Опасности путешествий во времени - читать онлайн книгу. Автор: Джойс Кэрол Оутс cтр.№ 28

Кривая ухмылка.

Как бы мне хотелось ограничиться мамой с папой и вычеркнуть братца, чтобы тот не омрачал бесценного, добытого с таким трудом воспоминания. Но прошлое слишком опасно хранить фрагментами – есть риск утратить память полностью.

– Эй, – тихонько окликнула я. – Это я, Адриана.

Папа и бровью не повел. Мама тоже. Родди если и услышал, то не подал виду.

Они говорили о чем-то – не разобрать о чем. Обсуждали извечную проблему – тоскливую, унизительную. Скорее всего, финансовую. Или у Родди неприятности? Снова чем-то недоволен? Или у мамы сложности с начальством? Или (куда вероятнее) трения с начальством возникли у папы. Вечная боль Эрика Штроля – с тех пор как его понизили до санитара, зарплата сократилась в разы. Самое же оскорбительное – чтобы сохранить эту жалкую должность, ему приходилось консультировать совсем молодых, но более успешных коллег, выполнять вместо них мелкие хирургические процедуры, например вводить и извлекать «порты» – похожие на катетеры искусственные вены – у пациентов с химиотерапией. Кроме того, папе часто случалось брать кровь и ассистировать на рентгене. Но он никогда не жаловался даже в шутку – именно поэтому меня так настораживала ситуация за столом.

И вот еще странность: куда подевалась я? Почему не завтракаю с семьей? Судя по возрасту Родди, мне лет шестнадцать. Отчего же тогда мое место пустует?

Прижимаюсь лбом к стене в комнате на третьем этаже Экради-Коттедж, Вайнскотия, штат Висконсин – Зона 9.

Прошу, умоляю: мама, папа? Вы меня видите? Это я, Адриана! Пожалуйста, взгляните на меня.

Они не смотрят. Не замечают моего присутствия.

Я присмотрелась к отцу внимательнее, и внутри все похолодело: выглядел он ужасно. Небритый, неухоженный – вылитый бродяга: седые редеющие волосы давно не чесаны, лицо избороздили морщины, уголки рта скорбно опущены. И глазки – маленькие, налитые кровью…

А мама – что стало с ней?

Всегда стройная, подтянутая, она сильно прибавила в весе. Обрюзгшие щеки лоснились. На губах играет злорадная улыбка. Обильный макияж, вульгарно подведенные брови. Смотрит мрачно, с едва скрываемым раздражением, чего раньше за ней никогда не водилось.

Мама, папа, вы меня больше не любите? Не скучаете по мне?

Это я, ваша дочь Адриана. Вы меня помните?

Резким движением, словно отец с Родди действовали ей на нервы, мама взяла с плиты кастрюлю и начала раскладывать кашу. Только тогда я заметила, что на столе всего три тарелки. Троица жадно набросилась на еду, но это была вовсе не овсянка, а розоватая, липкая, похожая на желе субстанция, колыхавшаяся в тарелках. Нечто доселе невиданное и как будто живое.

Родди покосился в мою сторону – заметил!

– Сгинула, и поделом, – произнес он с противной ухмылкой.

– Вечно она задавалась, – добавила мама.

– Скатертью дорога, – вторил отец.

Все трое разразились злобным, леденящим кровь смехом. Кухня вдруг озарилась ярким светом – как будто солнце ударило в перегородку из оргстекла. Оцепенев от страха, я поняла: это не моя семья, а совершенно посторонние люди.

Кошмарный человек, похожий на отца, – вовсе не Эрик Штроль. Кошмарная женщина, похожая на мать, – вовсе не Мэделин Штроль. А мой брат… Он тоже не был собой. Кто-то взял настоящего Родди и подменил копией. Следом закралась тревожная мысль: что, если не Родди сдал меня властям?

