Без единого выстрела - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 31

— Хакер на твердом окладе, — сказал Мещеряков. — В точности так, как ты и предполагал. Он у них был вроде как за штатом, ни по одной ведомости не проходил… Только учти, что мы не уверены, он ли это. Просто очень уж подходящий типчик, один к одному накладывается на портрет, который ты нам с Аверкиным нарисовал. Юный компьютерный гений, мать его…

— А сам он что говорит?

— А сам он пропал, вот ведь какая штука. Исчез, как корова языком слизала. Я уже обратился к Сорокину, он обещал разослать по своим ребятам ориентировку. Похоже на то, что наш молодчик понял, во что впутался, испугался и подался в бега.

— Ну и отлично! Чего еще желать? Сбежал, и черт с ним!

— А если ему придет в голову светлая идея поправить свое материальное положение путем продажи известных тебе материалов в какую-нибудь бульварную газетенку? Им ведь все равно, из какой мухи раздувать слона.

— Это верно, — согласился Илларион. — Об этом я как-то не подумал. Да, его надо искать. Слушай, а как вы на него вышли?

— Да ерунда сплошная, — фыркнул Мещеряков. — Один из членов следственной группы вспомнил, что, когда они вломились в офис, рядом с охранником был какой-то парень. И парень, и охранник утверждали, что он не имеет никакого отношения к «Эре». У следователя не было никаких оснований его задерживать. Просмотрел, как водится, его документы и отпустил с миром. А потом, когда все застопорилось, вспомнил. Вроде бы, говорит, они с охранником как-то странно переглянулись… А тут как раз этот самый охранник заступает на очередное дежурство. Наш следак и взял его в оборот. Колись, говорит, пока за соучастие не упекли. Тут ему, можно сказать, повезло. Они ведь там все грамотные, у каждого ума палата и свой собственный взгляд на законность и конституционные права. А охранник человек простой, от сохи, ничего, кроме порнографических журналов, уже лет десять не читал. В общем, дрогнул он. Что, спрашивает, этот парень натворил? А следак ему возьми да и ляпни: старушку, мол, топором зарубил. У него, у следака, дочь-старшеклассница, так он, бедняга, как раз накануне «Преступление и наказание» перечитал от корки до корки — чтобы, значит, доказать, что Достоевского читать не только нужно, но и можно.

Забродов фыркнул.

— Смешно ему, — проворчал Мещеряков. — Короче говоря, наш охранник раскололся. Это, говорит, Чек. Больше, говорит, про него ничего не знаю: Чек, и все. Знаю, говорит, что от компьютера сутками не отходит — ни жратва ему не нужна, ни выпивка, ни бабы… Ну, а остальное, сам понимаешь, было делом техники. Адрес его у нас есть, но самого его по этому адресу нет уже двое суток — ни его, ни его машины… А в квартиру мы войти не можем, потому что в деле замешана прокуратура, а они, как тебе известно, бывают просто невыносимы. С одной стороны, никаких обысков без оформленного ордера, а с другой стороны, никаких ордеров без веских доказательств того, что этот самый Чек причастен к проникновению в компьютерную базу данных Управления… Так что мы, похоже, опять в тупике.

— Понял, — с протяжным вздохом сказал Илларион. — Уже еду. Эх, пропала рыбалка!

Он выключил телефон, закурил новую сигарету и вернулся на берег. Все три поплавка опять находились под водой, а одна из удочек даже свалилась с рогульки и теперь плавала в метре от берега. Илларион снял с крючков двух окуней и довольно крупную плотвичку, побросал их обратно в озеро, вздохнул и вывернул туда же содержимое плававшей под корягой рыбацкой сетки Сматывая удочки, он насвистывал замысловатый жалобный мотивчик.

Через десять минут он выбрался на проселок, а через полчаса его тупоносый «лендровер» защитного цвета на бешеной скорости въехал в полосу висевшего над Москвой моросящего дождя.

