Из огня да в полымя - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Акулова cтр.№ 19

— Желаете начать приготовления… ко сну? — С многозначительной паузой поинтересовалась одна из них.

Вздохнув и на мгновение поджав губы, я коротко кивнула. Чему быть — того не миновать…

* * *

Эта ночь была особенно красива, наполнена до краёв густой темнотой, лёгким ветром и далёким мерцанием звёзд. Полная серебряная луна смотрела на меня снисходительно и печально сквозь открытое окно покоев, откуда на улицу то и дело непроизвольно падал взгляд, и я вдыхала полной грудью диковинный запах цветов, что росли под окном — сладкий, как никогда… В такие моменты, такие вечера и ночи, я вспоминаю дом. Маму и папу, несбывшиеся детские мечты. Я так старательно гоню от себя эти мысли, это холодное одиночество, но в такие уютные вечера, такие дивные ночи, они просыпаются с новой силой… Хотя сейчас всё это должно отойти на второй план, оставив лишь цель.

Отравить что-либо (свечи, одежду, еду или напитки) не представлялось возможным, ибо в этом замке по сотне раз проверялось абсолютно всё лично герцогом. Абсолютный контроль. Ни яд, ни оружие не пронести, но я знала, что так будет. Поэтому…

Взгляд невольно упал на маленькую коробочку с помадой. И снова меня спасает одно из зелий, изобретённых мной и Брианой, которое мы так надеялись никогда не применять… но и для него пришёл час.

Это зелье — нераспознаваемый медленнодействующий яд с магической составляющей. «Поцелуй смерти». Мне он вреда не причинит, несмотря на то, что наношу его на губы, а вот тому, кого я поцелую — очень даже. Я бы назвала этот яд самым страшным в мире, потому что сначала он действует на разум и душу, а уж потом на тело. За две недели жертва в страшных муках теряет рассудок, а потом умирает от кровоизлияния в мозг. И не подкопаться.

Даже худшему врагу не желаю такой участи… И снова дрожат руки… Но, вспомнив горящих заживо Сибиллу, молоденьких сестёр-ведьмочек и их нерождённых детей, я обуздала жалость, почувствовав, наконец, некоторую решимость.

Мразь сполна расплатится за все свои грехи. И плевать, на что мне придётся пойти ради этого. Плевать. Переживу.

— Госпожа, с вами всё в порядке? Вы так бледны. — Чья-то маленькая тёплая рука коснулась обнажённого плеча. — Мне пора уходить. Его светлость уже идёт…

В лицо дунул холодный порыв ветра, и я, вздрогнув, очнулась. Задумчивость задумчивостью, а руки знают своё дело: ресницы накрашены, подведены «стрелками», лёгкие золотистые тени в тон нескромной «одежде» подчёркивают яркость глаз, придавая им глубины и загадочности. Волосы сияют, расчёсаны до блеска…

— Да, ступай. — слабо улыбнулась я своему отражению.

Дверь тихо закрылась, и комната ненадолго погрузилась в такую тишину, что я слышала только гулкое биение собственного сердца. Встав, замерла, как статуя, не мигая глядя на луну, виднеющуюся в окне, чувствуя, как кровь застывает в жилах… И не шелохнулась, даже когда горячие губы жадно «пробежались» по шее.

— Теперь ты моя… — шепнул герцог, обдавая запахом перегара. Его глаза влажно и горячо угольками блестели в полутьме.

С неподдельным трепетом обернувшись, невинно взмахнула ресницами, смущённо и страстно, с обещанием рая томно взглянув в ненавистные глаза.

— Твоя… — с лёгкой полуулыбкой шепнула в ответ, с вполне искренним наслаждением податливо прижавшись губами к его губам.

…Твоя смерть.

Я за свой грех плачу худшую цену прямо сейчас, отдаваясь тебе, сволочь, но твоя расплата — я это знаю наверняка — будет гораздо страшнее. За всё приходится платить… кем бы ты ни был.

* * *

Из приоткрытого окна с видом на сад веяло свежестью и запахами цветов. Проскользнувший в комнату шальной ветер играл с занавесками и с выбившимися из простой крепкой косы локонами девушки, сидевшей на подоконнике. Одежда на ней была странной для дамы, а точнее откровенно мужской, как у наездника на конной прогулке — рубашка, штаны, тонкие сапоги с креплениями для маленьких засапожных ножей. Казалось, в такую чудесную тёплую ночь, в такой умиротворяющей тишине, нарушаемой лишь стрекотом цикад и шелестом листвы, стоило расслабиться и любоваться красотой природы, обточенной лучшими делами рук человеческих, непроглядно-чёрным куполом неба, усыпанным звёздами от края до края, но вся поза девушки была напряжённой.

«Пора» — Подумала она, бросив последний взгляд на крепко спящего мужчину, поднимаясь с подоконника и разминая слегка затёкшие пальцы. Так и хотелось зевнуть во весь рот, но волнение не позволяло и этой малости. Паранойя от напряжённости момента дошла до того, что случайно скрипнувшая половица под ногой испугала до чёртиков.

«Так, возьми себя в руки. Вперёд», — наконец решилась она, и, полностью раскрыв окно, ухватившись за раму поудобнее, поставила ногу на подоконник.

Немало помогало то, что покои находились на втором этаже — относительно не высоко, и выходили прямо в сад, где не было толком патруля и можно было легко улизнуть, наловчившись карабкаться по каменным стенам. Последнему жизнь научила достаточно, чтобы с лёгкостью пройти эти препятствия даже в состоянии крайней взволнованности. Пальцы не слушались, Эва всё время боялась сорваться вниз и если не убиться, то по крайней мере покалечиться, но этого не случилось.