Фатальное колесо. Пятое колесо в телеге - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Сиголаев cтр.№ 15

«Бухала» она. Вамп!

– Смелые ребята. И… девчата.

– А чего бояться? Сказочек про вампиров?

М-да. Тебе бы «Ходячих мертвецов» показать, хоть бы пару сезонов. Или хотя бы «Сумерки» для разогрева. Тогда бы я посмотрел на всю твою храбрость.

Непуганое поколение!

– Ну да. И то верно. Дети пускай боятся. И… подружка твоя, Таня.

На том конце провода непонятно помолчали.

– Але! Ты меня слышишь?

– А… она мне не особо и подружка, – сказала Ленка странным, каким-то отстраненным голосом. – Знакомая, только и всего.

– Ну ладно, ладно. Чего ты. Пошутил я.

– Я поняла.

– Странно просто – как она там одна очутилась? Вы, строители, конечно, народ храбрый, но ведь не до такой же степени!

– Не знаю я, чего она туда поперлась! Может, заманил кто. Может, маньяк есть у них на потоке среди пацанов. Еговист. Скрытый! Откуда я знаю?

Чего она психует-то?

– Хочешь сказать, кто-то из своих ее позвал погулять? На кладбище?

– А что? Оно тут рядом возле общаги. И днем больше на парк похоже. С памятниками. Мы там все гуляем.

Вон оно как!

– А ты мне не покажешь этот склеп? Где площадка с распятием?

– Зачем?

– Интересно же! Такое событие. Проведи-ка мне экскурсию.

– Ты меня что… на свидание приглашаешь?

– Ну… почти. Пока лишь только погулять.

Снова пауза.

– Лен! Ты здесь?

– А… почему на кладбище?

– Не понял.

– Почему ты меня приглашаешь на свидание… на кладбище?

Я почувствовал смутное беспокойство.

– Ну вы же… все там гуляете. Сама сказала!

– А почему, к примеру, не на Приморский?

Вот доколупалась.

– Потому что Приморский я уже видел, – стал я терпеливо взывать к ее хваленой логике. – А красивый склеп с чудо-памятником распятого Христа – нет. Вот и хочу посмотреть.

– Сильно хочешь?

Да что ж такое-то? С какого момента мы стали говорить на разных языках?

А! Кажется, начинает доходить.

Приоритеты! Все дело в несоответствии мотиваций.

Мой интерес – глянуть на достопримечательности. Ее «морковка» – сам факт свидания с новым знакомцем. Пробившись наконец к логическим конструкциям, я вдруг обнаружил, что логика-то… женская! Сюрпри-из.

– Не так чтобы очень сильно хочу, – стал я выкручиваться, пытаясь суматошно внести коррективы, – просто любопытно.

– Сильно любопытно?

Заело, что ли?

– Не сильно! Умеренно. Потом, если хочешь… на Приморский пойдем. Сперва глянем на то… зловещее место с кровавым распятием (специально прибавил голосом дурашливого драматизма, пытаясь смягчить напряжение)… и в город. На «Иве» подрыгаемся, в кафешку потом. А? Как ты на это смотришь?

Пауза.

Почему она опять молчит? Что опять не так-то?

– Але, Лен. Лена! Ты где?

Короткие гудки в трубке.

Э-э…

Блин, ну я и кретин! Дурашливо драматический…

Смягчил напряжение?

Ранним утром наш город прекрасен!

Солнце еще толком не встало, но кругом уже светло и ядрено. В сонных жилых кварталах оголтело судачит птичий бомонд. В ранние часы пернатые вообще в ударе – оккупировали все акации в округе и орут как ненормальные. Поднимется светило чуть выше, и они, конечно, спекутся, притухнут от жары и замолчат – вот поэтому сейчас и отрываются вволю!

Что это? Не верю своим ушам. Кукушка? В Крыму? Да нет, не думаю. Горлица, скорей всего – ишь, какая горластая попалась. Хотя… а у нас вообще водятся на юге кукушки? Почему бы и нет?

А ну их!

Со стороны моря чувствовался упругий ветерок, несущий бодрящую прохладу. Даже угадываемый в воздухе солярный выхлоп после рабочих катеров-трамваев, снующих по акватории бухты, общей картины утреннего фреша не портил. Напротив, сизый привкус мазута даже как-то по-особому настраивал на деловой, рабочий лад.

Что-то гуднуло в центре.

Вообще-то шума машин, этого привычного и повседневного фона всех крупных мегаполисов страны, конкретно в нашем городе толком особо и не слышно. Почти. Все же как благословенно мало на дорогах автотранспорта… по нынешним временам! Это просто счастье какое-то, по достоинству не оцененное современниками «развитого социализма». Изредка только где-то прорычит басовито какое-нибудь чудо из гнезда отечественного автопрома да угадывается за домами вездесущий шорох троллейбусов, заполошно снующих по маршрутам. Эти тихушники разве что на крутых спусках-подъемах повизгивают чуть громче, да и то не в счет.

Не напрягает.

Самыми шумными на поверку оказываются поливальные машины, омывающие в преддверии жары и без того практически стерильную брусчатку. «Расческой» идут, одна за другой, притормаживая разве что у цветников и газонов, дабы устроить целенаправленную водную феерию для избалованной от чрезмерного ухода флоры. К слову, цветов на площадях и в парках действительно избыточно много… было в то время. Гораздо больше, чем в двадцать первом веке. Впрочем, пока для меня эта цветочная эпоха – опять «настоящее». «Пре́зент инде́финет», как завещала нам школьная англичанка.

Надеюсь, к добру…

Наслаждаясь утренней свежестью, я шел в техникум вдоль набережной Артбухты. «Арт» не в смысле искусства, а как раз сильно наоборот – в смысле Артиллерийской, что к искусству имеет довольно опосредованное отношение. В отличие от меня: на спине – гитара грифом книзу, в карманах куртки – кусок мыла в мыльнице да зубная щетка с пастой, завернутые в целлофан. Вот и весь мой нехитрый скарб арт-андеграунда – достаточный для комфортного обустройства в студенческом стройотряде.

Я специально вышел из дому ни свет ни заря, чтобы вдумчиво и со вкусом совершить променад вдоль сочной синевы слегка взбудораженных по случаю утреннего ветерка волн. По траверзу моего курса наблюдалось, как говорится, «умеренное волнение», балла этак в четыре, не меньше. Видно даже, как некоторые катера вдали рыскают натужно по водной глади, а то и вообще зарываются носом, опасно раскачиваясь в килевой плоскости. В «диаметральной», если быть точным – так это называется в теории судостроения, я ведь-таки на корабела учусь, хоть и на мазутной кафедре.

Шарим мало-мало в этих «железных коробках».

– Эй, салага! Прими конец!

Не понял. Кто это тут «салага»? Настоящий корабел, на секундочку, и обидеться может на такое обращение.