* * *

Чек вовсе не подался в бега, как решил полковник Мещеряков. Откровенно говоря, он напрочь позабыл и об Аверкине, и о своем гордом единоборстве с засекреченным спрутом, с головой уйдя в поиски хромого волка, который на его глазах так лихо отделал Канаша, знал что-то о гибели его, Чека, сводной сестры Анны и с помощью этой информации, похоже, крепко держал за горло могущественного президента концерна «Эра» Юрия Валерьевича Рогозина.

В этом странном, изуродованном жизнью человеке Чеку чудилась какая-то мрачная загадка, имевшая, к тому же, непосредственное отношение к его собственной судьбе. Сколько ни уговаривал себя Чек, что таких совпадений просто не бывает, уверенность в том, что его погибшую много лет назад сестру, хромого зека и солидного бизнесмена Рогозина связывает какая-то темная история, только крепла. Чтобы успокоиться, он даже открыл телефонную книгу и пересчитал занесенных в нее абонентов, носивших фамилию Свешников. Таких оказалось чертовски много, и это только по Москве. А по всей России? А в ближнем зарубежье? Да и в дальнем, если поискать, непременно отыщется сотня-полторы Свешниковых. Так почему же он решил, что речь идет именно о его сестре? Ведь в подслушанном им разговоре даже не упоминалось имя. Только фамилия и срок — одиннадцать лет. Это, как понял Чек, был срок тюремного заключения, который хромой собеседник Рогозина отсидел по упомянутому им делу Свешниковой. Впрочем, это уже были домыслы, хотя и правдоподобные. А что касается самого срока… Что ж, бывает ведь, что у людей совпадают не только фамилии, но и имена, отчества, а порой даже и даты рождения. Это называется — полные тезки. А тут совпадение всего по двум пунктам: фамилия и срок, который мог вообще относиться к чему-нибудь другому. Все это выглядело вполне логично, но, несмотря на это, Чек продолжал мотаться по городу в надежде встретить хромого. Им овладело что-то вроде затяжного приступа безумия. На протяжении двух ночей он спал всего по два-три часа, а на третьи сутки не пришел домой вовсе, заночевав в машине где-то в Хамовниках. Именно утром третьего дня поисков на квартиру к нему явились посланные Мещеряковым люди, но Чека, разумеется, там не застали.

Проснувшись на водительском месте своей «хонды», Чек сел, привел спинку сиденья в нормальное положение и с некоторым недоумением огляделся по сторонам, морщась от неприятного хруста в затекшей шее.

В остывшей за ночь машине было зябко и неуютно. За окном из серенького предутреннего полумрака выступали унылые корпуса панельных девятиэтажек, по пояс утонувшие в казавшейся при таком освещении угольно-черной зелени разросшихся деревьев. По крыше и капоту автомобиля размеренно постукивал дождь, по стеклам сползали капли. Усеянное бусинками капель стекло напомнило Чеку старенькое бра, которое когда-то висело в маминой спальне. Абажур у него был сделан в форме цилиндра, склеенного из небольших, не правильной округлой формы зернышек какого-то прозрачного пластика с вкраплениями желтой пластмассы. Это было красивое бра, но однажды Чек безнадежно загубил его, накрыв красным шерстяным платком — для создания интима, как они тогда говорили. Свет действительно получился интимным, красноватым и приглушенным, но потом абажур нагрелся и потек, наполняя квартиру удушливой вонью паленой пластмассы.

Вспомнив этот абажур, Чек подумал, что не мешало бы навестить маму. Он попытался припомнить, какой сегодня день, и понял, что еженедельный визит мамы в его холостяцкую берлогу состоялся вчера. Она же, наверное, с ума сходит, с раскаянием подумал Чек. Приехала, постояла под дверью, посидела на лавочке во дворе и отправилась домой. Потом, конечно, стала звонить по телефону: сначала ему, а потом по всем больницам, моргам и отделениям милиции. Всю ночь, наверное, глаз не сомкнула…