Приглашение на казнь - читать онлайн книгу. Автор: Жанна Штиль cтр.№ 31

Герард ничего не понимал. Последнее, что он помнил, как за ней закрылась дверь кухни. Тряхнул головой, слыша звон в ушах. Вращал головой, понимая, что находится в комнате русинки.

— Поспешите, господин граф, — ледяной тон русинки указывал на её крайнюю степень недовольства. Ни тени улыбки на её лице. Он бы сказал, что её прищуренный взор выражает небрежение. Припухшие глаза и губы наводили на мысль, что она плакала. Бесспорно, плакала. Он помнит, как ходил к Бруно и что там видел.

Бригахбург сел в постели покачиваясь. Кружилась голова.

— Что за чёрт? — голос осип, как после недельной беспробудной пьянки.

— Господин граф, я жду, — Наташа раскручивала ручки двери, видя, что он «тормозит». Это действовало на нервы. — Если вы хотите выставить меня в неприглядном свете перед всеми, тогда оставайтесь, — недобрый её взор прошил его насквозь. — Конечно, теперь за меня некому заступиться. Ко всем прочим злосчастьям добавилось ещё одно: меня бросил жених. — Она чувствовала закипающую злость, замешанную на слезах. Ещё немного и сорвётся. Рванула дверь, распахивая: — Уйдёте вы или останетесь — решать вам.

Девушка прошла к окну, открывая его. Утро встретило пасмурным небом и тишиной.

— Я заступлюсь за тебя, — приподнялся Герард, оседая назад.

— У вас есть невеста. Вот за неё и заступайтесь, — почуяла неладное Наташа.

Подойдя к мужчине на расстояние вытянутой руки, наклонилась, уставившись в его лицо. Блуждающий прищуренный взгляд, бессознательное покачивание головой. Он напомнил ей китайского болванчика. Такое же выражение угодничества и покорности, полное отсутствие сопротивления.

— Вам плохо? — тревога кольнула в сердце. — Болит что-нибудь? Зачем вы вчера вообще пришли сюда? Перепутали этажи?

Он пожал плечами, качая головой:

— Ничего не помню. Вот как ты ушла в кухню и всё… Больше ничего не помню.

— А сознание теряли? — коснулась Наташа его запястья, прощупывая пульс. Биение вразнобой, через неровные временны́е промежутки. Плохо. — Позвать кого-нибудь?

— Нет. Сама же сказала, что нельзя.

Герард встал, сдерживая приступ тошноты. Сделав несколько шагов, почувствовал себя увереннее.

— Идите в свою комнату. Вам нужно обязательно полежать.

А сердечко ёкнуло: у его сиятельства был сердечный приступ? Её отец умер на ступеньках подъезда. Ему было пятьдесят два года. Здесь же перед ней молодой мужчина, крепкий, закалённый невзгодами. Может быть, его потихоньку травят?

— Что вы ели в последний раз, помните? — подошла к она графу, заглядывая в его опущенное лицо.

— В обед ел за столом. Всё, больше не ел.

— А пиво пили, медовуху или вино? — он, без сомнения, выглядел подозрительно. Таким Наташа видела его впервые. Куда исчезла уверенность, дерзость, харизма?

— Нет, только в обед, — поднял он тяжёлую голову, вспоминая: — В половине Бруно пил вино.

— А, давайте-ка, примите вот это, — шурша фольгой, Наташа достала несколько таблеток абсорбента и подала кубок с водой. — Вреда не будет. Может быть, позвать Дитриха?

— Нет, я сам.

Девушка беспокойно смотрела ему вслед. Высокий, сильный мужчина, ссутулившись и касаясь ладонями стены, неторопливо удалялся по коридору.

Нет, так нельзя, упасть может. Наташа догнала Герарда, обхватывая за талию, прижимаясь, поддерживая.

Сиятельный с благодарностью смотрел на неё, а она устало улыбнулась ему и ободряюще сказала:

— Всё будет хорошо, — и опустила глаза, пряча навернувшиеся слёзы. Плевать ей на то, что кто-то увидит их вместе. Ему плохо. Если его не станет, как она будет жить?

Герард обнял девчонку за плечи. В душе разливалось тепло. Шепнул:

— Хорошо, что ты есть, моя леди.

* * *

— Откройте окно. Ему нужен свежий воздух, — Наташа убрала подушку из-под головы графа, ощупывая его макушку массирующими движениями. Могли ночью оглушить. — Нигде не больно?

Герард замер, прислушиваясь, как её пальчики легко касались кожи под волосами, буркнул: «Нет», закрывая глаза, слыша её дыхание, мысленно уносясь в ту ночь, когда его губы касались её губ.

Дитрих, встреченный ими в коридоре третьего этажа, беспокойно глядя на брата, спросил:

— Что с ним? — подставил своё плечо, принимая тяжесть мужчины на себя.

— Не знаю. Такое с ним раньше случалось? — отступила в сторону девушка.

— Не видел.

Она смотрела на них и думала о том, что люди этого времени в проявлении заботы и родственных чувств ничем не отличаются от её современников:

— А на сердце когда-нибудь он жаловался?

— Не слышал.

— Я всё слышу и могу говорить сам. Мне уже лучше, — Герард обратился к брату: — Вели принести трапезу сюда.

— Думаешь, ты надолго слёг?

— Некогда валяться. Чуток полежу и встану, — покосился Бригахбург на иноземку. — Бруно видел?

— Нет ещё.

— Вели ему прийти.

Девушка осматривалась. В комнате его сиятельства она была впервые. Ничего не скажешь… Для дикаря совсем неплохо. Деревянные панели, чудесные гобелены с видом баталий. Кровать гораздо больше, чем у неё в комнате. Маленький прикроватный столик. Два побольше: один у окна между скамьями, другой, низкий, у камина. Кресла. На полу шкуры. Одна стена увешана оружием. Сундуки. Низкая дверь в умывальню. Ещё одна — на противоположной стороне. Второй кабинет? И, конечно, там карта во всю стену. Наташа покосилась на мужчин. Снова подумалось о побеге. А что остаётся делать? Попытки отравлений, предательство Бруно, домогательства графа. Это сейчас он тихий.

— Ещё что-нибудь нужно? — опустился в кресло Дитрих, обращаясь к Наташе.

— Нет, — она сидела на кровати, держа согревающуюся руку Бригахбурга, считывая пульс и думая о его странном состоянии. Что это может быть? В любом случае на умирающего он не похож. Ему бы отлежаться. Только, кто её станет слушать?

— Я пойду. Мне нужно к графине, — поднялась Наташа, глядя на барона. — Позовите кого-нибудь подежурить у постели больного. Если что, зовите меня.

— Ты останешься здесь, — наткнувшись на недовольный взор русинки, красавчик смягчил тон: — Не знаю, кому ещё можно доверить такое дело. Чтоб хуже не сделать. А мне нужно идти, — поспешно засобирался он. — Агну закрыли в отдельном покое. Дети капризничают.

Наташа, вздохнув, согласилась. Наверное, он прав. Уселась в кресло напротив графа. Устала. Будто и не спала вовсе. В голове нет ни одной толковой мысли. Из окна задувает прохладный ветерок. Поёжилась, прикрывая глаза, чувствуя, как на неё опускается что-то уютно-пушистое. Дитрих позаботился и укрыл её пледом.

— Спасибо, — подтянула она к подбородку мягкую шкуру, подшитую ворсистой тканью.