Не буди лихо (Слепой Циклоп) - читать онлайн книгу. Автор: Александра Стрельникова cтр.№ 56

Изумленно затихшего Орлова ловко выволокли прочь. Следом в полицейское управление отправилась и Кубасова. А еще через сорок минут обыски и облавы перевернули с ног на голову все злачные места Замоскворечья.

* * *

— Мадам, везде облавы и, похоже, ищут именно ее, — широкоплечий и низкорослый, а оттого почти квадратный человек кивнул в сторону постели, на которой лежала молодая светловолосая женщина. — Скоро они доберутся и до нас. Что будем делать?

— Ее надо спрятать. Я еще не решила, как поступить с ней.

А когда человек вышел, она перевела задумчивый взгляд на неподвижную фигуру на кровати.

— Что же ты натворила, бедняжка, если вся полиция города просто с ума посходила?

* * *

— Иван Димитриевич!

Чемесов вздрогнул, просыпаясь, и поднял со скрещенных на столе рук тяжелую голову. Он уже не помнил, когда в последний раз спал нормально. В дверях его кабинета стоял Миша Румянцев.

— Ты чего, Мишенька? — Чемесов усиленно поморгал, пытаясь заставить свое единственное око смотреть на мир.

— Мне сказали, Орлов арестован?

Иван кивнул.

— Ну… Ну так я пришел садиться в тюрьму, — юноша перешагнул порог, и Чемесов увидел в его руках саквояж. — Мне давно пора было сделать это. А то и сам мучился и Сашу вынуждал скрывать от вас… — Миша запнулся и отвел глаза.

— Ну что ж! Решился, так решился, — Иван вздохнул и поднялся из-за стола. — Садись. Сейчас позову стенографиста. Он запишет твое признание, а потом я сам провожу тебя… Сегодня, или в крайнем случае завтра, увидишься с адвокатом.

— Но у меня нет адвоката…

— Уже есть. Его зовут Борис Антонович Зельдин. Слушайся его во всем. И не отчаивайся.

— Спасибо, Иван Димитриевич… Могу я узнать, что известно о судьбе Саши?

Чемесов привычно засунул руки глубоко в карманы брюк и нахмурился.

— Ничего утешительного, Миша. Известно лишь, что прошедшей ночью ей удалось ускользнуть от Орлова. Но что с ней случилось потом?! Сейчас прочесывают все окрестные притоны…

— О господи! — Миша побледнел.

— Остается только ждать и надеяться, голубчик. Только ждать и надеяться.

* * *

— Теперь опять ваша очередь охранять меня? — Анна Сафронова наморщила веснушчатый носик.

— Нет. Я пришел сообщить, что теперь в этом нет нужды, — Петя Доркашов сделал значительную паузу и приосанился. — Преступник задержан.

— Жаль. Вчера со своим сопровождением я произвела на курсе настоящий фурор, — девушка рассмеялась.

— На днях мы проведем процедуру официального опознания, мадемуазель, и очень рассчитываем на вашу память. Похоже, что похищение графини Орловой — это пока единственное, что полиция может инкриминировать негодяю. Да и то… Пока сама Александра Павловна не будет найдена, обвинение зиждется на очень хлипкой основе.

— Я сделаю все, что от меня потребуется.

— Спасибо… Могу я вас проводить в институт? Или вы направляетесь в какое-то другое место? — Петя смущенно мял в руках свою фуражку, бросая на девушку просительные взгляды.

— Но ведь в охране уже нет необходимости? Или я неправильно поняла? — Анна кокетливо взмахнула длинными бронзовыми ресницами, и молодой человек понял, что не может воспринимать это иначе, чем знак свыше.

— Нет… То есть, да. В общем… — Петя сглотнул и, решительно расправив плечи, выпалил. — Мадемуазель, эта просьба никак не связана с моими служебными обязанностями.

* * *

— Катюш, ты, я помню, говорила, что у тебя в главном полицейском управлении завелся преданный воздыхатель?

— Да, мадам. Даже на содержание звал, да только толку с него, как с козла молока.

— Ты сможешь увидеться с ним сегодня?

— Попробую. А что от него надо-то?

— Узнай, с чего облаву ночную устраивали. Кого ищут и почему. Поняла?

— Есть, мадам. Будет исполнено, мадам, — наряженная в розовое с рюшами платье ярко-рыжая девица расхохоталась, козырнула по-военному и замаршировала из кабинета хозяйки.

— И перестань столько есть. Скоро в дверь пролезать не будешь! — маленькая француженка проводила впечатляющий зад развеселой Катерины неодобрительным взглядом.

— Что вы, мадам! Это не жир, это мой капитал!

— Иди уж, банкирша, прости господи.

Когда девица вышла, Эмма Латур поднялась из-за письменного стола и, отворив дверь у себя за спиной, вошла в комнату обычно служившую ей будуаром, но сейчас превращенную в спальню для женщины, которую позапрошлой ночью вышибала ее борделя Васька Горошкин подобрал на ступеньках у двери черного хода. Бедняжка сразу же вызвала жалость у сердобольных жриц любви, и Эмма разрешила приютить ее, тем более что молодая женщина, судя по всему достаточно долго пролежавшая полуодетой на снегу, металась в жару и бредила…

Однако на следующую ночь, когда по Замоскворечью прокатилась волна облав и обысков, а злые и непривычно неразговорчивые полицейские, огрызаясь на любые расспросы, перерыли весь дом от подвала до чердака, причем явно больше интересуясь людьми, чем вещами, мадам Латур начала думать, что в ее руки залетела не простая пташка. На ту же мысль наводили и вещи, которые были одеты на молодой женщине — побитое молью облезлое пальто совершенно не вязалось с изящной сорочкой из тонкого батиста, оказавшейся под ним, и с дорогими, ручной работы ботинками…

Тогда, несмотря на все свое усердие, полицейские не смогли обнаружить надежно спрятанную за шкафами дверь потайной комнаты, куда Горошкин отнес незнакомку. А когда они покинули бордель, Эмма приказала устроить больную в своих комнатах. Не один час она просидела рядом, вслушиваясь в горячечный бред беглянки. Что-то терзало бедняжку. Она то металась по постели, выгибаясь, стискивая кулаки и бормоча что-то об убийстве и каре за него. То затихала, начиная жалобно спросить о помощи, защите и тогда упоминала имя, которое заставляло мадам задумчиво хмурить тщательно подведенные брови.

* * *

Из больницы, где лежал Олег, сообщили, что когда санитар менял больному простыни, тот застонал и, замерший над ним медбрат увидел, что у господина Иевлева задрожали веки. Чемесов только что вернулся, проводив Мишу до места его временного заключения, и тотчас устремился в больницу. Юрий Родионов уже поджидал его там.

— Юрка, неужели приходит в себя?

— Может и так, дружище, а может и наоборот.

— Как?..

— Из комы есть два выхода — к людям или к тому, кто ждет нас в конце пути…

— Типун тебе на язык.

— Вот спасибо! — Родионов возмущенно фыркнул.

Помолчали.

— Ну, как ты, Ванечка? К нам не заходишь. Агата волнуется.