Охотник за судьями - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Тейлор Бакли cтр.№ 66

Но вернуться и обнаружить подобную… катастрофу! Узнать, что его лучший, любимый друг, единственное создание на земле, которое он любит и которое любит его… узнать, что Иоханн исчез. Немыслимо. Старый Петрус погрузился в такую мрачность, что, казалось, на стенах рядом с ним намерзает лед.

Мефрау Стёйвесант и прислуга трепетали, стараясь не попадаться ему на глаза, пока он метался по дому в поисках своей птицы. Глупцы! Идиоты! Как могли они допустить такое? Наконец он вывалился из «Бауэри № 1» наружу, с каждым шагом оставляя в земле вмятины.

Кунц с сотни шагов понял: случилось что-то очень плохое. Он привык к приступам мрачности у Стёйвесанта, но никогда не видел генерала в такой ярости. Может, могауки перебили всех жителей форта Оранж? Странно, что вести об этом не дошли сюда.

— Добро пожаловать домой, генерал!

Стёйвесант в ответ рявкнул — так мог бы рявкнуть медведь, пробудившись от спячки и обнаружив, что мелкие зверьки пожрали все его запасы еды. Он протопал к своему столу, сотрясая балки потолка. Бросился на стул и уселся со злобным видом, словно пытаясь вспомнить, в каком ящике стола хранятся бланки смертных приговоров.

Взгляд его упал на кучу накопившихся бумаг — переписку, депеши, отчеты; рутина управленца. Но тут он заметил что-то странное, необычное — длинное, ярко-голубое перо.

Он взял его в руки. К перу была привязана ленточка, другой конец которой обвивал свиток бумаги.

Кунц смотрел, ничего не понимая. Это еще что такое и откуда?

Несмотря на блаженство, вызванное лауданумом, Балти вздрогнул, когда дверь его камеры с лязгом распахнулась и вошло несколько человек. Он подтянул одеяло к подбородку, как бы защищаясь, и вгляделся в лица. Неужели они все же решились на ампутацию — из мести? Его подняли, посадили в кресло и вынесли.

Снаружи ждал Кунц. Он мерил шагами плац. Лицо его было багровым. Может, он уснул на солнцепеке? Не предложить ли ему лауданума?

Кунц повел процессию через плац к дому губернатора. Балти нашел, что, когда тебя несут в кресле, это очень приятно.

Вверх по ступеням крыльца, через двери, одну за другой, и в логово старины Петруса. Носильщики поставили кресло и удалились — со скоростью, намекающей на желание оказаться в другом месте. Кунц остался. Его кадык ходил ходуном.

Старина Петрус выглядел как тот вулкан, что уничтожил Помпеи. Казалось, вот-вот у него из ушей, ноздрей и рта польется лава. Ради всего святого, что его так разозлило? Чистосердечное признание Балти?

Тут до Балти дошло: должно быть, Николс прибыл! Ну, хоть на том спасибо. Балти представил себе сцену: корабли Николса входят в гавань под развевающимися флагами, открыв все орудийные порты. Наконец-то английская эскадра здесь! И конечно, первое, что сделает Николс, — потребует освобождения порученца Короны, незаконно задержанного и подвергшегося чудовищно жестокому обращению.

Старина Петрус что-то держал в руке. Перо? Ярко-голубое перо. Странно. Может, это какой-нибудь голландский обычай — подписывать протокол капитуляции голубым пером? Балти залила теплая волна. Дивная вещь этот лауданум.

Старина Петрус продолжал сверлить Балти взглядом. Какой он грозный. Видно, зол, что Даунинг его перехитрил. Так ему и надо, старому стервятнику.

Тут Стёйвесант что-то сказал, но Балти не мог уловить в его словах никакого смысла. Они изливались в потоке ярости. Вызванные могучие тюремщики схватили Балти и поволокли его прочь. На этот раз никакого кресла не было. Нога Балти пересчитала все ступени крыльца. Его протащили через плац и швырнули назад в камеру. И бутыль лауданума у него отобрали.

Что все это значит?

— Генерал, англичанин прибыл.

Ввели Ханкса. Он почтительно снял шляпу и встал, ожидая, чтобы губернатор начал переговоры.

Ашер Леви подкупил одну из служанок, работающих в крепости, чтобы она положила требование выкупа и перо на стол губернатору. В знак согласия на переговоры Стёйвесант должен был поднять на сигнальной башне крепости четыре вымпела: синий, желтый, красный (главные цвета оперения Иоханна) и белый, гарантирующий свободный проход парламентерам.

Старина Петрус откинулся на стуле, изображая безмятежность, но внутри у него кипела лава. На столе перед ним лежало подписанное признание англичанина, Сен-Мишеля.

— Его пытали? — спросил Ханкс.

Разумеется, нет! Он поранился при попытке к бегству. За ним ухаживал хирург форта. Это больше, чем заслуживают шпионы. Стёйвесант фыркнул.

За этого англичанина он не дал бы и пеннинга. Английские шпионы стоят пятачок пучок. Этот шпион был примечателен лишь своей исключительной глупостью. История про поиски цареубийц — нужно быть идиотом, чтобы такому поверить. В Новом Амстердаме нет никаких цареубийц. Стёйвесант бы знал. Это лишь очередная уловка, направленная на то, чтобы спровоцировать беспорядки и подогреть бушующую в Лондоне антиголландскую истерику.

Стёйвесант хотел вернуть своего попугая.

На Иоханна он готов был обменять дюжину английских шпионов. Но тут подстерегала проблема. Что подумает его начальство в Вест-Индской компании, узнав, что он поменял английского шпиона на птицу? А они точно узнают. Кунц об этом позаботится. Он и так ведет какие-то интриги в Амстердаме, пытаясь подсидеть Стёйвесанта. А эта история дает ему все карты в руки.

Старина Петрус не питал никаких иллюзий. Здесь его никто не любит. Его просто нельзя любить. Он самовластен, поборник строгой дисциплины, строг, суров, догматичен, неподатлив, вспыльчив и лишен чувства юмора. Но именно эти черты характера он считал необходимыми для управления колонией, отделенной от метрополии целым океаном, окруженной врагами (причем многие из них — настоящие дикари, в отличие от Европы, где враги, по крайней мере, исповедуют христианскую веру).

Таким образом, губернатор Новых Нидерландов чувствовал, что связан по рукам и ногам, когда глядел через стол на человека, который похитил его единственного настоящего друга. И вырвал одно из его прекрасных перьев. И теперь угрожал вырывать по перу каждый день, пока его сообщник находится под арестом. И еще он сказал, что, когда перья кончатся, он начнет отделять от Иоханна другие его части. Чудовище!

Кунц глядел на это с деланым froideur ^[53]. Но у него тоже внутри все кипело. Только не от ярости, а от страха.

С той минуты, когда генерал получил требование о выкупе, Кунц отчаянно пытался убедить его сделать из Сен-Мишеля назидательный пример — повесить немедленно. Как еще поступать с английскими шпионами?

Кунц знал, что Сен-Мишель — не шпион. А Ханкс знал маленький грязный секрет Кунца. Если Кунц уговорит Стёйвесанта повесить Сен-Мишеля, то его приятель отомстит за это, убив птицу, и переговорам конец.

— Итак? — заговорил Стёйвесант.