деятельность с введения новых налогов. Его изобретательность поражала. Он ввел налог даже на занятие музыкой…

А ассамблея нотаблей проработала до конца мая, приняв ряд рекомендаций, автором которых был… опальный Калонн — снятие ограничений с торговли зерном, созыв провинциальных ассамблей для обсуждения и решения местных проблем, а также для обеспечения общественного контроля за взиманием налогов и всей финансовой деятельностью администрации на местах. Одновременно ассамблея рекомендовала королю принять ряд послаблений в отношении протестантов в соответствии с Нантским эдиктом 1598 года. 7 ноября 1787 года Людовик XVI подписал эдикт, вернувший протестантам гражданские права.

Ответственность за громадный дефицит молва приписывала Австриячке Марии-Антуанетте, которая в это время получила еще одно прозвище — Мадам Дефицит. От былой популярности королевы не осталось и следа. Все только и говорили, явно преувеличивая, о ее безумных расходах — на строительство личной резиденции в Версале (Малый Трианон), на роскошные наряды и дорогие украшения.

Серьезный ущерб ее репутации, как и репутации всей королевской семьи, нанес скандал с «ожерельем королевы», разразившийся в 1785 году, когда пошел слух, что Мария-Антуанетта получила в подарок от влюбленного в нее кардинала де Рогана ожерелье с бриллиантами стоимостью 1 млн 600 тыс. ливров. Скандал, за которым стояли авантюристы («граф» Калиостро, мадам де Ла Мотт, «баронесса» д’Олива и другие), завершился наказанием его организаторов и оправданием кардинала де Рогана. И хотя непричастность королевы к «делу с ожерельем» была полностью доказана, это окончательно добило ее репутацию.

Вторая половина 1780-х годов для Франции характерна «кризисом верхов». Старый порядок одряхлел на глазах одного лишь поколения. Абсолютизм все больше превращался в фикцию, а власть бюрократии приходила в противоречие с динамично развивавшимся гражданским обществом, стремившимся к обновлению страны. Противников абсолютизма можно было встретить уже не только в третьем сословии, но и в среде привилегированного дворянского класса, в котором выделились два основных течения — либерально- и консервативно-реформистское, — в одинаковой степени, хотя и по разным причинам отвергавшие старый абсолютистско-бюрократический строй. Либералы, ссылавшиеся на пример Англии, Голландии и Соединенных Штатов, настаивали на реформах буржуазного характера, а консерваторы требовали возвращения к прежним дворянским правам и вольностям. При этом и те, и другие выступали за ограничение абсолютистской бюрократии, значительно усилившейся со времен Людовика XIV. Что касается королевской власти, то она постепенно оказалась в изоляции даже внутри самого дворянского сословия.

«Кризис верхов» обострялся буквально с каждым днем. Едва лишь завершила свою работу ассамблея нотаблей, как в июне 1787 года разразился конфликт между королевской властью и дворянской оппозицией, рупором которой выступил Парижский парламент. Утвердив королевские эдикты о свободе хлебной торговли, созыве провинциальных ассамблей и предоставлении гражданских прав «некатоликам», парижские магистраты отказались зарегистрировать (то есть придать им законную силу) эдикты о введении нового бессословного «территориального налога», которым предполагалось обложить все без исключения земельные владения. Одновременно они отказались зарегистрировать эдикт о новом гербовом сборе.

Король вызвал магистратов в Версаль, где в категоричной форме потребовал одобрить эти эдикты. Со своей стороны, Парижский парламент выдвинул требование о созыве Генеральных штатов ^[38] для рассмотрения возникшего конфликта. Это требование неожиданно было поддержано герцогом Орлеанским, членом королевской семьи. Вернувшиеся из Версаля магистраты были встречены в Париже как герои, а герцог Орлеанский на следующий день отправился в ссылку в одно из своих владений.

В августе 1788 года Людовик XVI вынужден был дать отставку ненавидимому обществом Ломени де Бриенну и призвать на его место «женевского еретика», как называли Неккера недоброжелатели. Париж отпраздновал уход архиепископа манифестациями, сопровождавшимися столкновениями горожан с войсками. «Меня принуждают вновь призвать Неккера, — невесело изрек король. — Он принесет мне несчастье».

Когда Неккер вернулся к руководству финансами, он обнаружил в королевской казне в наличии лишь 250 тыс. ливров. Опытному финансисту стало ясно, что положение могут спасти лишь объединенные усилия всех сословий Франции.

Для подготовки созыва Генеральных штатов Людовик XVI вновь обратился к нотаблям, вторично собравшимся в Версале в ноябре 1788 года. Центральным вопросом дискуссий на второй (и последней) ассамблее нотаблей стало представительство третьего сословия в Генеральных штатах. Общественное мнение требовало, чтобы третьему сословию было предоставлено двойное представительство, а голосование проводилось не по сословиям, а по числу депутатов. Король пытался возражать, но под мощным напором провинциальных ассамблей 27 декабря 1788 года вынужден был согласиться с этими требованиями.

Открытию Генеральных штатов предшествовало торжественное шествие по Версалю 1200 депутатов от трех сословий, а также напутственная месса, отслуженная в храме св. Людовика 4 мая 1789 года.

Толпа версальцев и приехавших в королевскую резиденцию парижан с любопытством отыскивала среди депутатов известных людей — возвращенного из ссылки герцога Орлеанского, «героя Нового Света» маркиза де Лафайета, скандально известного своими похождениями графа де Мирабо и других героев светской и скандальной хроник. Среди свидетелей этого торжественного шествия находилась и начинающая писательница Жермена де Сталь, дочь Неккера. Она приветствовала депутатов с балкона своего дома. «Вы напрасно радуетесь, мадам, — охладила ее пыл графиня де Монморен, жена министра иностранных дел, наблюдавшая за процессией с соседнего балкона. — Все это приведет к большим несчастьям для Франции и для всех нас».