Мертвая хватка - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 84

Забродов бросил быстрый взгляд на яблоню, о которой говорил полковник, и вернулся к созерцанию ярко-голубого неба, в котором не было ничего, кроме время от времени пролетавших по своим делам скворцов. Странно, но Анна тоже почему-то задрала голову и стала смотреть в небо. Сорокин подозрительно покосился на них, глянул в небо, ничего интересного там не обнаружил и решил, что все влюбленные – дураки и, чем они старше, тем глупее выглядят в глазах окружающих. «Не дай бог влюбиться», – подумал он и тоже закурил.

– Что-то я не помню, – рассеянно сказал он, пряча горелую спичку обратно в коробок, – яблоня эта здесь была или нет?

Забродов издал странный звук, как будто в горло ему попал какой-то посторонний предмет – крошка, например, или даже комар, – и, продолжая смотреть в небо, сказал:

– Ну, ты даешь! Одно слово – хозяин. Не помнит, что у него на участке было, а чего не было… Склероз при твоей работе – страшное дело, Сорокин. Пора на пенсию, пока подчиненные за твоей спиной хихикать не начали. Да, брат, старость не радость – Какая еще старость? – агрессивно огрызнулся Сорокин. – При чем тут склероз?

– Ну а как же? – не поворачивая головы, удивился Забродов. – Яблоня – не морковка, за неделю вырасти не может. Что же, по-твоему, это я ее сюда посадил?

– С тебя станется, – неуверенно пробормотал Сорокин. – И вообще, тебя бы в мою шкуру, умник! Тут не только про яблоню – имя свое забудешь!

– Сочувствую, – без тени сочувствия сказал Забродов.

– М-да, – задумчиво протянул Сорокин, – дела." Теща, что ли, без меня эту яблоню посадила? Странно.. Хоть убей, не помню, чтобы я на этом месте яму копал!

– Бывает, – сказал Забродов.

– Ой, – сказала Анна, – а масло-то! Масло я забыла принести!

Она торопливо встала, почему-то старательно держась к Сорокину спиной, и быстро ушла в дом.

– Что это с ней? – озабоченно спросил Сорокин. – Или это не с ней, а со мной? Может, у меня с лицом что-нибудь не так?

Забродов перестал изучать траектории полета скворцов, повернулся к Сорокину лицом и снял свои бутафорские очки.

– Да нет, – сказал он, – все в порядке. Она просто стесняется немного. Ну, знаешь, одинокая женщина, интеллигентное воспитание, а тут, сам понимаешь, ситуация – он, она и чужая дача… Просто немного неловко. Мне, кстати, тоже. Если тебя это как-то напрягает или, скажем, грозит грядущими семейными неприятностями…

– Да ну, ты что, в самом деле, как маленький! – замахал руками растроганный такой неожиданной застенчивостью твердокаменного спецназовца Сорокин. – Что ты! Наоборот…

Он хотел сказать, как он за них рад, и как ему приятно видеть их счастливые лица, и какая это вообще редкость в наше деловитое, задерганное время – спокойное и счастливое лицо, но ничего этого он сказать не успел. Где-то неподалеку зарычал автомобильный двигатель, Забродов повернул голову на звук, и его лицо вдруг сделалось серьезным и сосредоточенным. Потом на нем проступило удивление и – Сорокин готов был в этом поклясться – какая-то хищная радость.

– Не может быть, – пробормотал Илларион. – Черт возьми, этого просто не может быть!

Сорокин тоже повернул голову и посмотрел вдоль улицы.

Ничего необычного там не было. Был там джип – здоровенный, новый, модного серебристого цвета, японский, кажется, – а за джипом, тяжело переваливаясь на ухабах и периодически задевая днищем самые высокие кочки, осторожно полз грязно-синий грузовой микроавтобус.

– Ты чего? – спросил Сорокин.

– Это, кажется, ко мне, – ответил Илларион и, зачем-то снова нацепив очки, принялся спокойно разливать чай. – Покупатели.

– Надеюсь, ты не дачу продаешь? – осторожно осведомился Сорокин.

– Нет. Всего лишь яблоню. Вон ту, которая так тебе понравилась.

Сорокин нахмурился.

– Это еще что за новости?

– Не шуми, полковник, я же не взаправду ее продаю, а понарошку. Так, торгуюсь помаленьку… Я за нее такую цену заломил, что не каждому по зубам. Так что, даже если купят, ты в накладе не останешься.

– Ни черта не понимаю, – угрюмо признался Сорокин.

– Все очень просто, – теперь Забродов говорил быстро, торопясь, очевидно, высказаться до того, как покупатели войдут в калитку. – Объявление я дал, понял? «Продам яблоню Гесперид. Выращена по методу профессора Азизбекова». У нормального дачника, не говоря уже о грамотном садоводе, такое объявление ничего, кроме здорового смеха, вызвать не способно. Нет, звонки есть, и даже много. Но, когда я называю цену, люди либо ржут, либо матерятся. В общем, на такую приманку может клюнуть только коллекционер, маньяк. Тот самый, который умыкнул из ботанического сада яблоню Азизбекова.

– Две яблони, – поправил Сорокин.

– Что? – Забродов, казалось, удивился. – А, ну да, две.

Тем более. Прочтет он мое объявление и подумает: это что же такое? Я думал, такая яблоня у меня одного есть, а теперь какой-нибудь лох забашляет этому чокнутому садоводу, и у него такая же будет? Дудки! Надо, значит, яблоньку перекупить, пока в чужие руки не уплыла…

– Авантюрист, – с отвращением процедил Сорокин. – Козел-провокатор…

– Ты, главное, запомни номер джипа, – перебил его Забродов, – и сиди тихо, ни во что не вмешивайся.

– Не нравится мне это, – сказал Сорокин.

– А кому нравится? – ответил Илларион.

Между тем серебристый джип дополз наконец до калитки и остановился. Из него выпрыгнул широкоплечий молодой человек в майке без рукавов, обнажавшей отлично развитую мускулатуру рук, и без лишних церемоний принялся открывать ворота. Сорокин возмущенно крякнул и начал подниматься из-за стола.

– Сидеть, – тихо сказал ему Забродов, и полковник сел.

Забродов, наоборот, встал, и, как-то странно скособочившись, бессильно ссутулив плечи, засеменил к воротам. Сорокину захотелось тряхнуть головой: по дорожке мимо веранды шел настоящий старик. «Клоун, – подумал Сорокин, – как есть клоун…»

Потом он вспомнил, что Забродов упоминал о каком-то серебристом джипе в связи с происшествием в имении графов Куделиных, и понял, почему Илларион так странно отреагировал на появление гостей. «Чепуха, – решил Сорокин. – Напрасно Илларион разводит тут шекспировские страсти. Этих джипов в Москве – пруд пруди. Называется, попал пальцем в небо. Хотя, с другой стороны, джипов-то навалом и серебристых среди них тоже хватает, но людей, которые готовы убить человека из-за пары саженцев и при этом разъезжают именно на серебристых джипах, наверное, не так уж много. Их наверняка не сотни и даже не десятки, а считанные единицы. А может быть, и не единицы даже, а единица… Одна. Одна-единственная гнилая единица – тварь, для которой жизнь человеческая дешевле яблоневого саженца.» Неужели все так просто?

Отрастил чеховскую бородку, привел в порядок чужой садовый участок, дал объявление в газету и готово – поймал преступника! Мне бы так… Интересно, что этот сумасшедший намерен делать дальше?"