Посреди времен, или Карта моей памяти - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Кантор cтр.№ 94

* * *

Что ж, я не был совсем уж лохом, не от мира сего, хотя ни в каких литературных компаниях не состоял, не умел, всегда был сам по себе. Поэтому помогали мне не клики, не шайки, а отдельные добрые люди. И я последовал совету Н. С. Евдокимова и отнес в начале 1979 г. две повести («Два дома» и «Я другой»), связанные главным героем, в издательство «Советский писатель» Ф. А. Колунцеву, другу Евдокимова. Человеку талантливому и свободному, армянину (Бархударян!), взявшему русский псевдоним, курившему трубку и кашлявшему, писавшему свою сагу. Тогда все писали саги. Хотелось ухватить время нашего безвременья. Он прочитал, пригласил к себе и сказал, что ему понравилось, даже воодушевило его. Что он пошлет ее на рецензии приличным людям, а потом даст лучшую редакторшу – М. В. Иванову, которая и Трифонова, и Солженицына редактировала, а потому не будет вычеркивать всё подряд, не испугается. Один рецензент мне был понятен, второй прояснился, когда я получил отзывы. Через год я их получил, с предвариловкой Колунцева:

Я бросился к рецензиям, но так и не понял, что это за новый вариант я должен представить, ничего другого писать я не хотел.

РЕЦЕНЗИЯ

на рукопись сборника повестей В. Кантора «Два дома»

Эту рукопись интересно и приятно читать, ибо все время находишься в атмосфере интеллектуальной, и автор и герои его размышляют над жизнью, постоянно находятся в сфере нравственных исканий, в поисках своего места в жизни. Это в равной степени относится и к тем персонажам повестей, которые только начинают жить, и к тем, которые заканчивают жизнь, пройдя по ее дорогам большой и не очень легкий путь. Они ошибаются, они заблуждаются, как бабушка героя повестей Бориса Лидия Андреевна, и не понимают своих заблуждений, но они все искренни, все измеряют себя и других мерками наивысшей требовательности коммунистической морали. Ибо и заблуждения их, и ошибки, и трагизм непонимания друг друга вызваны, по их разумению, не мелочными интересами, а стремлением принести как можно больше пользы своей Родине, полнее проявить свой гражданский долг.

Повествование ведется от лица мальчика Бориса, выросшего в интеллигентной семье, в атмосфере постоянных разговоров о «высоких материях». Этот дух размышлений, самоанализа, стремления к благородству мальчик впитал с раннего детства. Однако с годами он понимает, что в семье его не все благополучно, что его близкие – мать, отец, бабушка Лида – живут в постоянном и, очевидно, неразрешимом противоречии. Конфликт этот весьма остр, он выходит далеко за рамки узкосемейных неурядиц, он безусловно носит социальный характер.

Повесть «Два дома» интересна и глубока именно тем, что автор нашел и сумел довольно выразительно и психологически достоверно нарисовать характер Лидии Андреевны, старой профессиональной революционерки. Она прожила большую и деятельную жизнь, она с ранней юности участвовала в революционном движении в России, а потом и в эмиграции, после Октября стала ученым, доктором наук, ревностным и искренним приверженцем идей Т. Лысенко, участвовала в гражданской войне в Испании, и ныне, на пенсии, занимается большой общественной работой. И в то же время Лидия Андреевна предстает перед нами как деспот в семье, считающая, что ее сын Григорий женился на девушке иного, «простецкого» круга, ведь отец его жены простой шофер, любящий выпить, что вся обстановка «той семьи» будто бы бездуховна. Лидия Андреевна не видит, не чувствует, что ее нынешнее отношение к миру, к людям эгоистично, догматически прямолинейно и, по сути, не только деспотично, но и бесчеловечно. Характер Лидии Андреевны, психологически достоверно нарисованный автором, удача В. Кантора. Это образ, по существу, новый в нашей литературе.

Несколько традиционен характер, облик другой бабушки Бориса – бабушки Насти, мягкой, душевной, все понимающей русской женщины, бывшей учительницы, какой-то «по-крестьянски» доброй, отзывчивой, милосердной. Но и этот характер выписан автором с достаточной полнотой и убедительностью.

Повесть «Два дома» показывает нам мальчика Борю в мучительных терзаниях, он мечется между уютом, простотой мира бабушки Насти и нервной, враждебной атмосферой семейной жизни своих родителей в квартире деспотической старухи Лидии Андреевны. Эта тягостная атмосфера в семье родителей усугубляется еще и тем, что мама Бориса и бабушка Лида – коллеги по своей научной деятельности, они биологи. Лидия Андреевна, как говорилось выше, сторонница идей Т. Лысенко, опровергнутых жизнью, а мама Бориса, генетик, противник этих идей. В тяжкой обстановке этой семьи, в бесконечных пререканиях, мелочных уколах самолюбия, непримиримости, во всей этой тягостной атмосфере, созданной Лидией Андреевной, детская, мятущаяся, ищущая душа мальчика не выдерживает, и Боря заболевает…

В повести «Два дома» увидены и хорошо описаны разные характеры. Это отец Бори, разрывающийся между сыновьим долгом перед матерью и любовью к жене и сыну. Это друг отца дядя Лева, верящий, подобно Лидии Андреевне, в высокую миссию Григория, который даже настойчиво советует Григорию бросить, оставить семью, чтобы целиком отдать себя науке, служению обществу. Это невежественный Ратников, ищущий истину в боге, чем-то очень трогательный в своем несчастьи, в своей душевной незащищенности, верящий в евангельское «возлюби ближнего, как себя самого», как в единственное средство от всех бед человеческих. Это мама Бори, любящая сына, мужа, и может быть не менее твердая характером, чем Лидия Андреевна.

В повести «Ядругой» перед нами предстает уже повзрослевший Боря, старшеклассник. Боря находится в том периоде, когда он переживает свою первую любовь, и в этом периоде возмужания, в этом переходном возрастном периоде воспринимает окружающую его действительность.

И снова, как в повести «Два дома», его, героя этих повестей, чьими глазами смотрит на мир и читатель, тревожат нравственные проблемы, стремление стать лучше, чище, полезнее обществу, быть достойным тех идеалов, которым посвятили свои жизни его родные, его отец, мама, бабушка. Поэтому-то так остро он воспринимает кажущуюся ему гражданственную инфантильность своих сверстников, их несколько откровенные, иногда даже циничные суждения о женщинах, их грубость.

Это все написано достоверно, и все же, думается, автор несколько переборщил в описании неприглядности школьного окружения Бориса. Борису кажется, что его сверстники вульгарны, грубы, жестоки, что они не могут воспринимать окружающее так же тонко и возвышенно, как воспринимает он сам. Даже учителя в школе кажутся ему, и, к сожалению, выглядят в повести, людьми несимпатичными. Сам Борис поэтому выглядит помимо воли автора резонерствующим, рефлексирующим. Его самокопание, диктуемое, впрочем, высокой требовательностью к себе, надоедает. Повесть растянута. А ведь многие и многие рассуждения героя о себе самом, по сути, повторяют то, что уже было сказано в повести «Два дома», и, в частности, в главе «Что я чувствовал». О том, что у героя «нет дела, только чтение», что он одинок в этой среде мальчиков и девочек, которые выросли «в бараках».