От запаха розоватого клейстера к горлу подкатила тошнота. В желудке начались спазмы. Стеклянная перегородка помутнела, и картинка рассыпалась, поблекла. Я снова очутилась в Экради, лоб прижат к стене, от долгого соприкосновения с деревом на коже остались вмятины.

* * *

– Мэри-Эллен! – раздался чей-то голос.

Нелепое, ненавистное имя – кто-то звал меня и тряс за плечо.

Я очнулась – перепуганная, растерянная. Где мы? Который час? Наверное, я вырубилась или потеряла сознание, и соседка обнаружила меня распростертой на полу возле кровати.

– Мэри-Эллен, что с тобой? Ты плакала. Возможно, грипп. Давай помогу тебе подняться.

Соседка (кажется, Бетси?) перетащила меня на постель, сама села рядом и стала согревать мои ледяные ладони. Говорила какие-то ласковые слова, успокаивала. Смысл фраз ускользал, но одно я знала точно: нельзя признаваться, куда меня занесло. В какие дебри завели попытки вспомнить.

К Бетси присоединилась другая соседка. Вдвоем они начали обсуждать, какое несчастье приключилось с Мэри-Эллен. Кошмар? Неприятное воспоминание?

Вторую вроде бы звали Хильда. Вот фамилия у нее была на зависть – Макинтош.

Бетси и Хильда продолжали совещаться: как им поступить с Мэри-Эллен?

Меня же заботило совсем другое: отвратительное воспоминание оказалось ложным. Микрочип мог вторгаться в память и менять ее по своему усмотрению, подсовывая мне тошнотворные образы, не имеющие ничего общего с реальностью. В наказание.

Однако червячок сомнения внутри уже поселился: а вдруг чудовища из моего видения подлинные?

Невыносимо терять память. Еще страшнее – разувериться в ней. Ведь что есть человек, как не совокупность воспоминаний? Смотри вглубь, а не на поверхность. Душа внутри. Я свято следовала этому правилу. Но что случится, если у меня отнимут воспоминания? Что будет с душой?

Соседки спорили, уложить ли меня в постель или отвести в столовую и по-человечески накормить? Болезнь Бетси и Хильда связывали с недосыпом и недоеданием. Карли, присоединившаяся к компании чуть погодя, подозревала грипп. На лбу у меня выступила испарина, хотя жара не было. Щеки горели, а глаза налились кровью.

Я сказала, что не больна и ложиться не стану – слишком много уроков, не хочу совсем выбиться из графика. Тогда Бетси, Хильда и Карли проводили меня в ванную, включили холодную воду и умыли заплаканное лицо. Помогли причесаться («Господи, да у нее волосы лезут пучками! Надо пить больше молока!»), настояли, чтобы я нанесла макияж: тональную основу, пудру, позаимствованную у Карли помаду.

– Тебе бы улыбаться почаще, – советовали они. – А то ходишь вечно угрюмая, замученная.

– Знаешь, Мэри-Эллен, мы тоже скучаем по дому – точнее, скучали. Но согласись, Вайнскотия – классное место, тут грех унывать.

Для похода в столовую Карли одолжила мне свой кардиган – красивый, из мягкой лиловой шерсти, не чета моему затрапезному свитеру. Хильда вручила мне всамделишное пальто – не куртку, именно пальто. А еще кожаные сапоги, взамен моих уродливых резиновых.

Девочки сели вместе со мной и наблюдали, как я ем. Подсовывали новую порцию. Мы болтали, смеялись. К столу подсаживались все новые обитательницы Экради, и вскоре я почувствовала себя лучше. Да, Мэри-Эллен Энрайт заметно полегчало.

Наконец мы побрели обратно в Экради. С неба сыпал легкий снежок, под ногами хрустел иней. Чуть поодаль сияла голубоватым светом ротонда. Помню, как подумала: отныне я сама по себе. Но ничего, справлюсь, выживу. И обязательно попаду домой.