Фатальное колесо. Пятое колесо в телеге - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Сиголаев cтр.№ 14

Так что не героиня она моего романа.

– …Напились, как дети малые!

– Э-э… «дети», ты сказала? Напились? Я правильно понял?

– Я сказала «как»! Какой взрослый окосеет со стакана игристого?

– Действительно. Я и не подумал. Ну… продолжай.

– Так вот, напились, значит, а Артем и давай мне в любви признаваться. Говорит…

Кстати, о «высоком».

Мне, между прочим, о романтических глупостях рановато еще задумываться! По версии моей прежней жизни, персональное грехопадение должно наступить где-то года через полтора, как раз перед моим счастливым семнадцатилетием. И то, что сейчас я проживаю свою жизнь повторно, да еще и под контролем взрослого рассудка, не дает мне повода и права…

М-да!.. Во, блин, занесло!

Какие, на хрен, «права» в этом деле? Опять отмазки? Неужели трудно честно признаться? Так и скажи – глядя пятнадцатилетними глазами на своих сверстниц, я вижу в них… одногодок собственного сына. Детей своих вижу… потенциальных! Спасибо вам, пятидесятилетние мозги! Удружили.

– …Вообще нельзя! Странно, что тебя так легко наши пацаны в общагу пропустили.

Я насторожился:

– Это почему это?

– Так я же рассказываю! Ты меня слушаешь вообще?

– Слушаю.

– Я и говорю, всех девчонок комендантша лично предупредила строго-настрого – незнакомцев в комнаты не пускать. И вообще – о любых подозрительных типах рассказывать ей сразу.

– Это чегой-то?

– Ты где вообще был, когда я про кладбище рассказывала?

– Какое кладбище? Это… которое рядом с вами? Про старое? Или про еврейское?

– И про старое, и про еврейское!

– Вот видишь, все помню. Так что… тут я был.

– Вот там эту девушку и нашли! Представляешь? В склепе! А сверху площадка круглая, там крест большой, а на нем – бог распятый. Как живой! И по размеру, и… выкрашен масляной краской (компетенцию демонстрирует, ох уж мне эти маляры-строители!) так, что от настоящего не отличить. (Она видела настоящего? Чур меня!) И там, где у него руки гвоздями пробиты, как раз и заметили свежую кровь. Человеческую! Нет, ты можешь себе такое представить?

– Да уж…

Очередная городская байка.

За годы буйного послевоенного роста городское кладбище из пригорода превратилось в самый что ни на есть центр города. По крайней мере географически. А могилы там, на секундочку, с позапрошлого века! Заросшие аллеи, старинные склепы, какие-то полуразрушенные часовенки – экзотика, словом. А по совместительству – место традиционного сборища всяких темных личностей от игровых «катал» до банальных соображальщиков на троих, которых очередной раз выперли пинками из детской песочницы. Молва людская постоянно генерирует самые разнообразные мифы про это хоть и темное, но все же на редкость живописное местечко.

– …Такие мелкие-мелкие надрезы, как следы от куриных лапок. И по всему телу!

– Постой-постой! Так эта девушка – она что, жива?

– Конечно. Я и не говорила, что ее убили. Я же сказала – нашли без сознания. Ты будешь меня слушать или нет?

Ни хрена она, если честно, не говорила про «без сознания». Впрочем…

– Да-да, точно. Извини. Я вспомнил. Так… и что?

– Вот, порезали, значит, ей кожу на груди как лезвием, кровь взяли и скульптуру наверху всю измазали.

– Так «на груди» или «по всему телу»?

– А грудь – это что, не тело?

– Э-э… ну да. И не поспоришь. А зачем это все кому-то?

– А я откуда знаю? Придурки какие-то! А может, сектанты религиозные. Фанатики! Знаешь, к примеру, кто такие… «еговисты»?..

– Ну-у… как не знать? Все ведь в школу ходили. Племя африканское? Низенькие такие негритята. Людоеды! И поклоняются Бабе-яге… «Еговисты» же!

– Совсем дурак? Племя! На двойки, что ли, учился? «Еговисты» – это церковные мракобесы! Они женщинам грудь отрезают, а мужчинам… ну сам знаешь что. Под корень!

– Вообще-то… похожие обряды были у скопцов. В прошлом веке. И… не совсем под корень, если честно. Там оставалось… не суть важно. А вот у иеговистов…

– Много ты понимаешь! Кто тогда Таньке всю грудь изрезал?

Против логики не попрешь!

– Стой-стой! Таньке? Так ты что, знаешь ту девчонку?

– А чего бы мне ее не знать? Она на параллельном потоке учится.

– У вас?

– Ну ты и бестолочь! Конечно, у нас! Не у вас же.

И опять… логично. Респект!

– Слушай, а ты говорила, у нее порезы «куриной лапкой»?

– Да. Маленькие такие…

– А она сказала, кто это сделал?

Вздох на том конце провода, олицетворяющий всю Боль Мира. Я аж проникся.

– Понимаешь… я ведь не успела ее расспросить. Родители быстро приехали… из Джанкоя. И сразу же увезли домой. Она до сих пор и не возвращалась.

– Так… это не вчера случилось?

– С чего ты взял, что вчера? Я вообще тебе поражаюсь! Это неделю назад было. У меня язык уже болит тебе одно и то же рассказывать, а до тебя доходит все вообще через пень-колоду.

Ну, насчет боли в языке сомневаюсь, конечно, а то, что слушал я свою новую подругу недостаточно внимательно, – это факт. Есть такой грешок.

– А кто ее нашел на кладбище? А… стой-стой, ты же говорила… наверное. Сторож?

– Да какой сторож! – Боль Мира сменилась на Обиду Вселенной. – Поп местный ее нашел, священник! Кровь свежую заметил на памятнике и вызвал милицию. Те приехали вместе со «скорой», нашли ее внизу, привели в чувство и увезли. А вечером за Танькой уже родители приехали. И все… больше я ее не видела.

Дела.

– А ее… это – не изнасиловали?

– Не зна-аю!

Прозвучало очень многозначительно.

Боюсь даже анализировать весь спектр зашифрованных подтекстов – напрасный труд. Не знает так не знает. А вообще… странное какое-то событие. Вырубили девчонку, лапки какие-то на теле повырезали, кровь, распятие. И правда на сектантов каких-то похоже. Или кто-то под них косит.

– Слушай, Лен, – пришла в голову одна мысль, – а ты сама возле этого склепа была когда-нибудь?

– Как же не была, если мы там окончание курса отмечали! Еще в начале лета. Мы и параллельщики. Нас пацаны еще простынями с дырками пугали всю ночь, придурки.

– Что, вот так прямо на кладбище и тусовались? Ночью?

– Ну… не совсем прямо уж «на кладбище». Рядом там, на пустыре, в рощице маслиновой. Костерок запалили, сало с хлебом на прутиках жарили. Бухали, пели, танцевали. А на кладбище уж… на «слабо» кто-то кого-то пробил.