Не буди лихо (Слепой Циклоп) - читать онлайн книгу. Автор: Александра Стрельникова cтр.№ 11

Александра удивленно взглянула в лицо врачу — нет, он не шутил и не кривил душой.

— Спасибо, — пролепетала она робко и вдруг нерешительно подалась вперед, при этом яркая краска смущения залила ее тонкое лицо.

— Что-то не так? — заботливо склоняясь к молодой женщине, спросил Родионов.

— Нет-нет. Просто… Мне необходим ваш совет, Юрий Николаевич… — графиня с трудом выдавливала из себя слова.

Ей было очень стыдно, но жизненно необходимо проверить то, что в пылу страсти сказал ей Орлов.

— Мы же договорились, что будем друзьями, — мягко ободрил ее Родионов, и Александра решилась.

— Понимаете, мой муж… Мой покойный муж… Я не смогла подарить ему наследника. Мне недавно сказали… Простите, Юрий Николаевич, это очень личный вопрос… Правда ли, что это может быть не только по моей вине? — под конец она говорила так тихо, что Юрий Николаевич едва разбирал ее слова.

— Совершенно справедливо, Александра Павловна, хотя мужчины и не любят признавать это. Говорю вам это уже не как друг, а как врач с многолетним опытом. Множество случаев, когда женщина, считавшаяся совершенно бесплодной в первом браке, награждала своего второго супруга многочисленным здоровеньким потомством. А бывает и так — жили вместе много лет, были бездетны, развелись из-за этого — и на тебе! У обоих во втором браке появляются малыши. Видно, в чем-то не подходили друг другу просто на физиологическом уровне. Дело это еще мало изученное.

— Спасибо, — улыбаясь робко и благодарно, проговорила графиня.

— Так что, Бог даст, и у вас появится ребеночек. Однако не будем ставить телегу впереди лошади. Сначала ведь еще нужно встретить человека, который с удовольствием разделил бы с вами эту радость. Или он уже найден? — Родионов лукаво взглянул в глаза молодой женщине.

Она занервничала и отрицательно качнула головой.

— Нет. Наверно, нет. Да и как я могу вновь выходить замуж? Заставлять надеяться, ждать… А вдруг бесплодна все-таки я?

— А вдруг нет? — Юрий Николаевич помолчал, а потом, положив свою мягкую ладонь на стиснутые руки графини, негромко произнес, — Я ошибаюсь, или этот наш разговор спровоцирован каким-то конкретным событием, Александра Павловна? Что-то случилось?

— Да. То есть, нет… — молодая женщина вновь замялась и, явно желая сменить тему, спросила. — А у вас есть детки?

— Есть. Двое. А еще один в проекте, — Родионов, смеясь, поводил перед собой руками, обрисовывая размеры живота своей супруги.

— Я бы хотела познакомиться с вашей семьей.

— Так приходите к нам в гости!

— Как-нибудь обязательно…

— Нет. Так не годится. Давайте вот что решим. Сегодня у нас уже пятнадцатое декабря… Вот и отлично! Приходите к нам на рождественского гуся! Часиков эдак в шесть вечера. Ну, придете?

— Я, право, не знаю. Траур… Да и праздник семейный…

— Глупости. Что ж раз траур, человеку и поесть с друзьями нельзя? Михаил Павлович будет еще в больнице. Я не смогу отпустить его так скоро… А гости у нас на Рождество — в традиции. Или вас удерживает что-то еще? Тогда не стесняйтесь, так и скажите.

— Нет-нет. Наоборот, Юрий Николаевич. Я очень благодарна вам за ваше искреннее участие… Право, мне его очень не хватает, особенно сейчас, когда Миша в больнице…

— Ну-ну, Александра Павловна, не грустите. Теперь вы знаете, что всегда можете поделиться со мной.

— Вы ведь никому не расскажете о том, что я у вас спрашивала?..

— Нет. Я вам обещаю. Врачебная тайна священней исповеди. По крайней мере, на мой взгляд. А уж слово, данное другу!

Чемесов в это утро тоже поднялся чуть свет. Вздыхая, он поплелся к умывальнику. Холодная вода не то чтобы разбудила его, но, по крайней мере, после умывания Иван сумел разлепить свой единственный глаз, а значит, получил хоть какую-то уверенность, что не перережет себе горло, бреясь вслепую. Завтракал он обычно на службе, так что уже через пятнадцать минут неторопливо шел по тихой улице в сторону центра. Фонари уже были погашены. В двориках, у подъездов, на тротуарах возились сонные дворники, счищая широкими деревянными лопатами выпавший за ночь снег. Некоторые, особо проворные, успели справиться с этим и теперь посыпали скользкие места мелким желтым песком, от чего утоптанный белый тротуар становился полосатым. Замах — полоска, замах — полоска. Дыхание размеренно вырывается изо рта облачками пара.

Чемесов поежился и плотнее запахнул на шее шарф. Его самого ждала ненавистная бумажная работа, которую он за последнее время, теша свою лень, изрядно запустил, а потому торопиться на службу совершенно не хотелось. Скорее, наоборот… Впрочем, там, по крайней мере, будет тепло.

В здании суда было тихо и пусто. Чистый пол не затоптан. Пройдет еще каких-нибудь пара часов, и коридоры наполнятся народом, из кабинета в кабинет станут сновать чиновники, сыщики, эксперты, свидетели и подследственные. Некоторых приведут в кандалах из Бутырки, другие явятся сами из теплой домашней постели…

Иван увидел под дверью своего кабинета свет и удивленно задрал свою мефистофельскую бровь. За его столом спал молоденький практикант. Как он тогда назвал себя? Это было у Орловых. Докарев? Доркин? Доркашов! Петр Доркашов. Чемесов растерянно постоял возле спящего юноши, а потом тихонько потряс его за плечо. Тот вскочил, дико озираясь.

— О Господи! Иван Димитриевич! Простите меня, что я здесь… Сам не заметил, как заснул. Завозился и вот…

— С чем хоть возился-то? — добродушно посмеиваясь, поинтересовался Иван.

— Да вот… Мне поручили… Как-никак первое крупное дело. Самостоятельное. Убили одного студента. Расследую…

— Что за студент? — скорее из вежливости, чем действительно интересуясь спросил Иван.

— Да в том-то и сложность. Только-только парень из-за границы в Москву вернулся. Не был здесь почти пять лет — там учился. И на следующий же день… Причем не на улице, не в кабаке, а у себя же дома. Дверь не взломана, все тихо-мирно… Родители спали в соседней комнате…

— Не самоубийство? Сейчас просто какая-то мода пошла на эту глупость.

— Исключено. Эксперты то же самое говорят.

— Ну что ж, молодой человек, дерзайте! Если что — милости прошу, посидим подумаем вместе. А теперь идите-ка домой спать. Уж поверьте старому вояке, тупая от недосыпа голова — не лучший помощник в розыскном деле.

Молодой человек смущаясь выскочил прочь, а Чемесов еще долго, сам не замечая того, хранил на лице теплую задумчивую улыбку. Быть может это были воспоминания?

Вздохнув, он принялся за писанину. Отчеты, картотека, самые разнообразные справки и запросы… К сожалению, от этой бумажной круговерти деваться было некуда. Иван честно писал час или два, но вскоре перо его стало нырять в чернила все реже и реже, а потом он вдруг обнаружил, что сидит, уставившись прямо перед собой, а на очередной бумаге, которую он положил перед собой, написано лишь заглавие.