Степень риска (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Барабаш cтр.№ 39

Берг ответил не сразу, он уже понял, что задумал Сухов.

– Знаешь, Николай, кроме норм УПК существует еще и судебная этика. Мы с тобой сейчас вроде заговорщиков. Я думаю, нельзя незаконными методами с нарушителями закона бороться.

Сухов почти прокричал:

– Я тебе уже сколько раз говорил, ничего незаконного я тебе не предложу, не будь ты чистоплюем! Сначала выслушай, а потом приговор выноси, – он немного успокоился. – Я дело одно закончил, обвиняемый, некий Кузнецов, один из главарей этой мафии. Я повторяю, именно мафии, давай уж честно все своими именами называть. Так вот, мне кое-кто уже намекнул, чтобы я не слишком старался, все равно дело по обычному сценарию пойдет. Я дело закончу, его в суд пошлют, а суд мне его на доследование вернет. Но тут, Дима, одно очень интересное обстоятельство появилось. «Портовики», в частности, занимаются сбытом контрабандного товара. Связи у них с контрабандистами широкие. Те им оптом товар сдают, навар меньше, но никакой возни с реализацией нет. «Портовики» этот товар сбывают по своим каналам и с солидной выгодой Так вот, двое морячков крупную партию контрабанды решили сами реализовать, минуя «портовиков» Те взбеленились. В общем, произошла стычка. Кузнецов одного саданул ножом. Как я понял, на испуг брал, но ранение потерпевший серьезное получил, еле откачали. Приятель потерпевшего «скорую» вызвал, а сам к нам бегом, сдаваться. Думал, что и его прикончат. В общем, по контрабанде явку с повинной написал и про Кузнецова дал показания. Но что интересно, сам напросился, чтобы меру пресечения ему применили в виде содержания под стражей. От «портовиков» в СИЗО спрятался. Ну, мы эту просьбу выполнили, – Сухов усмехнулся. – Свидетель и раненый по статье семьдесят восьмой [28] задержаны, а Кузнецов – по сто восьмой [29] в СИЗО попал. Представляешь, Дима, Кузнецов со свидетелем в СИЗО содержатся, а тот, кто ножа получил, сейчас в МОБе [30] лечится. С волей у них связи не были, лично сам за этим следил. Кузнецов в панике. Я ему кроме сто восьмой еще сто сорок шестую припаял, разбойное нападение. Хоть и у контрабандистов, но все-таки имущество отбирал с ножом в руках. Дима, ведь свидетели против Кузнецова насмерть стоять будут и купить их нельзя, оба под стражей! Контрабанду я в отдельное производство выделил. Меня сейчас исключительно один Кузнецов интересует. Если его при таких идеальных условиях не посадить, то уже, наверное, никого из «портовиков» не зацепишь. Я ведь что предлагаю, Дима! Кузнецов уже был судим, только легко отделался, а тут уж, кроме лишения свободы, ему ничего не светит. Надо, Дима, только дело в предельно короткий срок рассмотреть, скажем, дней за пять после принятия к производству.

Сухов вдруг замолчал, он заметил, что Берг смотрит на него с плохо скрытым раздражением.

– Значит, ты предлагаешь, Николай, чтобы я дело твое взял и Кузнецова посадил? Может, ты мне и срок укажешь, на какой его садить, а я народных заседателей своим авторитетом задавлю – и дело в шляпе? Вот ты сейчас толковал, что «портовики» свидетелей покупают, а что сейчас ты делаешь, Коля? Эдак к каждому следователю своего карманного судью выделить – и мы враз с преступностью покончим! Чего там доказательства искать, судья свой, всех пересадим – и точка!

Сухов сидел злой и не глядел на Берга. Он налил себе рюмку, залпом выпил и, не закусывая, вышел в прихожую. В прихожей надел китель, снял с вешалки фуражку, повертел ее в руках и повернулся к вышедшему следом Бергу.

– Эх, и чистоплюй ты, Берг!..

Не надевая фуражки, Сухов, вышел, с треском хлопнув дверью.

«Ну, прямо с ума мы все посходили, – невесело подумал Берг. – И чего это мы все дверями хлопаем?»

Утром, по дороге на работу Берг не мог избавиться от гнетущего ощущения, вызванного вчерашним разговором с Суховым. Мысленно продолжая с ним спорить, он вспомнил, что Сухов говорил о каких-то неприятностях. Берг понимал, что к разговору придется вернуться, тем более что Сухов чего-то не досказал…

Как ни рано пришел Берг, Инга уже сидела в крошечной приемной. Когда Берг вошел, и Инга посмотрела на него, он замер на пороге, сердце ухнуло куда-то в пустоту. Инга смотрела на него так ласково, и такая радость встречи светилась в ее глазах, что Берг не проходя дальше, присел на стул, стоящий у порога. На несколько секунд он замер, потом неожиданно для себя виновато улыбнулся, встал и прошел в кабинет. Уже сев за стол, он запоздало произнес:

– Инга, доброе утро!

– Доброе утро, Дмитрий Сергеевич! – Инга входила в кабинет с папками, только что лежавшими у нее на столе. Лицо ее уже приняло обычное, чуть официальное выражение. Инга положила папки на стол и сказала: – Сегодняшние дела, Дмитрий Сергеевич. Уголовное и три гражданских.

– Хорошо, Инга, оставь.

Берг открыл уголовное дело и стал его бегло просматривать. Готовясь к судебному заседанию, он с удивлением понял, что взаимоотношения с Ингой стали занимать его гораздо больше, чем что-либо иное…

Когда четыре года назад он предложил Инге работать с ним секретарем судебного заседания, его меньше всего интересовали ее внешние данные. От заведующей канцелярией суда он узнал, что Инга Каспарова исключительно добросовестный работник, что поступила на вечернее отделение юрфака, что она живет у знакомых ее родителей, а сами родители – в другом городе, где нет университета. Берга это устраивало, он знал, что студенты-вечерники работают в судах, как правило, до получения диплома или немногим меньше. Инга только что была зачислена на первый курс и, значит, будет работать с ним лет пять, а это – срок приличный.

На внешность Инги его внимание обратил Сухов. Как-то в разговоре он между прочим обронил:

– Однако, Дима, секретаря ты отхватил – прямо загляденье. И жена – красавица и секретарь – картинка, прямо завидно делается!

Берг тогда не придал значения его словам, но отметил, что Сухов зачастил к нему на работу. У него вдруг появилась масса предлогов решать какие-то вопросы именно с Ингой, а не с ним, Бергом. Посмеиваясь над товарищем, Берг невольно присмотрелся к своему секретарю. Инга выглядела старше своих лет, но была действительно красива, причем – яркой красотой южанки. Густые темные волосы, обычно заплетенные в толстую, до пояса косу, большие темно-карие глаза, обрамленные густыми ресницами, красиво очерченные полные губы придавали ей какое-то восточное очарование. Однажды Берг вдруг отметил, что он на одиннадцать лет старше ее, от этой мысли ему почему-то стало мучительно стыдно, он невольно оглянулся по сторонам, как будто опасался, что кто-то может подслушать его мысли…

Тяжелая болезнь жены начисто вытеснила все мысли, кроме тех, которые были связаны с призрачной надеждой на ее выздоровление. После смерти жены Берг ощутил глухое раздражение против Инги, которая понимала и разделяла его горе, но была по-прежнему молода и красива. Это Бергу казалось кощунством, и он стал излишне строг и придирчив к ней. Однажды отчитал за какую-то мелочь, и только, увидев слезы на ее глазах, почувствовал облегчение Он как будто все это время только и добивался того, чтобы Инга заплакала…